Встав на траверзе городка Бар, «Остров» начал боевую работу, которая заключалась в пеленге переговоров натовских летчиков и фиксировании их радиочастот.
Такой расклад, конечно же, не нравился заклятым друзьям, но объявленное ранее окончание «холодной войны» стягивало клювы недовольных «ястребов».
Небольшой белый кораблик, стоявший на рейде в нейтральных водах, казался игрушечным и безобидным. Но это было далеко не так. Все время вокруг корабля, подобно кровожадным акулам, кружила пара боевых пловцов, меняясь каждые два часа, чтобы через шесть часов снова уйти под воду.
Облачены фрогмены были по-боевому: кроме водолазных комбинезонов и ласт, акваланги закрытого цикла, подводные автоматы и ножи. Под воду пловцы уходили тайно, из шлюзовой камеры, устроенной в подводной части «Острова».
Вода Адриатики, что купель, теплая и мягкая. Не боевая работа, а сплошной курорт.
Кайман ходил в паре с Угрем, молодым лейтенантом, который находился в отряде всего второй год. Несмотря на возраст, парень оказался сообразительным, схватывал все буквально на лету, а напарника понимал с полужеста. Как сказал про него командир группы: «С таким можно действовать хоть в защите, хоть в нападении».
Вторая неделя постоянного патрулирования в одной точке выматывает своей монотонностью. Уже не радовали взгляд бескрайние заросли водорослей метровой высоты, густо покрывавшие морское дно, стайки юрких любопытных рыбок, мутные блины вальяжных медуз, круживших вокруг боевых пловцов.
Они двигались по обычному маршруту: впереди Кайман, выставив вперед руки и проворно работая ластами. Прикрепленный к правому боку АПС приятно оттягивал «чертову кожу» водолазного костюма. Немного позади и чуть ниже на одной дистанции тенью следовал Угорь. Совершив полукруг, пловцы синхронно развернулись. Подобные маневры должны были обеспечить нарушение системы патрулирования, что значительно усложняло работу решившихся на акцию диверсантов.
Появившись из-за винтов, Кайман неожиданно в свете косых лучей солнца, пробивавших толщу морской воды, заметил неясную тень – серый мазок на зеленом фоне моря.
Боевой пловец мгновенно прекратил движение и поднял вверх руку, подавая сигнал напарнику остановиться. Угорь тут же застыл на месте, положив правую руку на цевье подводного автомата.
Кайман жестами объяснил ситуацию, тень могла быть всего-навсего переломом света под водой, большой рыбой или все-таки диверсантом. Но если диверсант, то не исключено, что это отвлекающий маневр. На долгие раздумья времени не было, необходимо было действовать.
Угорь снял автомат с предохранителя и остался охранять левый борт «Острова», а Кайман, изогнувшись змеей, нырнул глубже. Достигнув вершины колыхающейся морской травы и стелясь над ней, двинулся к тому месту, где увидел подозрительную тень.
Долго плыть не пришлось. Вскоре Кайман увидел медленно приближающийся к кораблю боевой клин из пяти легких водолазов. Облачены они были в камуфляжные гидрокостюмы (это просто чудо, что он их заметил издалека), легкие акваланги закрытого типа, надетые на грудь. Двое из пяти были вооружены длинными подводными ружьями, охраняя фланги ордера.
Двигались неизвестные аквалангисты «по-взрослому», но все-таки чувствовалась какая-то дилетантская угловатость движений. И тем не менее было ясно, эти пацаны приближаются к российскому боевому кораблю не ради спортивного интереса.
Кайман стремительно рванулся назад к «Острову», впрочем, его маневра незваные гости так и не заметили.
«Военный совет» с Угрем занял считаные секунды, после чего оба боевых пловца выдвинулись вперед и, как настоящие морские хищники, залегли в зарослях водорослей. Широколистная морская трава сомкнулась над фрогменами.
Диверсантов подпустили почти в упор на пять-семь метров. Водоросли вздыбились от огромных шаров воздуха, длинные, как гвозди, пули, рассекая водную толщу, понеслись вверх. Короткие очереди сбили троих непрошеных гостей, те, окрашивая кровавыми разводами воду, опускались на морское дно бесформенными куклами.
Один из диверсантов, шедший во главе клина, опрокинулся на спину и попытался всплыть. За ним стрелой метнулся Угорь. Подобно проворной хищной рыбине, он настиг беглеца и, выставив перед собой автомат, нажал на спуск. В скупых лучах солнца брызнуло золотыми осколками стекло маски, аквалангист раскинул руки и стал оседать.
Последнего беглеца настиг Кайман. Оседлав его, капитан-лейтенант ударил тяжелой рукояткой водолазного ножа по макушке, тот мгновенно обмяк, приняв нулевую плавучесть. Подхватив «языка», боевые пловцы, энергично работая ластами, устремились к «Острову».
Атака подводных диверсантов на корабль радиоэлектронной разведки относится к разряду тайных операций. Так что на «Острове» тоже не торопились оповещать весь мир о коварстве неизвестных врагов.
Сразу же, как только на борт был поднят «язык», под воду пошли еще две пары фрогменов. Вскоре на корабль были подняты трупы убитых диверсантов, следы недавней подводной баталии были надежно скрыты. К этому времени дежурство пары Каймана и Угря закончилось и они поднялись на корабль.
И следом, не мешкая, капитан-лейтенанта Кутягина вызвал к себе «особист». Капитан третьего ранга, за свой суровый нрав прозванный на флоте Малютой, отвечал на «Острове» за безопасность.
Внешностью «особист», несмотря на грозное прозвище, не выделялся, выглядел заштатным счетоводом забытого еще при Союзе колхоза. Невысокого роста, худощавый, с продолговатым черепом, обрамленным глубокими залысинами. В тонком шерстяном свитере и застиранных до белизны, вытертых на коленях джинсах, он совершенно не «тянул» на матерого контрразведчика.
– С удачным уловом вас, Егор Сергеевич, – рука «особиста» была цепкой, как клещи.
– Что-то я не успел заметить что-либо серьезное в этом звере, – недоверчиво покачал головой капитан-лейтенант.
– Настоящему «ученому» вовсе не обязательно поймать крупного и злобного зверя, – загадочно проговорил Малюта, – достаточно и оригинальной зверушки, которой до сих пор ни у кого не было, и все, считай ты в шоколаде.
– Неужели что-то редкое клюнуло? – удивился боевой пловец.
– А то, – капитан третьего ранга, как фокусник, из-за спины продемонстрировал пластиковую папку. – Твоей дичью на самом деле оказался мусульманский боевик одной из албанских националистических организаций Али Гожич. До недавнего времени воевал на суше, но недавно, три месяца назад, получил предложение стать наемником и воевать уже не за дешевую идею, а за настоящие звонкие пенёнзы. Потом всех пятерых за компанию перевезли за океан, где десять недель готовили из них подводных диверсантов.
– Литтл-Крик или Коронадо[6]? – живо поинтересовался Кайман.
– Похоже на то. По истечении срока обучения их вернули на место и, указав на наш кораблик, скомандовали «Фас».
– Шли они хоть и «горбато», но легко, то есть совсем недолго. Их высадили или с субмарины, или сбросили с вертолета. Но радары «Острова» их бы засекли, – вслух размышлял Кутягин.
– Верно. Только высадили этих скороспелых ихтиандров с прогулочной яхты, которая сейчас ждет возвращения диверсантов в пяти милях отсюда. За мысом, – поделился информацией особист.
– Навестим? – с коварной усмешкой спросил боевой пловец. Его вдруг охватил охотничий азарт, усталости как не бывало. Когда удается первое задание выполнить без сучка без задоринки, хочется продолжать «везуху».
– Нет, – покачал головой особист, – яхта находится в территориальных водах, так что не будем пиратствовать в подбрюшье Европы. – Малюта на мгновение напустил на себя задумчивый вид, потом добавил: – А еще диверсанты тащили на себе три магнитные мины «КЗ-7» советского производства. Думаю, сюда они попали из бывших советских прибалтийских республик, где находились наши морские базы, или с территории Украины.
– Взорвись «Остров» на этих сюрпризах, потом попробуй опровергни, что «унтер-офицерская вдова сама себя высекла».
– В корень зришь, сын мой, – самодовольно усмехнулся капитан третьего ранга.
– Взорвись мы – сами виноваты, а поймай этих подводных обезьян и объяви вслух – нас тут же заклеймят в провокации, – удрученно буркнул Егор Кутягин, потом пристальным взглядом посмотрел на особиста и подозрительно спросил: – А как это вам удалось так быстро разговорить этого перца?
Малюта делано-скромно пожал плечами:
– Да очень просто, вколол ему полторы дозы скополамина, и он сам запел курским соловьем. На тайной войне ни правил, ни приличий нет, побеждает тот, у кого полное отсутствие морали. Кстати, я не только расколол, как ты выразился, «албанского перца», но еще успел пообщаться с Москвой. Вечером к «Острову» подойдет за трофеями «Забияка», ты на нем отправляешься в Севастополь. Ясно?
