— Ну, — хрипло прошептал он, — похоже, у вас тут вечеринка?
— Достань свою пушку, Дэнни, — приказал Мейз. — И отдай ее Питу, рукояткой вперед.
Я сделал так, как было велено: медленно вытащил свой револьвер из кобуры и, взявшись за дуло, протянул его Рошелю.
— Мой пистолет у Чоя! — взвизгнул Эмерсон Рид. — У него в кармане.
— Возьми его, Пит, — прошепелявил Эдди. — И посмотри, может, у него есть еще какое-нибудь оружие.
Рошель направился к Чою и обыскал его с головы до ног. Из кармана пиджака он достал пистолет Рида, а из кармана брюк — другой. Эмерсон вскочил, подбежал к Чою и встал напротив негр, заглядывая в лицо. Потом наотмашь ударил китайца по лицу.
— Удивлен? — зарычал он. — Думаешь, я такой идиот, поймаюсь на твой звонок? Паршиво все придумал, Чой! Я еще вчера вечером знал обо всем, что вы задумали! Эдди и Пит были на яхте уже в одиннадцать утра — неплохо устроились в носовом кубрике. — Он еще раз ударил Чоя. — Насилие! — передразнил Рид Као. — Могу ослепнуть, ты сказал? Кастрировать меня решил? Изуродовать? Теперь твоя очередь задуматься об этом!
Као достал шелковый платок из нагрудного кармана пиджака и приложил к разбитой губе, лицо его ничего не выражало. Рид резко развернулся и уставился на Ларсона, который стоял с беспомощным удивлением на лице.
— Ты! — Эмерсон захихикал. — Ничтожество! Команду тоже предупредили. Они ждали, когда ты заявишься на борт, и с трудом сдерживались, чтобы не расхохотаться тебе в лицо, когда ты подбивал их на дело!
— Мистер Рид, — безучастно произнес Эдди Мейз, — что с ними делать?
— Ларсон пусть поработает в машинном отделении, — ликующе распорядился Рид. — Пусть потрудится под чутким руководством. Чоя можно отправить на камбуз, пусть там приносит пользу — приготовит что-нибудь. — Он усмехнулся. — Ты хороший повар, не так ли? Все китайцы умеют готовить, правда?
— А с Бойдом что делать? — спросил Эдди.
— Он мой, — просипел Рошель. — Давно жду этого момента! Я отплачу ему за все: за Бланш, за тех двоих на Пали-Пасс. Очень медленно отплачу — пусть помучается, прежде чем умрет!
— Не сейчас! — отрезал Рид. — Он может еще пригодиться. Заприте его с остальными.
— Минуточку! — возмутился Рошель. — Он заслужил кару, и никто не остановит меня…
— Я сказал — позже! — рявкнул Рид. — Бойд никуда не денется. Ему некуда бежать. Думаешь, я защищаю его? — Он приблизился ко мне, его вытянутое лицо перекосилось в злорадной усмешке. — Этот напыщенный индюк, подглядывающий в замочные скважины, надул меня, оскорбил, даже ударил! — Глаза его злобно блеснули, Эмерсон вдруг со всего маху врезал мне в солнечное сплетение. — Вот так, — довольно проговорил он.
Я начал оседать, согнувшись пополам, все внутренности будто обожгло, в легких не было воздуха.
— Больно? — полюбопытствовал Рид, наблюдая за мной. — Дышать хочется, Бойд? А не можешь! — Он сочувственно покачал головой. — Давай помогу. — И наотмашь ударил меня по горлу.
Я решил, что это конец.
Глава 11
Открыв глаза, я встретил тревожный взгляд Вирджинии.
— Ты в порядке, Дэнни? — спросила она.
— Вроде живой, — просипел я. — Только горло чертовски болит.
— Когда открыли дверь и швырнули тебя сюда, я подумала, что ты мертв.
Надо мной склонилось красивое лицо, длинные прямые волосы приятно защекотали щеку.
— Алоха ануа оэ, Дэнни, — прозвучал где-то рядом нежный голос.
— Улани! — воскликнул я. — Ну конечно, они прихватили тебя с собой!
— Не разговаривай, ино алоха, — сказала она. — Отдыхай, приходи в себя.
— Я уже в порядке, — произнес я и с трудом сел. Потом осторожно поднялся и выпрямился. Если не считать боли в животе и в горле, то со мной действительно все было в порядке. Главное, что Рид не расшиб мне лицо и мой профиль не пострадал. Я закурил, наблюдая за тем, как Улани легко встала с колен. На ней было яркое платье-саронг, и, как все на ней, оно смотрелось потрясающе.
— Что мне известно, — проговорила Вирджиния, — так это то, что Мейз зажал мне рот рукой, чтобы я не вопила, затем притащил сюда и швырнул на пол. Наверное, он обо всех так же позаботился? А что случилось с тобой?
— Мейз и Рошель, — объяснил я. — Все было подстроено заранее. Рид знал о блестящем плане Чоя поэтому эти двое спрятались в носовом кубрике еще утром. А команда вовсе не перешла на нашу сторону с радостными воплями. Ребята только сделали вид, что Эрик их убедил.
— Господи! — воскликнула Вирджиния и плюхнулась на шикарную огромную кровать с витиеватой белой спинкой и подушкой в виде огромного лебедя. — Это все, Дэнни! Прощай, золото, прощай, «Уолдорф Тауэрз»!
— Прощай мы, — добавил я.
— Вот что мне в тебе нравится, дорогой, — заметила она, — так это твое потрясающее чувство юмора! Успокоил бедных девушек, ничего не скажешь!
Я снова посмотрел на Улани.
— Что произошло вчера вечером? — поинтересовался я. — Мейз увидел, что ты уходишь, и остановил тебя? Он и Рошель увезли тебя из бара «Хауоли»?
— Аэ. — Она кивнула. — Привезли меня к Рошелю — место не из приятных, Дэнни. Заперли в комнате на всю ночь. Он плохой человек, этот Рошель. Он бил меня.
Она повернулась ко мне спиной, расстегнула платье и обнажила рубцы на своей нежной коже.
— Это сделал Рошель? — уточнил я.
— Ему нравится делать людям больно, Дэнни, — объяснила Улани, натягивая саронг и поворачиваясь ко мне лицом. — Он похож на безумное животное. Я боюсь его.
— Понимаю, — кивнул я. — А что насчет Кемо?
— Кемо?
— Да, кто убил его?
Ее глаза вдруг наполнились слезами.
— Кемо мертв? — прошептала она. — Я не знала об этом. Он был тоже с Ниихау и пытался меня оберегать. Как жалко! — Улани тихонько всхлипнула.
Я потянулся за сигаретой и огляделся.
— Черт, мы где?
— Это отдельная каюта Рида, — устало сообщила Вирджиния, закрыв глаза. — Изысканный вкус Эмерсона налицо, не правда ли? Все рассчитано на то, чтобы у девушки дух захватило, когда она войдет сюда в первый раз, а когда сможет дышать свободно, то будет уже слишком поздно, ее соблазнят. Рид, правда, не учел одного.
— Чего же? — полюбопытствовал я.
— Своей физиономии! — рявкнула Вирджиния. — Любой девушке захочется убраться от него подальше еще до того, как он приведет ее в эту каюту.
Я посмотрел на часы — было две минуты пятого. Если предсказание Ларсона верно, в нашем распоряжении есть еще часа четыре до прибытия к острову.
— Слишком уж легко все представлялось, — проговорил я. — Мне-то думалось, что Чой пошустрее.
— Мы ошиблись, — уныло произнесла Вирджиния. — Что сейчас толку вспоминать?
— Да, действительно, — согласился я. — У тебя, случайно, нет револьвера за поясом?
— Ты же знаешь, я не ношу пояс!
В замочную скважину вставили ключ, повернули его, и дверь распахнулась. В каюту вошел Рошель с револьвером в руке. Следом за ним появился какой-то тип, которого я раньше не видел, наверное кто-то из команды, он держал поднос с тремя тарелками.
— Еда, — хрипло буркнул Рошель. — И не говорите, что с вами обращались плохо на борту этой шаланды!
Второй тип поставил поднос на кровать и вышел. Рошель с восхищением посмотрел на Вирджинию, которая лежала, закинув руки за голову, — шелковая блузка плотно облегала ее великолепную грудь.
— Мы должны узнать друг друга поближе, крошка, — заявил он. — Какая ты сейчас! Это как раз то, что мне надо!
Вирджиния открыла один глаз и злобно глянула на него.
— Убирайся отсюда, ты, лысая обезьяна! — прошипела она.
Его шрам под правым глазом поперек скулы задергался. Рошель, как кошка, подскочил к ней, не сводя в то же время глаз с меня. Мне ничего другого не оставалось, как смотреть на дуло револьвера. Правой рукой он схватил Вирджинию за волосы и с силой дернул их. Она дико заорала, очутившись на полу. Рошель посмотрел на нее, помедлил, затем пнул ее несколько раз в ребра.
— Не открывай зря свой красивый ротик, крошка! — прохрипел он. — Это может тебе дорого стоить!
Он обогнул кровать, не сводя с меня глаз, подошел к двери и добавил:
— Рид сказал, что сейчас нельзя. Но после того, как мы притащим золото на яхту, ты будешь не нужен, Бойд. Вот тогда я и займусь тобой!
— Послушай, Пит, — сказал я. — Ты просто неисправим. Вчера вечером избил Улани — для этого много ума не надо. Сбежал от своих на Пали-Пасс — что, струсил? Ты ведь до смерти перепугался, что я и тебя прикончу!
Он сказал все, что думал обо мне, затем хлопнул дверью и закрыл нас на ключ. Вирджиния с трудом поднялась с пола, лицо ее было бледным.
— Я ему сердце вырву! — Ее прямо распирало от злости.
— Почему бы и нет? — отозвался я. — Зима может быть суровой. Может, перекусим?
