— Смотрите, вон он, — прошептала Катя, показывая на невысокое дерево. Мы с Верой ничего не видели.
— Лежит вот на той ветке, вытянув по ней головку...
Тут только мы заметили птичку, которую сначала приняли за какое-то утолщение на ветке.
Катя вывела нас на дорогу и ушла, сказав, что ей надо ещё прополоть участок картошки на тётином огороде.
Когда к вечеру мы с Верой вернулись на кордон, то увидели, что Василий Афанасьевич, надев очки, что-то писал. А рядом с седеющей головой наблюдателя склонилась тёмная головка Кати. Девочка сидела притихшая, серьёзная и старательно ровным, чётким почерком заносила дневные впечатления в свой «Дневник юного натуралиста».
РЫБА ПОД МХОМ
Мы с Верой сидели у ворот. Василий Афанасьевич чистил винтовку. Вдруг из лесу прибежала запыхавшаяся Катя с неполной корзинкой ягод:
— Дядя, какой-то человек в высоких сапогах, без шапки, с сумкой через плечо, сначала на горе стоял, осматривался кругом, потом к пруду спустился, измерял что-то, в книжечку записывал.
Василий Афанасьевич быстро поднялся и ушёл.
Через полчаса он вернулся, дружески беседуя с незнакомцем, который оказался ботаником заповедника. Он в течение всего лета бродит, собирая материал, по всей территории заповедника, никогда не придерживаясь ни дороги, ни троп.
Василий Афанасьевич с ботаником пошли в дом, а Катя подошла к нам.
— Пойдёмте рыбу удить. Только если вы умеете грести...
— А ты не умеешь?
— Нет, — чистосердечно призналась Катя.
Это, кажется, было единственное, чего не умела эта девочка.
И вот мы втроём на небольшой лодочке плывём мимо тихой заводи, сплошь покрытой белыми чашечками водяных лилий. Огибаем густые заросли камышей, выезжаем на чистое, светлое зеркало воды...
— Дальше. Вон туда! Туда! — указала нам Катя.
— К берегу? Зачем?—удивилась я.
— Это не берег...
— Там остров, — догадалась Вера. — Видите, берёзки на нём растут, сосны...
— Это не остров, а лавда, — поправила её Катя. — Пловучий остров. — Она выпрыгнула на лавду и, притянув лодку, привязала её к берёзе.
— Вылезайте, — сказала она.
Ступив на лавду, мы почувствовали, как мягко заколебался мох под нашими ногами. — Да это же болото! — воскликнула я. — Ещё провалимся.
— Нет, провалиться здесь нельзя, лавда не меньше чем в метр толщиною, — сказала Катя. — А вот и вода — в лунках. — Катя указала на круглые тёмные отверстия во мху. — Здесь и удить будем. — И она опустила все удочки в лунки.
Мы с недоумением смотрели на эту странную ловлю рыбы среди болота, из-под мха.
— Ну как, клюёт? — послышался вдруг сзади чей-то голос. Оглянулись, увидели ботаника, энергично шагавшего по болоту в своих больших сапогах.
— Вы так и по пруду шли? — стараясь быть серьёзной, спросила Вера.
— Нет, я ведь пришёл сюда с той стороны, где лавда близко подошла к берегу.
— Вы знаете, это растение-хищник?
Ботаник протянул нам маленькое невзрачное растение с розеткой из круглых листиков и отцветшими, засохшими цветочками.
— Я знаю, — сказала вдруг Катя, — мушка сядет на листик, он сразу и закроется. И сколько она ни бьётся, ей уже не выйти на волю. Говорят, росянка ест мух.
— Конечно, не верится, чтобы растение могло пожирать бабочку, муху, муравья и других насекомых. Но это так. Круглые листики росянки покрыты тончайшими красноватыми волосками, с желёзками, которые выделяют клейкую жидкость. Её прежде принимали за росу, отчего и растение получило такое название.
Когда на листик росянки садится насекомое, волоски пригибаются к нему и выделяют жидкость, по составу сходную с желудочным соком. От насекомого через несколько дней остаются только хитиновые части, а все органические вещества его растворяются и всасываются листом росянки. Тогда листик разгибается, выбрасывает остатки и снова готов для ловли насекомых.
— Вот эта лавда, — обратилась Вера к ботанику, — большая загадка для нас. Объясните нам её, пожалуйста.
— В связи с этим вам придётся познакомиться с жизнью наших уральских озёр... Интересно это для вас будет?
— Очень интересно.
— В таком случае, слушайте. Большую роль в жизни Ильменского заповедника играют его многочисленные озёра. Всего в нём насчитывается до 50 крупных и мелких озёр. Как установлено учёными-специалистами, одни из них находятся в стадии зрелости, некоторые — в стадии старости и дряхлости. Каждое озеро постепенно проходит определённые стадии развития.
Вода, как известно, разрушает породы, с которыми соприкасается. Продукты этого разрушения откладываются на дне озера. Обитающие в водах озёр животные и растительные организмы, отмирая, также опускаются на дно. Из них особенно интересны микроскопически мелкие водоросли, свободно плавающие в воде. Их нельзя рассмотреть простым глазом, но от них-то и происходит так называемое «цветение» воды ярким зелёным цветом. Неорганические остатки смешиваются с органическими, образуют озёрный ил, который на Урале носит название «няши».
Слой ила с течением времени всё утолщается, озеро мелеет. В нём начинает развиваться подводная растительность — рдест, роголистник, элодея, которую называют здесь «водяной чумой». Эти растения целиком находятся под водой, корни их очень слабы, и часть питательных веществ они усваивают непосредственно из воды — через стебли и листья.
Озеро зарастает жёлтыми кубышками и белыми водяными лилиями — кувшинками. У них широкие, блестящие, покрытые восковым налётом листья: вода на них не держится, а скатывается вниз. На длинных эластичных, точно резиновых стеблях прекрасные цветы. Кувшинки часто сплошным цветущим ковром затягивают поверхность озера.
С течением времени озёра окружаются кольцом надводной растительности: камышом, тростником, осокой. Это типичные представители жёсткой береговой растительности. Их длинны стебли и жёсткие узкие листья возвышаются над поверхность озера. Нет листьев только у камыша.
Обычно камышом называют то тростник, то рогоз, но это неправильно. Камыш принадлежит к семейству осоковых, у него длинные тёмнозелёные круглые стебли, оканчивающиеся колосками-плодами. К этому же семейству принадлежит и осока — с трёхгранным стеблем, узкими жёсткими листьями и маленькими колосками.
Рогоз имеет трубчатые стебли, увенчанные красивыми бархатисто-коричневыми шишками. Из них по вызревании летит пух — семена растения.
Тростник — неизменное растение уральских зарастающих, озёр. Заросли его тянутся иногда на целые километры. У тростника сравнительно широкие длинные листья и на конце стебля пушистые серебристо-жёлтые метёлки, которые к осени делаются бурыми.
