— Эт-то как-кой эт-та смысл?! — заикаюсь.
— Да хотя бы — просто бороться со смертью. Ежедневно, ежечасно, ежеминутно. Не давая ей, старой карге, никакой поблажки. Понимаешь?!
Мотаю башкой, хватаю рукой в перчатке пригоршню снега, растираю докрасна пышущее жаром лицо.
— Нет, — кривлюсь, — не понимаю! Да в Гондурасе я видал такой «смысл», в рот его и в жопу, вместе с Никарагуа!
— Ну, — усмехается, — у тебя-то — и такого нет…
…Ох, как я нажрался в тот вечер.
До блевоты в обнимку с унитазом, чего со мной, наверное, со студенческих лет не случалось.
Бог его знает, почему, кстати.
Наверное — обиделся…
12.Вот и сейчас все как-то неправильно получилось.
Игорь, мой финансовый, честно уехал в контору, вкалывает там, как заведенный, ради моего и своего блага. А я проплыл километр в бассейне, попарился в сауне, а потом вышел и неожиданно понял, что никуда сегодня не поеду.
Просто не могу, и все.
Ни в контору, где, вроде как, по словам Игоря, обязательно требуется мое срочное присутствие.
Ни домой, где разгуливает по моему огромному письменному столу мудрый пожилой черный кот и ворочается в спальне теплая и любимая Ленка, — тоже не поеду.
И к Дашке не пойду.
Хотя она, наверное, будет рада.
И тут же начнет хлопотать на кухне, кормить меня своими обалденными фруктовыми салатами и поить каким-нибудь сверхполезным для моей нервной системы зеленым китайским чаем.
Тут — рядышком.
Минуты три неторопливым шагом.
А я — не пойду.
И на дачу не поеду.
И в наш паб.
А просто буду тупо сидеть в машине.
И смотреть, как насмерть бьются о лобовое стекло крупные хлопья тяжелого мокрого снега.
Что-то во мне, похоже, сломалось.
Хорошо бы еще понять — что именно.
И — что именно хорошо…
Неправильно живем
…Поразительные, конечно, иногда человеческие особи нам по этой жизни попадаются.
Просто поразительные.
И совпадения иной раз такие случаются, что ни один мастер оригинального жанра не придумает.
Вот сколько живу — столько и удивляюсь…
Мне несколько дней назад шеф велел одного чудака на вокзале встретить да в гостиницу отвезти.
Врать не буду, так и не понял, чиновник он какой или бизнесом занимается, их сейчас и не разберешь.
Одно понятно, если шеф для него лучшую тачку из гаража выкатил.
Шишка столичная.
Ага.
Ну, встретил.
Все, как положено.
Шмотки помог до машины отнести, усадил.
Шмоток у него, кстати, немного было, сразу видно, что командировочный, а не отдыхать приехал.
И морда загорелая.
Значит — уже отдыхал.
Ну, да мне-то что?!
Мое дело: привезти-отвезти.
Да беседой в дороге занять, про город рассказать, если потребуется.
Где у нас тут, типа, лучшие магазины с ресторанами.
Ну, и пляжи, конечно, куда же без них.
Море все-таки.
Нам-то, местным, оно, уж простите, настолько по барабану, что и купаемся-то, в лучшем случае, раз в год, да и то по великим праздникам.
Ежели местной чачи как следует пережрать, извини, уважаемый, — тут не только в море, тут и на пальму полезешь.
Не перевелись еще умельцы, ага.
Ну, так вот…
Меня в этом типчике сразу что-то насторожило.
Легкость какая-то, я бы даже сказал — легкомысленность.
Контактность, чинам и званиям не соответствующая.
И походочка такая.
Специфическая.
На носок.
Мне в этом смысле-то баки втирать не надо, я простых людей давно уже не вожу.
А такие вот, как этот, — они, уж поверь, самые хреновые из всех возможных начальников.
Это, извини, как арматуру какую или другую дуру железную бархатной тряпочкой как следует обернуть: с виду-то гладко, но как засандалит промеж рогов — только давай, успевай уворачиваться…
…Ну, да ладно.
Едем, значит.
Словечками разными перебрасываемся, я на дорогу смотрю, он тоже, большей частью, за окошко посматривает.
А там — красота.
Утро раннее, роса еще даже не везде на пальмовых листьях высохла.
Солнце — желтое, море — синее, горы — зеленые, а сверху белыми шлемами с черной графикой скал прямо в небо упираются.
И самое главное — свежо пока что.
Я даже кондиционер в машине не включал, стекло только чуть-чуть опустил, чтобы ветерок по салону прогуливался, и — вполне достаточно.
Едем, короче.
И тут он вдруг говорит, что ему, видите ли, хочется пива.
Кружку.
Или две.
Хорошего и холодного.
А уже только потом — в гостиницу.
Так что — надо бы отвезти куда, в подходящее для этих целей местечко.
— Шефу твоему, — говорит, — я, если надо, сейчас с мобильного наберу. Решу все вопросы, не переживай.
— Да зачем? — жму плечами. — Он и так велел, чтобы любой, значит, каприз. Ну, в пределах разумного, разумеется…
— Не ссы, — ржет, — я не гомик. Да и другие привычки тоже в рамки приличия вполне себе даже укладываются…
Ну, смеемся — теперь уже вместе.
Но только внешне.
Внутри — я морщусь.
Потому как он мне нравиться начинает, а это, знаю — неправильно.
Я просто однажды в одном фильме как-то слышал, как один киллер другому говорил, что это неправильно, когда у тебя с клиентом начинают возникать какие-то человеческие отношения, работать потом тяжело.
Я, хоть и не киллер вообще ни разу, но — тоже под каждым словом подпишусь.
Особенно, если клиент в каких-то специальных отношениях с твоим собственным начальством состоит, видимо, вполне себе доверительных.
Брякнешь сдуру что не то, или одному или другому. И жди потом, с какой стороны прилетит.
Прилетит-то — по-любому.
Ага.
Угадаешь — может, и увернешься.
Не угадаешь — жила была девочка, сама виновата.
Твои дела…
А где я еще в этом городишке такую работу найду?!
На военную-то пенсию — особо и не проживешь.
Особенно если учитывать, что еще и жена молодая.
А тут — и зарплата тебе, и чаевые.
Иной раз за день только «чая» баксов двести домой привезешь, особенно, если сезон, и возишь туда-сюда не таких вот, как этот, командировочных, а вполне себе расслабленных отдыхающих.
Можно жить…
Ну, развернулись, поехали.
И вдруг я понимаю, что придется с ним в эту пивную, куда я его привезу, идти. Настроение у него такое, я это давно чувствовать научился. Да и шеф велел с него пылинки сдувать.
Вот ведь, бля…
Ладно.
Не в первый раз замужем.
Справимся…
Так и есть.
Как приехали, он меня с собой внутрь позвал.
Отказываться, понимаю — нельзя.
Ну, что поделаешь.
Зашли.
Сели на открытой веранде, он пива себе заказал, я кофе, сидим, на море любуемся.
И вдруг — меня как кувалдой по голове.
— Ларин, — спрашиваю, — ты зачем усы-то сбрил?
И сам себе рот зажимаю, да только — поздно уже.
— Замполит?! — смотрит на меня совсем даже не удивленно. — А я-то думаю, че это у тебя рожа такая подозрительно знакомая…
Мы с этим бойцом друг друга — совершенно искренне ненавидели.
Столичный хлыщ.
Снайпер.
Я вообще тогда москвичей очень не любил.
А этого — особенно.
Хотя усы у него и вправду были знатные.
Всем усам усы.
Даже кавказцы завидовали.
И вправду — зачем только сбрил?!
Совсем другое лицо…
— А что ты здесь-то? — удивляется, выгибая правую бровь домиком. — Ты ж вроде природный хохол. Западенец. Причем — упертый. Сам же про себя рассказывал: изо Львова, мол, и военное училище там заканчивал. Я, грешным делом, думал, ты уже там, у себя, — генерал…
Я морщусь.
— Видишь, — кривлюсь, — Ларин. И ты иногда ошибаешься. Я не там, а тут. И не генерал, а обычный военный пенсионер. А вот ты как раз, похоже, — генерал…
Он сначала хмыкает, потом прикуривает.
Узнаю брата Колю.
Всегда был себе на уме парнишечка.
Ой, всегда…
— В некотором смысле, — соглашается спокойно, — похоже, что и генерал. А твоему шефу я сейчас все-таки позвоню. Скажу, что сегодня тебя забираю на весь день, а назавтра пусть присылает другого водителя. Потому что это как-то неправильно будет, если ты меня возить станешь. Не по-людски. Согласен?!
— Согласен, — шиплю сквозь зубы.
Надо же.
Какие мы… м-м-м… тактичные.
Но все равно — молодец, чего уж там…
Другой бы мог и поглумиться, и посчитаться.
Крови-то я у него в свое время, чего уж там, — немало попил.
Было за что.
Ага…
— А сегодня-то, — спрашиваю, — что делать будем?
— А сегодня, — кривится, — ты мне, замполит, расскажешь, как так получилось, что боевой офицер возит за деньги всякую шушеру в заштатном курортном городишке. Потом мы с тобой выпьем третий тост, и ты отвезешь меня в гостиницу. А потом — каждый по своим делам. Я, к примеру, собираюсь размышлять о том, почему мы все так, сука, неправильно живем. А ты — как хочешь…
