— Я ему сердце вырву! — Ее прямо распирало от злости.
— Почему бы и нет? — отозвался я. — Зима может быть суровой. Может, перекусим?
— Наверняка отравлено.
— Какая разница? — Я взял одну из тарелок, вилку и начал есть. — Обыкновенная говядина, — отметил я. — Не знал, что это китайское блюдо.
— Почему китайское?
— Они заставили Чоя работать на камбузе, — объяснил я.
Вирджиния тоже взяла тарелку. Улани последовала ее примеру. Покончив с едой, я поставил поднос на пол и вытянулся на кровати.
— Удобно? — съязвила Вирджиния.
— Мы прибудем не раньше восьми. Так что можно немного отдохнуть.
— А нам что, на пол? — вяло огрызнулась она.
— Здесь места на всех хватит, — ответил я. — Ложитесь.
Через несколько секунд Улани уже лежала рядом со мной, свернувшись калачиком и положив голову мне на плечо. Вирджиния посмотрела на нас, потом пожала плечами и тоже легла с другой стороны.
— Удобно? — поинтересовался я.
— Удобнее не бывает! — рявкнула она. — Лучше полмужчины, чем совсем никакого!
— Все зависит от того, какую половину ты предпочитаешь, — ответил я. — Или ты интересный собеседник?
Я проснулся примерно в половине восьмого и увидел, что включили свет. Улани по-прежнему спала рядом со мной, а Вирджиния сидела за туалетным столиком и лениво водила расческой по волосам.
Я встал, потянулся, — зевнул и спросил:
— Хорошо спалось?
— Поспала с часок, — ответила она. — Потом ты начал храпеть.
— Никогда не храплю, — возмущенно возразил я.
— В таком случае я ношу пояс! — рявкнула она. — По-моему, приплыли.
— Почему ты так решила?
— Не чувствуешь? — теряя терпение, спросила она. — Вибрации нет.
— Действительно.
— Значит, прибыли. Двигатели не работают. Слушай, и как твоя мать отпускала тебя одного гулять, такого балбеса?
— Она знала, что если меня оставить дома, там будет настоящий разгром. Интересно, что теперь?
Долго нам ждать не пришлось: минут через пять дверь распахнулась и вошел Рошель, а следом за ним Рид. Улани проснулась и быстро села.
— Улани, — Рошель дернул головой в сторону двери, — на выход!
Она встала и грациозно вышла из каюты. Рид одарил меня противной ухмылкой.
— Надеюсь, отдохнули неплохо? И пообедали тоже, Бойд?
— Обслуживание отличное, — отозвался я. — Разве что у косоглазого официанта грязные ногти.
— Я тебе все припомню, Бойд! — процедил Рошель сквозь стиснутые зубы. — Каждое твое слово!
— К тому времени, когда меня не станет, у тебя, наверное, наберется целый словарь, — съязвил я. — Ты мог бы назвать его «Словарь ломаного английского языка Рошеля». Распродадут в один миг.
— Сойдешь на берег, Бойд, — распорядился Рид. — Может, придется немного покопать землю — вот поэтому я и слежу за твоим физическим состоянием.
— Ценю вашу заботу, — ответил я. — Если найду золото, могу присвоить себе немного?
— Выходи! — рявкнул Рошель. — Я устал от твоей дурацкой болтовни!
Я направился к двери, Вирджиния последовала за мной.
— Нет, крошка, — остановил ее Рошель. — Ты останешься здесь!
— Я что, не могу даже подышать свежим воздухом? — разъярилась она.
— Ты получишь многое, крошка, — пообещал бандит. — Но не свежий воздух. — Он положил руку ей на плечо, притянул к себе, затем медленно провел пальцами по ее груди. Вирджиния вздрогнула, затем посмотрела на Рида.
— Эмерсон, — голос ее дрожал, — что бы ни случилось, я все еще твоя жена. Ты что, собираешься стоять как истукан? И позволишь ему сделать это?
— Рошель мне предан, а ты нет, моя дорогая, — отрезал Рид. — В этом вся разница. Я считаю, что за преданность нужно поощрять, а за предательство наказывать. Вот почему позволю Питу переспать с тобой в этой каюте, когда мы будем возвращаться с Ниихау!
Рошель грубо подтолкнул меня, и я оказался рядом с Улани, стоящей с невозмутимым видом за дверью. Напротив я увидел Эдди Мейза с «магнумом» в руке.
— Все, кто сходит на берег, вперед, — прошепелявил он. — Значит, вы вдвоем.
На палубе ночной воздух был прохладным и свежим. Слева по борту виднелся темный остров. С одной стороны он упирался в небо огромной горой.
— Каваихоа! — взволнованно воскликнула Улани, показывая на вершину. — Мой дом, Дэнни. Я живу рядом.
— Здорово.
С подветренного борта яхты спустили лестницу, внизу покачивалась шлюпка. Я снова посмотрел на остров и увидел немногочисленные огни — может, хоть кто-нибудь на Ниихау заметил нас. Но надежда на это была слабой. Мейз стоял и наблюдал за нами с усталым выражением на лице, пока не появился Рид, а потом и Рошель.
— Где Чой? — спросил Рид.
— Готовит ужин, — ответил Эдди. — Я сказал ему, что ребята сильно проголодаются, когда вернутся обратно.
— Не расслабляйся, Эдди! — приказал Рид. — Как только заметишь, что он замышляет что-то, пришей его не раздумывая, а тело сбрось за борт.
— Ну конечно, — прошепелявил Эдди. — Если он не приготовит отличный бифштекс, то заслужит именно такой конец.
— Ладно! — рявкнул Рид. — Внимание все! Мы сейчас сходим на берег, и если хотите остаться в живых, то вам лучше слушать внимательно! Пит помнит, где спрятал золото, но понятия не имеет, как туда добраться. Поэтому ты покажешь нам дорогу, Улани.
— Аэ, — тихо произнесла она.
— И не ошибись, — сухо предупредил Рид. — Не заведи нас случайно в какую-нибудь деревню или что-то в этом роде. Если встретим хоть одного островитянина, ты умрешь первой. Поняла?
— Поняла, — еле слышно прошептала она.
— Ларсон, Бойд, — продолжал Рид, — вы оба идете с нами. В шлюпке парочка лопат, вы их заслужили. Золото нужно будет сначала вырыть, так что копать вам. Потом его нужно перетащить на яхту — это тоже ваше дело. Пит и я все время будем идти за вами. Что-нибудь задумаете, получите пулю в затылок.
— Выкопаем, перетащим, что потом? — спросил я. — Потом перетащат и закопают уже нас?
— Все возвращаются на яхту, — ответил Рид. — На острове никаких трупов, если, конечно, не будет обстоятельств, вынуждающих к этому.
— Мы возвращаемся на яхту, но Гонолулу уже не увидим? — постарался допытаться я.
— Об этом я еще не думал, Бойд, — хмыкнул Рид. — Но я человек справедливый: хочешь получить пулю в затылок сейчас — буду просто счастлив помочь тебе, а вместо тебя пойдет Чой!
— Люблю работать лопатой, — быстро сказал я. — Мне это доставляет удовольствие. Люблю и копать, и носить!
— Хорошо, — кивнул он. — Спускаемся в шлюпку. Да, чуть не забыл. Грести тоже вам с Ларсоном.
— Боже! — воскликнул я. — Как несправедливо! Все удовольствия только нам двоим!
Следом за Ларсоном я спустился в лодку, за мной — Улани, потом те двое. Когда все уселись, мы с Ларсоном взялись за весла и начали грести. Да, неплохое наглядное доказательство того, что надо было оставаться в своем родном Нью-Йорке: озеро в Центральном парке — совсем другое дело!
Глава 12
Вытащив шлюпку на берег, мы взяли лопаты. Рошель попытался вспомнить место, где они с Дейвисом спрятали золото.
— Вон та гора была позади нас, чуть вправо. Мы углубились примерно на милю от берега — каменистый такой был берег. Никаких деревьев там не было, только скала и какие-то колючки. Скала футов двадцать высотой, а может, чуть больше, и еще там были пещеры.
— Здесь много таких мест, — пожала плечами Улани.
— Ты должна знать это место, — рявкнул Рошель, стукнув кулаком о ладонь другой руки. — Этот чертов остров всего семьдесят две квадратные мили, и ты родилась здесь!
— Извините, — безучастно произнесла Улани. — На острове много таких мест — может, девять или десять. Если хотите, я могу показать их все.
— Так мы будем искать до утра, — взвыл Пит. — Подожди, подожди! — Лицо его вдруг озарилось радостью. — Там было дерево, одно особое дерево! В него попала молния, ствол был такой засохший, похожий на змею. — Он сделал зигзагообразное движение рукой.
— Аэ! — Улани кивнула. — Знаю, где это. Плохое место. Есть такая легенда: давным-давно женщина убила своего мужчину, когда тот спал, потому что захотела другого мужчину. Бог войны рассердился, потому что она забрала у него воина’, и превратил женщину в змею. Но богиня вулканов превратила змею в камень, чтобы люди на ее островах жили без змей.
— Отлично! — воскликнул Рошель. — В путь!
— Далеко до того места? — поинтересовался Рид.
— Две или три мили, — ответила Улани. — Далеко.
— Ладно, — понуро буркнул Рид. — Показывай дорогу!
Улани быстрым шагом повела нас в глубь острова. Дорога, надо сказать, оказалась не из приятных — все время в гору. Уже через полмили начало ломить ноги. К тому времени, когда мы прошли милю, я, еле ковыляя, думал, что вот-вот свалюсь от боли и усталости. Где-то через час Улани вдруг остановилась и показала вперед:
