Милика рывком села, сбросив с себя куртку Руди. Над головой были золотые, пронизанные солнцем ветки, сквозь которые нестерпимо синело небо.
– Руди, – женщина вцепилась в руку деверя, – где Людвиг?
– Ушел, – лицо Рудольфа было совершенно спокойным, – и нам тоже пора. Вернее, вам. У меня здесь еще пара дел.
– Я не пойду! – Милика попробовала встать, но ноги подкосились, и она почти упала на пол. – Я останусь. С Людвигом. Руди, ты позаботишься о Мики?
– Позабочусь, – буркнул деверь, – и немедленно. Сыну в первую очередь нужна мать, так что изволь отправляться с Клаусом. Нагель в порядке, я смотрел. Как доберетесь, пришлите сюда священника. И коня поприличней.
– Я не хочу, – замотала головой Милика, – мое место здесь. С Людвигом.
– Руди, – Клаус в отчаянье переводил взгляд с нее на деверя и назад, – давай наоборот.
– Цигенбок! – голос Рудольфа хлестанул, как кнут. – Ты уже сделал все, что мог, и даже больше. Забирай их, и вон отсюда!
– Я не уйду, – деверь ее не слышит, не желает слышать, но она заставит считаться со своей любовью, будь он хоть трижды регент, – слышишь, не уйду!
– Уйдешь, – Рудольф схватил ее за запястья, вынуждая встать, – если любишь Людвига, а не себя, уйдешь. Клаус, долго еще вас ждать?!
Милика рванулась, но Руди мог сдержать дикого жеребца, не то что женщину. Он не позволит ей остаться, но она теперь знает дорогу. Принц-регент не станет вечно сидеть с невесткой, у него слишком много дел.
– Пусти, – попросила Милика, и брат Людвига, не говоря ни слова, разжал руки, – мы едем с Клаусом.
Цигенгоф торопливо подхватил Мики, и они втроем пошли к тропинке. На краю обрыва Милика оглянулась: Рудольф Ротбарт стоял у церковной ограды и смотрел им вслед золотым волчьим взглядом.
Эпилог
1
В лиловеющем небе кружило воронье, рвались ввысь шпили Святого Михаэля, за ними проступала прозрачная луна. Принц-регент поднялся и неспешно задернул шторы.
– Спасибо, – от души поблагодарил Цигенгоф, – после вчерашнего я с этой круглой дурой не в ладах.
– Она скоро похудеет, – утешил Руди.
– Слушай, – Цигенбок внимательно посмотрел на приятеля, – никак не пойму, что с тобой сегодня не так.
– Спроси что полегче, – предложил его высочество, – тут я тебе не помощник.
– Полегче, говоришь? Тогда откуда ты взялся? Я был уверен, что ты у своей красотки.
– Георга благодари, – зевнул Рудольф. – Вот уж действительно во всем плохом есть свое хорошее.
– Георга? – Цигенбок явно ничего не понимал. – Он-то тут при чем?
– При многом… Хочешь выпить?
– Признаться, не очень
– А я выпью. – Руди налил вина и кивнул на свернувшуюся у камина Брауне. – Спит… Всю ночь выла, а теперь спит.
– Ты говорил о Георге.
– Говорил. – Рудольф ополовинил бокал. – Я удрал из Витте, потому что не хотел его видеть. Иногда нет ничего хуже старых друзей, которые тебя знают лучше, чем ты сам. Особенно если одному из них взбрело в голову тебя убить.
– Георг хотел тебя убить? – затряс головой Цигенгоф. – Пожалуй, я все-таки выпью.
– Пей, – разрешил Рудольф, вновь берясь за бокал. – Пока ты пытался натравить на меня Милику, сюда явился Георг. Ему передали, что я прошу его подождать. Он остался, но сначала куда-то послал слугу, что и требовалось доказать.
– А потом?
– А потом я доказал, – хмыкнул Рудольф, – на пустыре в Льняном переулке. Знаешь это место?
– Обижаешь, – возмутился Цигенбок, – его весь Витте знает. И скольких ты убил?
– Четверых. А пятый оказался молочным братом моего лучшего друга Георга.
– Господи…
– Господь тут ни при чем, скорее уж сатана. Но, как ты понимаешь, встречаться с Лемке мне расхотелось, и я решил развеяться.
– И что теперь будет?
– Не знаю! – Глаза Руди бешено сверкнули. – Со мной и впрямь что-то не так, даже ты заметил! Я – регент, Клаус, а не палач… Я знаю, что должен сделать, и я сделаю, но, дьявол, уж лучше б мне руку под Гольдфельтом оторвало!
– Ты с Георгом так и не виделся?
– Нет. Слушай, Цигенбок, иди отсюда, а? И без тебя тошно.
– Ладно, не злись. Просто я не мог поверить, что это Лемке.
– А сейчас веришь?
– А что мне остается? Свинья!
– Можно сказать и так, ладно, проваливай.
– Ну, если я тебе не нужен…
– Мне никто не нужен, – рявкнул Руди и вдруг осекся, – разве что…
– Что? – хриплым голосом переспросил Цигенбок.
– Брат Готье Бутора предпочел собственный кинжал топору палача…
– Его предупредили, – тихо сказал граф фон Цигенгоф.
– Да, – подтвердил принц-регент, – у него нашелся друг, который его предупредил.
– Говорили, что Анри де Монлу сделал больше. Он избавил друга от греха самоубийства.
– Георг фон Лемке – твой друг? – Рудольф Ротбарт улыбался, и его улыбка живо напомнила Клаусу о вчерашних волках.
– Да. – Цигенбок торопливо поднялся и вдруг хлопнул себя по лбу. – Я наконец понял, что не так. Где твоя цепь?
– Потерялась. – Руди залпом допил вино. – Прошлой ночью много чего потерялось…
2
Почему волки не говорят? Неужели мало потерять душу, имя, лицо, нужно еще и лишить голоса. Эх, Людвиг, Людвиг… Что ты натворил и как нам теперь с этим жить?
Вздох, тяжелая лапа скребет пол, и снова взгляд – молящий, отчаянный. Рыжая морда в черной маске тычется в серебряную цепочку.
– Хочешь, чтоб я снял крест? Надел на тебя?
Волки скулят, как собаки, он никогда в жизни не сможет убивать волков. Людей сможет, а волков – нет. Но цепочка коротка, мастер делал ее для человека. Ничего, из цепи регента выйдет отличный ошейник.
– Давай голову!
Золотая вспышка, дикая резь в глазах и такой знакомый голос!
– Руди!
– Ты?! Никогда не думал, что стать человеком так просто.
– Просто, – подтверждает брат, – нет ничего проще смерти, когда-нибудь ты это поймешь.
– Не думаю. Дьявол, как же я рад тебя видеть! Мать сказала, что обратной дороги нет, и я почти поверил.
– Она не лгала, – бросил Людвиг, – волки Небельринга становятся людьми, проходя ворота Вольфзее, но для меня они закрыты.
– Им же хуже, – пожал плечами принц-регент. – Пойдем отсюда, под открытым небом легче дышится.
– Нет, – Людвиг Ротбарт обвел глазами лики святых, – я могу говорить с тобой только в церкви. Руди, ты знаешь, что боги хранят Миттельрайх, пока им правят потомки Вольфганга?
– Мать сказала, – кивнул Руди, – только сдается мне, что и луна внакладе не осталась.
– Теперь это неважно. – Людвиг опустился на резную скамью. – Если Ротбарты потеряют трон, Небельрингу конец, а с ним и щиту Миттельрайха. Это правда, Руди, хотя поверить в нее и трудно, я и сам не верил…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
