Путешествие в землю Аратта
Свою первую экспедицию в Курдистан и Иранский Азербайджан я совершил в апреле 1997 г. Обстоятельства сложились так, что мне пришлось повторить маршрут эмиссара-послан-ника Энмеркара, проехав по той самой дороге, которая вела в таинственное царство Аратта.
Переночевав в Тегеране, наутро я вылетел в южном направлении, чтобы провести несколько дней на раскопках древнеперсидских и мусульманских поселений в Центральном Иране, точнее — в Исфагане и Ширазе. Великолепие Царской мечети и роскошный Мейдан-э-Имам[86] в Исфагане, величественные памятники Персеполиса и царские усыпальницы в Нагш-э-Ростам[87] произвели на меня грандиозное впечатление. Они лишь подхлестнули мое воображение и ожидание того, что мне предстояло увидеть через несколько дней, когда останутся позади усеянные нефтяными вышками просторы Иранского Курдистана и перед моим взором откроется низменная долина древней Сузианы…
Дорога в Сузиану, ведущая через Иранское плоскогорье, проходит через узкое ущелье, так называемые «Врата Персии», через которое прошла еще армия Александра Македонского, вторгшаяся в пределы Персидской державы Дария III. Такие «врата» встречаются в этом регионе довольно часто, и им тоже предстоит сыграть заметную роль в нашей истории.
Хога-Замбиль
Рано утром мой шофер Майис и я перебрались через реку Ка-рун, делящую на две неравные части город Ахваз, и помчались на север по плоской, удручающе скучной равнине. Первой моей остановкой стал Хога-Замбиль[88], где я с восхищением осмотрел руины величественного краснокирпичного зиккурата, воздвигнутого Унташ-Галом[89], царем Элама. Прогулявшись по периметру нижнего яруса зиккурата, я решил подняться по лестнице, обращенной строго на юг. Воздух был кристально чистым и так и светился в лучах восходящего солнца. С вершины зиккурата я окинул взором панораму царского города Дур-Унташ-Гал, расстилавшуюся передо мной. Дальше к северу мерцали извилины реки Дез, бывшие составной частью системы орошения Каруна.
Поднявшись на вершину, я присел отдохнуть. Облако красноватой пыли застилало панораму окрестностей. За продутым всеми ветрами Дезом долина плавно переходила в горы.
Зиккурат Хога-Замбиль.
Ко времени ланча мы были уже за внешней стеной горной гряды Загрос и направились дальше, в глубь земель, населенных курдами. Я уже было представил себе, что испытал эмиссар Энмеркара, проделавший долгое и опасное путешествие на пути к горному царству Аратта.
Южная лестница зиккурата Хога-Замбиль. На переднем плане — алтарь-жертвенник.
Это было мое первое знакомство с Месопотамскими зиккуратами. Никто, если не считать маститых египтологов, не сможет удержаться от того, чтобы не заметить поразительное сходство между этими ступенчатыми платформами-храмами и знаменитыми древнеегипетскими пирамидами, а также, кстати сказать, и гигантскими ступенчатыми храмами Центральной и Южной Америки. Ученые давно ведут споры о конкретной религиозной функции зиккуратов. Большинство авторитетов сходятся во мнении о том, что зиккураты служили своего рода искусственной горой, на вершине которой возвышалась обитель бога. По всей вероятности, лишь немногим смертным (естественно, из числа жрецов и правящей элиты) позволялось взойти на вершину зиккурата, где бог и его смертная наложница проводили ночь в «Камере тьмы» (шумерск. gigunu). Да, конечно, египетские пирамиды были не храмами, а всего лишь усыпальницами фараонов, но в любом случае визуальное сходство их с зиккуратами просто поразительно.
Кстати, любопытно отметить, что в странной усыпальнице великого персидского царя Кира II в Парасаде явно угадываются очертания миниатюрного зиккурата. Усыпальница имеет шесть лестниц, ведущих в погребальную камеру, в которой покоилось тело царя. Этот «дом» царя с его изогнутой крышей весьма и весьма напоминает аналогичные «обители» богов на вершинах искусственных гор. Итак, в данном случае мы имеем дело с непосредственной связью между зиккуратом и усыпальницей правителя Персии, имевшего статус полубога.
Сузы
Вернувшись на главное шоссе, машина через каких-нибудь полчаса доставила нас к подножью огромного расширяющегося холма древних Суз (Шушан), в крошечный сонный городок Шуш, приютившийся в его тени. Именно здесь я впервые обратил внимание на русло речки, вдоль которого мы ехали большую часть дня, приближаясь к его истоку в самом сердце горной гряды Загрос. В самом Шуше эту речку называют Шаур, а буквально в нескольких километрах выше по течению она ответвляется от основного течения реки Керкех, главное русло которой вскоре теряется в болотах южного Ирака.
Наибольшую славу Сузам принесла их роль столицы Эламитского царства, процветавшего в III и II тысячелетиях до н. э., а впоследствии — тот факт, что именно из Суз Александр Македонский собирался совершить свой легендарный поход в Индию. Во время массовой церемонии, устроенной Александром Македонским в огромном дворце Дария I, состоялось бракосочетание десяти тысяч греческих воинов и местных девушек-персиянок, чтобы закрепить тем самым связи между восточной державой и его неуемными наемниками.
Основные библейские параллели с Сузами можно найти в книге Эсфирь, где описано бракосочетание прекрасной еврейки и персидского царя Артаксеркса, которого, по всей видимости, можно отождествить с Ксерксом, сыном Дария Великого. Именно во дворце в Сузах царица Эсфирь и прожила отпущенные ей судьбой годы в V в. до н. э. Установлено, что имя Эсфирь происходит от Иштар[90], месопотамской богини любви, а имя воспитателя царицы, Мардохея, по всей вероятности, восходит к имени Мардука[91], вавилонского бога флоры.
Однако история Суз уходит корнями в куда более глубокую древность. Археологические раскопки позволили открыть древнюю, до-эламитскую цивилизацию, но, увы, история не сохранила даже ее имени. Поэтому археологи и шумерологи просто называют ее «Доэламитской», или «Сузианской», культурой, а всю эту землю именуют Сузиана. В отличие от шумеров, аккадцев или амореев (аморитов), этноним этого народа также неизвестен. Да и вообще мы практически ничего не знаем о них. Правда, у них уже существовала примитивная письменность, но она до сего дня остается нерасшифрованной. Не сохранилось никаких надписей, способных рассказать, кем был этот народ. К тому времени, когда тексты поздних периодов истории Шумера начали проливать свет на жизнь его политических соседей, земля Сузиана уже давно была захвачена эламитами, прародиной которых, по-видимому, был один из районов Иранского нагорья.
Однако археология со всей определенностью говорит о том, что древнейшие жители Сузианы поддерживали самые тесные связи с нагорными областями Ирана. Здешняя керамика идентична черепкам, найденным на нагорных тепе в Сиалке, Гуране и Гийане. Сузы издревле были вратами, ведущими и в горы, и в бассейн озера Урмия. Стратегическое положение города всегда было исключительно важным. Как вскоре убедится читатель, древнейшие жители Суз играют в нашей книге весьма заметную роль.
Сузы и Керманшах
«Приближаясь к горной стране, Аратта: «О гонец, темной ночью лети, словно южный ветер! А поутру поднимайся вместе с росой!»
[Строки 157–159]Несмотря на столь важную роль, которую играли Сузы на всем протяжении древнейшей истории, город впоследствии пережил и эпоху глубочайшего упадка. От всей величественной некогда архитектуры Суз до наших дней сохранились жалкие руины ападаны (приемного зала) дворца Дария I. Но продолжим наше путешествие на север, по следам посланника Энмеркара, который нес перед собой символ могущества великой богини Инанны.
«[От] Суз до горной страны Аншан встречали они приветствиями ее (богиню Инанну) покорно и робко, как мыши».
[Строки 166–167]На протяжении первого с небольшим часа езды после Суз дорога минует последнюю сотню километров Сузианской равнины, медленно, но верно (по сантиметру на километр) поднимаясь к подножью холмов, лежащих к северу, и уже виднеющихся между ними заснеженных вершин первых хребтов Загрос. По всей этой равнине тут и там виднелись холмы и холмики древних развалин, выступающих, словно кротовые норки на зеленом газоне. Многие из этих руин датируются концом эпохи Неолита, когда еще только начиналась долгая история Суз.
Обычно мы останавливались на восточном берегу речек, протекающих за Сузами, но в данном случае нашим глазам предстала стремнина реки Керкех. В пятидесяти километрах выше по течению она сворачивает в сторону хребта и перевала Кух-э-Кабир[92] — ворот Луристана.
