Я протиснулся в комнату. Саша оказался передо мной в одних плавках. Он осторожно прикрыл дверь и предложил:
- Проходите сюда, э-э, нет, лучше туда, в кресло у окна. А я сейчас только умоюсь.
Кресло слегка поскрипывало, я приютился в нем потихоньку и наконец-таки вдохнул свежего воздуха из открытого окна: надышавшись, огляделся по сторонам. За разноцветной шторой у входной двери шипела вода, а здесь, неподалеку от меня, на распахнутом диване спал мальчик лет четырех с очень крупной, как мне показалось, головой.
Вскоре из-за шторы появился раскрасневшийся Корщиков. Он надел трико, порылся в книжном шкафу и, достав оттуда черный пакет, протянул его мне.
- Вот, это Владимир Шмаков. Если не трудно, отпечатайте, пожалуйста, экземпляр и для Ани, - попросил он.
- Конечно, отпечатаю, - сказал я и, приняв пакет, спросил. - Когда мне вернуть эти негативы?
- Ну, я думаю, недели три хватит, чтобы все отпечатать?.. - то ли рассуждая вслух, то ли спрашивая, сказал Корщиков.
- Постараюсь уложиться, - заинтересованно определил я и добавил, хотя работы немало!.. Сколько всего страниц? - заглядывая внутрь черного пакета, спросил я.
- Чуть более пятисот, - ответил Саша и сел напротив меня на довольно расшатанный, жиденький, как этажерка, стул.
Мы заговорили врастяжку, с паузами, будто на разных языках, как бы прислушиваясь к незримому переводчику, сидящему между нами. Таинственные паузы вкрадывались в наш диалог, эти паузы я тоже осмысливал, и даже, мне показалось, осмысливал не меньше, чем сами слова Корщикова.
Я отложил черный пакет в сторону, на подоконник. Пауза продолжала висеть между мною и Сашей.
- Отвратительное место общежитие, не правда ли? - сказал Корщиков.
- Я бы сказал даже - мерзкое, - ответил я.
- Да, но, как бы оно плохо ни было, а только чем ни хуже, тем лучше, - удивил меня Корщиков.
- Вы сказали: чем ни хуже, тем лучше? - переспросил я.
- Да, - подтвердил он.
- Но, тогда, Саша, позвольте вас не понять!
- Сосредоточиваться в безветрии, тишине и покое, - это хорошо! сказал Корщиков. - Но это такое непрочное умение! От малейшего шороха может рассыпаться... Куда сложнее застолбить свое внимание на чем-либо среди отвлекающей тебя призрачности. Поверьте, в магии, например, это очень важное обстоятельство.
- Ну, это в магии, а в жизни все, скорее, наоборот, - возразил я. Хотя, про себя, мне именно так и хотелось думать!
- Одни говорят - магия, другие говорят - жизнь. В чем разница? Суть одна. Названия - разные, - пояснил Корщиков.
- Ну, уж я не соглашусь с вами, что жизнь и магия - одно и то же.
- Согласитесь или нет, от этого суть все равно не изменится, - сказал Корщиков. Он абсолютно уверенно посмотрел мне в глаза.
Все-таки пауза великая вещь! Ничего на свете нельзя делать без пауз. А разговор без пауз - не разговор, а так, информативное общение, и только... Я молчал с полминуты.
- Вы можете смело расспрашивать меня по своему усмотрению, предложил Корщиков.
- Вы знаете, - сказал я, - не люблю "вечера вопросов и ответов".
- Понимаю, - кивнул Корщиков, - чувствуете напряженность? Ну, что ж...
- Совершенно верно, чувствую!
- Тогда... Спрошу я. Можно?
- Спрашивайте.
- Хорошо... Что побудило вас заинтересоваться Шмаковым, ну и так далее?
- Э-э... Как вам сказать... Мне порою кажется, что тяга к необычному у меня в крови, она скорее неосознанная, чем направленная, и больше символична, чем рассудительна... Здесь и вера в Бога, и в приметы, ну и конечно же состояния восторга, радости, таинственности, если хотите, даже страха!
Корщиков улыбнулся, но как-то по-доброму, и эта улыбка меня ничуть не смутила.
- Например, в детстве, - продолжал я, - каждое лето я проводил у своей бабушке в деревне. Напротив ее двора жила одинокая старая женщина настоящая монашка! - баба Домна... Она никогда в жизни не была замужем! Я часто бегал к ней в гости, через дорогу, и подолгу засиживался за чтением Евангелия и других священных книг. А рассказывала баба Домна так интересно о жизни святых и Христа! Царство ей небесное, пусть ей земля пухом будет... - я приумолк.
- Да... Впечатления детства, - медленно проговорил Корщиков, - но это, - предрасположенность души, а в чем же мелодика вашего интереса?
- Мелодика?
- Да, мелодика, - подтвердил Саша.
- Не так давно, - сказал я, - я узнал, что мой двоюродный дед был колдун!
- Аня рассказывала мне об этом, - остановил меня Корщиков.
Снова наступила пауза. Я раздумывал: говорить о Наташе или не говорить?..
- Говорите, говорите! - возник неожиданно голос Корщикова. Я удивленно посмотрел на Сашу:
- У меня создается впечатление, что вы даже знаете, о чем я должен говорить! - сказал я.
Корщиков промолчал...
- Ну, хорошо... - решился я. - Понимаете, Саша, у меня есть девушка. Божественно красива, неземная душа... Я люблю ее... Мы познакомились во сне... А на другой день узнали друг друга наяву, как старые знакомые!.. В этой истории я так запутался.
- Не переживайте... Если вам суждено, - разберетесь, - сказал Корщиков, - все зависит от вас самих. А раз началось, значит - суждено!
Он смотрел мне в глаза совершенно спокойно, уверенно, непоколебимо, а я только посматривал в его глаза, как бы заглядывая на мгновения...
- У меня был друг, - продолжал я, - он давно умер, но он приходил ко мне во сне и показывал, как они живут. Там я и познакомился с Наташей.
- Так ту девушку зовут Наташа? - спросил Корщиков.
- Да. Ее зовут Наташа.
- Что ж, такое бывает, - определил он, и тут же, как-то особенно оживившись, спросил: - Вы что-то хотели у меня спросить вчера в лаборатории?..
- Да, я хотел попросить вас рассказать о Священной книге Тота, ответил я.
- О Священной книге Тота можно говорить часами, если не веками. Ведь это - самая древняя книга на Земле!
Корщиков поднялся со стула, продолжая смотреть на меня. Его правая рука неподвижно висела от плеча. Потом он сделал несколько шагов от стула, постоял у книжного шкафа и снова вернулся и сел на стул. Я молча ожидал...
- Мой экземпляр Священной книги Тота сегодня у приятеля, но это не беда! Я перескажу вам кое-какие соображения по поводу ее происхождения и значимости, основываясь на вступительном слове Владимира Шмакова.
Саша помедлил еще несколько секунд... Я уловил в глазах Корщикова такую выразительную силу и надежность, что мне почудилось, будто эти глаза управляют его телом!.. И Корщиков заговорил.
- Множество веков пронеслось над Землей. Но там, в бездонном океане времени, среди всего смертного находится один-единственный Памятник, великий Памятник!.. Кто поставил этот Памятник и откуда он родом?! - никто на Земле не знает и, возможно, не будет знать никогда... Все нити и дороги человеческого познания за всю нашу планетную жизнь начинались там, от этого памятника. В Европе этот Памятник известен под именем Священной книги Тота - Великих Арканов Таро...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
