соглашаться. Но она согласилась, а значит, стала обыкновенной сотрудницей, на которую распространяются такие же правила, как и на всех остальных. И если для того, чтобы успешно выполнить свою работу, она не должна спать и есть, значит, так тому и быть. Потому что все это будет только её решением. И оно меня совершенно не волнует.
Элейн оставила свои бесполезные попытки воззвать к моему благоразумию, поэтому я проводил её до машины, напомнив про таблетки и уколы, которые она должна была сделать в обязательном порядке. Пол обещал проконтролировать все процедуры, поэтому я успокоился и вернулся в квартиру.
Взглянув на так и нетронутый стакан с бурбоном, облокотился руками о стойку и прикрыл глаза, пытаясь понять, почему же мысли о той, которую я даже толком не знал, уже не в первый раз заставляли терять над собой контроль.
Почему я так реагировал на неё? На одно лишь упоминание о ней?
Я возвращался домой в полной уверенности, что смог избавиться от этого странного чувства внутри, но оказалось, что оно заполыхало вновь, причем с удвоенной силой.
Я не знал, как утихомирить пламя, которое разгоралось лишь сильнее при любой попытке его потушить. Словно желая полить его водой, я выливал баллон горючего.
И это чувство слабости и беспомощности… что эта девчонка делала со мной?
Возможно, Кваху был прав, когда говорил, что «иногда ответы на наши вопросы находятся внутри нас самих», но забыл упомянуть, что они никогда не лежат на поверхности. Для того, чтобы найти их, мы должны копать. Копать так глубоко, как только можем. Потому что они будут изловчаться, прятаться, маскироваться. Делать все для того, чтобы не попасться нам в руки. Но еще он не сказал, что когда мы приближаемся к самой сути, то чаще всего отказываемся её принимать, потому что боимся того, что можем понять.
Боимся того, кого можем выпустить наружу.
Я сидел за столом, пытаясь сосредоточиться на работе, но все попытки оказывались тщетными. Уже несколько раз вызывал к себе Элис, и уже выпил, наверное, по меньшей мере, около пяти чашек кофе, чтобы собраться, но кроме неё, думать больше ни о чем не мог.
— Черт, ― выругнулся, а затем потянулся к кнопке телефона, ― Элис!
— Да, сэр, ― тут же отозвалась девушка.
— Зайди ко мне.
Она появилась практически моментально.
В шестой раз за час.
Не успел я убрать руку с аппаратуры, как дверь уже открылась.
— Вам что―нибудь нужно мистер Бейкер? Еще кофе?
— Нет, ― быстро ответил, ― кофе больше не нужно. Лучше скажи мне… ― немного помедлил, пытаясь сформулировать вопрос, ― эта девушка… она сегодня пришла?
— Девушка? ― переспросила она.
— Я что, невнятно задал вопрос? ― повысил голос я.
— Извините, сэр, просто… в компании работает так много людей, вот я и…
— Не важно, ― перебил её, снижая тон. ― Забудь. Иди работай.
— Да, мистер Бейкер.
Сложил руки в замок и подпер ими подбородок.
Если я не удостоверюсь, что с ней все в порядке, то не смогу сосредоточиться.
Если не смогу сосредоточиться, то не сделаю важную работу.
Если не сделаю важную работу, то все мои многолетние труды пойдут насмарку.
А если они пойдут насмарку, то… нет, об этом я и вовсе не желаю думать.
Нужно прервать эту цепочку еще на самом начальном этапе.
Резко поднялся со своего кресла и рывком распахнул дверь, заставляя Элис моментально подпрыгнуть. Все в приемной и рабочей зоне застыли, словно в ожидании очередной бури. Но бури не было. И я просто прошел мимо.
Миновал коридор, а затем завернул за лифтовую кабину и остановился около небольшой серой двери. Она была слегка приоткрыта, поэтому я мог слышать легкое постукивание пальцев по клавишам клавиатуры.
Это было хорошим знаком и означало, что, по крайней мере, она работала. А значит, силы на это у неё были, и его сестра просто как обычно преувеличила действительность.
Собирался было уйти, как вдруг постукивание прекратилось, и наступила полная тишина. Как ни старался прислушиваться, не слышал ни её движений, ни её дыхания. И это отчего―то заставило меня напрячься.
Недолго думая, резко распахнул дверь с такой силой, что она ударилась о стеллаж, который стоял у стены, и книги моментально полетели на пол. Эбигейл испуганно подскочила со своего стула, а я осознал, что, наверное, выгляжу как полный идиот.
— Ничего, ― мягко сказала она, ― я соберу.
Я наблюдал за тем, как она медленно подошла к шкафу, а затем опустилась на колени и стала складывать книги в стопку, после аккуратно выставляя их на полку ровно в той последовательности, в которой они находились там до падения.
Её руки слегка дрожали, а ноги были такими же ватными, как в тот день, когда я спас ее от автомобиля. Она явно чувствовала слабость, о чем говорила бледность её кожи, которую было заметно даже при таком тусклом освещении.
Неужели подозрения Элейн на самом деле были не беспочвенными?
Тревожный звоночек в голове дал о себе знать.
— Что ты делаешь? ― спросил резче, чем должен был.
— Складываю книги… ― немного неуверенно отозвалась она.
— Нет, что ты делаешь здесь?
— Работаю… вы же сами наняли меня.
Раздражающе прикрыл глаза.
— Я имею в виду, почему ты работаешь в этом чулане. Здесь ведь совершенно нечем дышать, ― протараторил так быстро и с такой злостью, что Эбигейл даже не нашла, что ответить. Она просто стояла и смотрела на меня так, словно была не в силах пошевелиться.
Я стиснул зубы, чувствуя, как все внутри начинает закипать.
— Почему ты молчишь?! Я задал тебе вопрос!! ― неожиданно проорал, заставляя Эбигейл вздрогнуть и зажмуриться.
— Простите… я просто… я не…
— Тебя разве не учили внятно выражать свои мысли? ― перебил её. ― Что за…
То, как она резко схватилась пальцами за края стола заставило тревожный звоночек в голове зазвонить с удвоенной силой.
Я не знал, в какой именно момент понял, что она теряет сознание, но успел подлететь к ней прежде, чем её ноги окончательно подкосились. Одной рукой поддержал её за спину, а другой инстинктивно подхватил под ноги, аккуратно приподнимая вверх.
Когда я взял Эбби на руки, то почувствовал свежий запах полевых цветов, исходивших от её кожи. Её близость погнала кровь быстрее, но вместо того, чтобы отпустить её, я замер, боясь «спугнуть» это мгновение.
Я не знал, сколько времени простоял вот так, прижимая её к себе, но пройди даже много часов, они, наверное, показались бы мне одним мигом.
Когда Эбби пошевелилась, аккуратно опустил
