Как он мечтал бросить их к ее ногам.
Ну что ж, бросил. Лорд горько усмехнулся и двинулся, слегка подволакивая ногу.
Дошел до того места, где цветы лежали неровной горкой, и стал обеими ногами, невзирая на боль в левом голеностопе, с недюжинной силой топтать бедные растения, пока от них не осталась небольшая кучка растерзанной зелени.
Выпустив пар, несчастный лорд Кивали Сияющий, глава магического Ковена, гроза магов всего герцогства Лонельского, повесив голову, побрел, прихрамывая ко входу в родной дом.
На душе было мерзко. Как кошки нагадили, сказала бы Тася.
* * *
Тася, размазывая слезы по щекам прямо рукой, вбежала в здание, и как разъяренная тигрица бросилась по лестнице на второй этаж. Ее босые ноги шлепали по гулким ступеням, которые еще не успели застелить ковровой дорожкой.
На ее счастье девушки-служанки были заняты на кухне, а сети Лована еще была у себя, с вечера дав наказ слугам.
Нечего и говорить о леди Макони. Она видела сладкий утренний сон, в котором исполнялась ее мечта.
А вот маленькая леди Самонет, прикорнувшая на своем наблюдательном посту, проспала все самое интересное. Вот если бы девочка знала что именно, то как ей было бы обидно.
Но малыш Амур не мог допустить такого зрелища. И правильно.
Еще не известно, как Самонет отреагировала бы, увидев Тасю в ночной рубашке и папочку, в неподобающем виде.
Так что наша попаданка добежала до своей комнаты никем не замеченная. Ворвавшись к себе, она, что есть силы хлопнула дверью, которая от такого обращения еще долго дрожала.
Тася бросилась на постель и вот тут разрыдалась в голос. Ничего нет страшнее оскорбленной женщины. Женщины, которой пренебрегли.
Ее сердце было преисполнено ярости. Задыхаясь от слез, она чуть не выла в подушку, стараясь заглушить рыдания.
Не дождетесь!
Нет, никто не увидит. Нет, она никому не покажет, как ей больно, тяжело и обидно.
Особенно этому мужлану.
– Да, мужлану! Аристократ нашелся на мою голову-у, – и девушка заплакала еще горше.
Наконец слезы кончились.
Тася лежала, обессиленная, и чувствовала пустоту. Там, где еще полчаса назад бушевала ярость и обида, было тихо и пусто.
Ее усталое сердце едва-едва билось.
Девушке не хотелось ничего.
Однако все проходит. И выплаканная обида прошла, а вот проклятый образ мага нет. Стоило только о нем подумать, как Кивали встал как живой перед ее глазами.
Только она видела не того властного мужчину с высеченным как из камня лицом и твердым подбородком, нет.
Перед ее глазами стоял мужчина с изумрудными глазами, растерянным взором и разбитым вдребезги сердцем.
Она, она разбила ему сердце, она.
От этого понимания душу заполнила неожиданная радость. Она пришла как будто ниоткуда.
Как странно, да она как будто и не уходила…
Куда делась вся злость и обида?
Наверное, так бывает всегда, когда любишь по-настоящему.
Тогда прощаешь, прощаешь многое, если не все.
Тасино лицо просветлело.
Она повернулась на бок, и опустила ноги на пушистый ковер. Только сейчас девушка заметила, что ее ступни кое-где были запачканы в земле, а кое-где зеленели как молодая травка.
– Ой! – девушка подскочила. – Ковер же запачкаю! Такая красота, как чистить потом?
Вот какие мысли бывают у попаданок, не привыкших к тому, что в доме есть слуги, и, уж во всяком случае, самой ей чистить ничего не придется.
Однако, аккуратно ступая, на пальчиках Тася пошла в ванную, желая поскорее вернуть ее новым, чудесным ножкам первозданную чистоту.
Но вот тут как раз раздался стук в дверь, и с подносом в руках показалась сети Лована.
Увидев Тасю в одной запачканной травой ночнушке, да-да, рубашка тоже оказалась в травяных пятнах, сети Лована охнула, и чуть было не уронила тяжелый поднос.
А увидев Тасино красное, распухшее от слез лицо, пожилая женщина решительно прошла в комнату, и поставила поднос на столик у окна.
– Что случилось, леди, что случилось? Вас кто-то обидел?! – грозно сказала она, кинувшись к стоявшей столбом Тасе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Тут все слезы, казалось бы, давно выплаканные, опять потекли потоком, и Тася уткнулась в плечо сети Лованы, обильно орошая ее только что надетое, свежее форменное платье.
Сети Ловане, которая была и нянькой, и утешительницей для малышки Самонет, утешать молодых девиц не часто приходилось.
А уж два дня подряд одну и ту же так и вовсе в первый раз.
Но так ли далеко ушла от ребенка эта молоденькая девочка?
И Лована все свое практически не растраченное материнское тепло рада была отдать расстроенной девушке.
Еще бы… Одна-одинешенька, в чужом мире. Наверное, совсем не похожем на родной.
– Кто знает, может быть и Локко, сынок, жив, да только где?! – неожиданная мысль взорвалась в голове сети Лованы, как прозрение, как возможность, как надежда.
Женщина задышала тяжело, и в свою очередь опустила голову на плечо девушки. Только на секунду, а потом осторожно выпрямилась.
А Тася даже не заметила ее движения, до чего ей было тепло и уютно на пухлом плече пожилой женщины. Она обхватила ее обеими руками, как когда-то бабулю, и подняла глаза.
– А как вас зовут? – спросила она тонким, детским голоском, который удивил ее саму.
– Сети Лована, здешняя домоправительница, – мягким, не свойственным ей обычно голосом, ответила сети Лована.
– Сети Лована… – Тася потихоньку приходила в себя, и в ее голове появилось множество вопросов. Но сначала все-таки в ванную, да.
– Я сейчас, только умоюсь быстренько.
Пожалуйста, не уходите!
И девушка поспешила в ванную, где даже не стала смотреться в зеркало, а наскоро холодной водой промыла лицо и распухший носик.
Сети Лована задумчиво посмотрела ей вслед. Когда-то и она была молода, когда-то. Ее сердце говорило о многом, а эти пятна от травы на ночной рубашке девушки направили мысли во вполне определенное русло.
Глава 21.
Когда Тася вернулась, пожилая женщина стояла, сложив руки на животе, как и положено приличной сети в ожидании госпожи. Сети Лована сразу почувствовала, да что там, поняла благодаря своему немалому опыту, что здесь, в этом доме, у мага Кивали Сияющего, у девушки статус «леди», и никак иначе.
Но откуда Тасе знать такие вещи?
Слова «леди» и «госпожа» в отношении к ней самой не звучали никоим образом.
– Леди? – выжидательно спросила сети Лована. На самом деле ее ждала кухня, где за слугами нужен глаз да глаз. Да и подносы с завтраком для домочадцев она носила только сама, только.
Привилегия.
Наша Тася была девушка догадливая, непростая жизнь в родном мире или дар предчувствия, которым, возможно она обладала, был тому виной, только она сразу поняла, что пожилой женщине пора идти.
– И так уже сколько времени она со мной, – с благодарностью подумала девушка..
Поэтому она спросила, сразу беря быка за рога:
– Сети Лована, я думаю, вы очень заняты, – тут домоправительница удовлетворенно вздохнула, качнув головой в знак согласия, и внимательно посмотрела на Тасю.
– Просто скажите мне, прошу. Этот мужчина, хозяин дома… Он Маг?! – она выпалила это слово, и, затаив дыхание, смотрела на пожилую женщину.
– Да, конечно, леди Тасся. И не просто маг. – тут сети Лована гордо выпрямилась. – А маг дара Огня первой категории!
Тасе стало нехорошо.
Она тихо прислонилась к двери в ванную.
– Огня?!.. Боже мой… – у девушки закружилась голова, но она не позволила себе тихо сползти по стенке, как того просило, прямо-таки требовало тело, а напряглась, как натянутая струна, заставив себя стоять по возможности прямо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сети Лована повторила:
– Да, именно стихия Огня у нашего лорда Кивали Сияющего. Весь их род такой.
Тася молчала. Кивали Сияющий… Звучно, красиво, и …страшно.
Но пора было отпускать пожилую женщину к ее обязанностям, которые, может быть, и подождали бы немного, часок – другой, да кто ж им даст?
