Однако "Канопуса" не было вместе с британскими крейсерами 1 ноября, потому что Грант 22 октября на Фолклендах сообщил Крэдоку, что неисправные конденсаторы уменьшили скорость корабля до 12 узлов с проектных 17 узлов. Более того, Крэдок не имел подтверждений того, что эскадра фон Шпее сосредоточилась. Он мог столкнуться с одним-двумя вражескими кораблями, а с такими силами его 3 крейсера вполне могли справиться. И еще. Ему следовало обнаружить врага на столь обширной акватории, со множеством необитаемых бухточек и островков, что требовались и скорость, и лишние корабли. А потому в данный момент, "Отранто" с его 18 узлами был более полезен, чем 4 – 305-мм орудия "Канопуса" и его 12 узлов. Однако адмирал не сообщил об этом в своем донесении Адмиралтейству от 27 октября (№ 14). К 29 октября Крэдок со своей эскадрой дошел до Валленар Роудз, не имея в своем распоряжении никакой информации о "Шарнхорсте" и "Гнейзенау", кроме сообщения Адмиралтейства, что они находятся на пути от Маркизовых островов к острову Вознесения. Из того, что он знал, можно было предположить, что фон Шпее с этими кораблями собирается пройти Панамским каналом, а не обходить мыс Горн. В этом случае Крэдок мог встретить только легкие крейсераЛ1оэтому он отправил "Глазго" в Коронель принять и отправить депеши, и Л юс сообщил ему, что перехватил шифрованное сообщение германского передатчика, находящегося не далее 150 миль. Крэдок, не колеблясь, 30 октября двинулся на север с "Гуд Хоупом" и "Монмутом", оставив "Канопус" позади.
Броненосец пришел в Валленар Роудз через час после ухода Крэдока, чтобы пополнить запасы угля и отремонтировать машины. Но капитан 1 ранга Грант обнаружил, что его механик болен и вряд ли в состоянии содержать дряхлеющие машины и прогорающие котлы в должном порядке, особенно с "сырой" машинной командой. Но броненосец, несмотря на все, мог развить 16,5 узлов! Однако Грант не решился нарушить радиомолчание, чтобы сообщить об этом Крэдоку, так как не верил, что адмирал станет задерживаться, чтобы броненосец смог догнать его. Хотя, о намерениях Крэдока сейчас можно лишь гадать. 31 октября к "Гуд Хоупу" и "Монмуту" присоединился "Отранто", который ходил в Пуэрто Монтт на разведку. "Глазго" сообщил о перехваченной радиограмме "Лейпцига" судну снабжения. Крэдок приказал Люсу немедленно покинуть Коронель и соединиться с адмиралом на следующий день. Этот день выдался ясным и безоблачным, хотя юговосточный ветер постоянно усиливался. Люс, когда они встретились в полдень, не принес адмиралу новых сведений, не считая депеши Адмиралтейства № 15. Но в 15.30 новая радиограмма "Лейпцига" укрепила веру Крэдока в то, что здесь находится только один германский корабль. Приказав своей эскадре развернуться широким фронтом на северовосток с промежутками в 15 миль, Крэдок пошел на северо-запад со скоростью 15 узлов.
Ближайшим к берегу был "Глазго", за ним находились "Отранто", "Монмут" и "Гуд Хоуп". Однако не успела эскадра полностью развернуться, как в 16.20 Люс заметил дым на правом крамболе и пошел на него.
Заметки по организации радиосвязи в 1914 году
В 1914 году дальность радиосвязи была ограничена несколькими сотнями миль, а не тысячами, как сегодня. Поэтому Адмиралтейство и Адмиралштаб не могли поддерживать прямую связь с кораблями, ушедшими из отечественных вод. Сообщения кораблям и от них "в далекие моря" обычно шли на одну из радиостанций, которые оба флота строили в своих колониях, по кабелю из Европы. "Обычно" – потому что некоторые районы Атлантики, Тихого и Индийского океанов оставались вне пределов досягаемости даже этих радиостанций. Поэтому сообщения Адмиралтейства британским кораблям у юговосточного побережья Южной Америки посылались по кабелю в Монтевидео, где по разрешению уругвайского правительства передавались радиостанцией Церрито на Фолклендские острова, откуда ретранслировались кораблям в море. Их собственные донесения шли обратным маршрутом. В лучшем случае сигналы задерживались на 2 – 3 дня, если атмосферные условия были плохими, но, как правило, задержка составляла около недели.
Британские корабли у юго-западного побережья Южной Америки редко имели возможность связаться по радио с Фолклендами из-за барьера высоких гор. Кроме того, не удалось использовать чилийские радиостанции, так как правительство Чили, в отличие от уругвайского, запретило прием и передачу шифрованных сообщений. Поэтому сообщения Адмиралтейства посылались по кабелю британскому консулу, который собирал их для дальнейшей передачи. Именно из-за этого Крэдок 1 ноября послал "Глазго" в Коронель. При этих обстоятельствах передача сигналов задерживалась иногда и больше недели.
Связь между Берлином и кораблями в Тихом океане страдала от таких же помех, особенно учитывая, что у немцев не осталось береговых радиостанций после разгрома Джеррамом базы на Япе 12 августа, где была уничтожена мощная радиостанция. Поэтому в конце месяца – "Нюрнбергу" и пришлось заходить в Гонолулу. С другой стороны, когда эскадра фон Щпее пришла в южноамериканские воды, Адмиралштаб и немецкие агенты, которые снабжали его припасами и развединформацией, передавали свои сообщения по кабелю консулам. Потом они ретранслировались стоящими в портах германскими торговыми судами, укрывшимися от британской блокады, хотя это было вопиющим нарушением запрета судам воюющим держав пользоваться радиосвязью в нейтральных портах. Фон Шпее использовал тот же механизм для передачи своих донесений в Берлин и германским агентам в Южной Америке.
Появление радиосвязи в начале XX века значительно упростило управление морскими операциями. Но оружие оказалось обоюдоострым. В предыдущей главе показаны последствия вмешательства Адмиралтейства в действия командиров на местах. Кроме того, следует помнить: дуговые и искровые передатчики, использовавшиеся кораблями в 1914 году, грохотали по всему диапазону средних волн, и перехватить передачу мог любой корабль, находящийся поблизости. Корабль в море, использовав передатчик, чтобы послать сообщение или ответить на вызов, тем.самым немедленно сообщал о своем присутствии любому вражескому кораблю в этом районе. Хотя в те времена корабли не располагали возможностями пеленгования, они могли оценить расстояние до передатчика, определить его принадлежность (английский или немецкий), иногда установить позывные.
Командующий Китайской эскадрой Джеррам, зона ответственности которого была очень велика, в сентябре 1914 года решил, что его флагманский корабль должен хранить радиомолчание. Неудобства оказались так велики, что Джеррам предпочел остаться в береговом штабе. Но в дни, непосредственно предшествующие Коронелю, Крэдок должен был рисковать. "Гуд Хоуп", "Канопус" и "Глазго" были разбросаны по морю, и их передатчики выдавали их место. А фон Шпее, корабли которого были сведены в одну эскадру, для всех своих сообщений использовал передатчик одного из легких крейсеров, посеяв у противника роковое заблуждение, будто у Коронеля нет никого страшнее "Лейпцига". Немцы очень осторожно использовали радиопередатчики, обходя мыс Горн, чтобы не выдать своего приближения к Фолклендам. Однако точно так же и фон Шпее остался в неведении относительно прибытия мощных британских сил. Линейные крейсера пересекали Атлантику при строжайшем радиомолчании. Соединившись с эскадрой Стоддарта у рифов Аброльос, Стэрди приказал, чтобы любые радиопередачи велись только через "Глазго" и "Бристоль", чье присутствие у восточного побережья Южной Америки не было секретом для противника
.
Бой у Коронеля
День 1 ноября выдался тихим и ясным, лишь небольшие облачка проносились по небу. Но ветер был сильным, он развел большую волну, которая не позволила спустить шлюпки, поэтому депеши Адмиралтейства были переправлены с "Глазго" на "Гуд Хоуп" в маленьком бочонке. Однако ничего нового Люс Крэдоку не сообщил. Из перехваченной в 13.50 радиограммы "Лейпцига" можно было сделать вывод, что этот крейсер бродит, как кошка, сам по себе. Поэтому Крэдок развернул эскадру в линию с интервалами в 15 миль между кораблями и пошел на северо-запад, пытаясь обнаружить германский крейсер. Тем временем сильный ветер превратился в настоящий шторм, когда в 16.20 Люс заметил справа по носу дым.
Но на беду Крэдока "Лейпциг" находился здесь не один. Фон Шпее давно выбрал в качестве маршрута в Атлантику путь вокруг мыса Горн. 27 октября его корабли заправились углем на острове Мас-а-Фуэра. Он знал, что может встретить только эскадру Крэдока, которой не опасался. Более того, германский адмирал решил, что его попытка обмануть неприятеля фальшивыми радиопередачами "Лейпцига" удалась, и англичане разделились. Поэтому 29 октября он приказал своим кораблям собраться в районе Вальпараисо.
В результате 1 ноября он находился южнее Вальпараисо, когда в 2.50 пришла радиограмма от судна снабжения "Геттинген", отправленного в Коронель: "Британский легкий крейсер стал на якорь на рейде Коронель 31 октября в 19.00". Фон Шпее решил поймать его. "Шарнхорст" и легкие крейсера должны были перекрыть северный выход между островом Сайта-Мария и Коронелем. "Гнейзенау" должен был караулить проход Бока Чико. В случае необходимости, фон Шпее планировал послать в бухту легкий крейсер чтобы вынудить чилийские власти выполнять положение о 24-часовой стоянке.
