Не успело тело убитого упасть на землю, как из-за угла появился второй часовой. Снайпер молниеносно перевел прицел на него, но прапорщик его опередил. Легко перехватив нож с рукоятки за лезвие, метнул его в боевика. Клинок глубоко вошел в грудь часового. Беспомощно взмахнув руками и не издав ни звука, он завалился навзничь. Приложив обе руки ко рту, прапорщик заухал филином…
На другом краю деревни, где на чердаке полуразрушенного дома находилось пулеметное гнездо, двое боевиков курили гашиш и о чем-то оживленно беседовали, порой заходясь в безумном хохоте. Появившиеся из темноты разведчики бесшумно приблизились к задней стене дома. Никифоров перехватил свой автомат горизонтально двумя руками и, опершись спиной о стену, подставил его Дарковичу. Петр встал на него ногой и, подтягиваясь на руках, проворно взобрался в пролом, ведущий на чердак. Оказавшись наверху, он протянул руку товарищу и помог тому взобраться. Боевики продолжали под кайфом веселиться. Вынырнувший из темноты Никифоров обрушил на голову ближайшего боевика саперную лопатку, череп с противным хрустом лопнул. Второй пулеметчик, не сводя с ночных призраков безумного взгляда, вращая выпученными глазами, отпрянул назад и попытался схватить лежащий рядом короткоствольный «АКСу». Даркович рванулся вперед и ударил ногой боевика в грудь. Едва чеченец завалился на спину, Петр лихо оседлал его, ухватив за голову, отработанным движением свернул шею. Пулеметчик в предсмертной агонии дернул ногами и затих. Никифоров, оглядев место побоища, только буркнул: «Душман и охнуть не успел, как на него морпех насел». Нагнувшись и обтерев саперную лопатку об одежду убитого, сунул обратно в брезентовый чехол. Выглянув наружу, Виктор приложил ко рту руки рупором, изображая филина…
В одном из домов со стуком распахнулась дверь, и оттуда вышел высокий долговязый боевик. Он был без оружия и амуниции. Быстро шагая, чеченец на ходу расстегивал брюки. Едва он приблизился к ближайшему кусту, оттуда высунулась рука и, ухватив боевика за грудь, рывком втащила его на себя. Несколько секунд ветки куста трепыхались, затем оттуда раздался крик филина…
Надев на глаза приборы ночного видения, бойцы штурмовой группы вступили в деревню. Разведчики крепко держали в руках автоматы с приборами бесшумной стрельбы. Капитан-лейтенант короткими жестами указал бойцам объекты атаки.
Две группы разведчиков стали врываться в дома. В одном из них застали спящих крепким сном боевиков, их тут же уничтожили огнем бесшумного оружия. Звон разлетающихся по полу гильз надежно поглотили каменные стены.
В центральной усадьбе их встретила насмерть перепуганная пожилая женщина и здоровенный бородатый чеченец. Одним прыжком лейтенант Крецул подскочил к женщине и зажал ей рот, предупреждая рвавшийся наружу крик. А заскочивший следом прапорщик Латышев схватился врукопашную с чеченцем. Прапорщик не дал боевику возможность выхватить из кобуры автоматический пистолет, завалил того на пол и, борясь, покатился по полу. Наконец он исхитрился вытащить нож из голенища ботинка. Удар пришелся в область сердца. Дернувшись несколько раз, чеченец захрипел, на губах запузырилась кровь.
– Пацан в соседней комнате, спит, – доложил младший сержант Иван Погожий, он уже обошел весь дом и убедился, что больше никого нет.
Держа перед лицом женщины пистолет с глушителем, лейтенант убрал ладонь от ее рта и тихо произнес: – Мальчика разбуди и одень, поняла?
Пожилая чеченка испуганно закивала головой и резво кинулась в соседнюю комнату.
– Погожий, проследи, – приказал лейтенант. Младший сержант кивнул и молча направился следом за женщиной…
Капитан-лейтенант Кутягин с радистом Виктором Зенкиным расположились на улице под забором. Радист установил антенну передатчика, готовый в любую секунду выйти в эфир. Светало, небосвод постепенно становился бледно-голубым, в густых ветвях защебетали пичуги.
Из соседнего дома вышел сержант Артемов, на ходу стаскивая с лица прибор ночного видения. Приблизившись к командиру роты, он вынул из разгрузочного жилета полный магазин и доложил:
– Все чисто. Не считая часовых, еще девятнадцать трупов. – Передернув затвор автомата, добавил: – Ребята решили пошуршать в деревне. Может, в каком зиндане найдут наших пленных. Трофеев уже собрано, двадцать автоматов, пять «Мух»[7], один «РПГ-7». Наверное, с полсотни разных гранат и одна «ведьмина дочка»[8].
– Хорошо, трофеи все сюда, в одну кучу. Надо же перед начальством отчитаться о проделанной работе, – с сарказмом в голосе сказал Кутягин. Он был уверен, что сейчас его бойцы никого не найдут. Мусса Шеравин был из тех полевых командиров, кто не промышлял торговлей живым товаром, не похищал заложников, делая из них рабов. Раненых солдат федеральных войск не добивал и не позволял своим подчиненным над ними издеваться, правда и помощи не оказывал, оставляя их на волю Аллаха. Тем не менее капитан-лейтенант запрещать рейд по деревне не стал, в разведке без инициативы личного состава ничего не добьешься, это он хорошо усвоил. – Только побыстрее, времени в обрез.
– Да они мигом, – вешая на плечо автомат, заверил Артемов.
Подошел лейтенант Крецул, следом, слегка прихрамывая, шаркал подошвами ботинок прапорщик Латышев, рядом с ним семенила пожилая, грузная, с грубым, будто высеченным из гранита, лицом чеченка, неся на руках сонного малыша лет пяти. Замыкал шествие младший сержант Погожий, обвешанный трофейным оружием.
– Все нормально, взяли пацана чисто, даже не плакал, – буквально лучась от радости, сообщил Крецул.
– Отлично, лейтенант, – Кутягин не разделял его оптимистического настроения. Хмуро глянув на радиста, коротко приказал: – Зенкин, радио. Все в порядке, эвакуация.
Радист, сидевший на корточках перед валуном, на котором стояла радиостанция, быстро защелкал тумблерами.
– Что будем делать со старухой, Кайман? – сдавленным полушепотом спросил старшина, приблизившись вплотную к Кутягину. Вопрос был отнюдь не праздный, по служебной инструкции каждый, кто оказывался на пути разведгруппы, уничтожался для сохранения тайны. Кто бы это ни был.
– Будем улетать – отпустим, – буркнул Егор, мудро решив, что они возвращаются домой, что называется, «экспрессом» и пожилая женщина им никак не сможет помешать. Так зачем брать лишний грех на душу. – А сейчас пусть здесь посидит, от греха подальше. Иван, присмотри за дамой…
Летом ночи короткие, не успеешь оглянуться, а уже рассвет наступает.
Получив команду от радистов, с аэродрома взлетела дежурная пара вертолетов. Винтокрылые машины тяжело, как будто спросонья оторвались от земли, постепенно набрали скорость и вскоре растворились на темном фоне горных пиков.
Из-за вершин деревьев выглянула золотая макушка солнца, первые лучи легко пробежались по серому, еще не успевшему остыть бетону взлетной полосы. Зарождался новый погожий день, не предвещая ничего трагического.
Глава 17
Сабир каким-то инстинктом загнанного зверя почувствовал опасность.
– Стой, сын ишака! – заорал он на ухо водителю, тот послушно надавил педаль тормоза, одновременно выворачивая руль, внедорожник снесло с дороги прямо под кроны деревьев. Двигающиеся за ним «УАЗы» почти синхронно повторили маневр, замерев позади машины Сабира. Боевики, держа оружие на изготовку, соскочили на землю, готовые в любую минуту залечь и занять круговую оборону. Но старший по-прежнему оставался в салоне автомобиля, настороженно глядя в утреннее нежно-розовое небо. Несколько секунд на лесной дороге царствовала тишина, даже птицы не щебетали. И вдруг откуда-то издалека донесся гул приближающихся вертолетов. Пара зелено-коричневых стрекоз с выпуклыми бельмами лобовых стекол, измолачивая воздух своими широкими винтами, пронеслась на небольшой высоте, едва ли не над самыми верхушками деревьев. Сабир, инстинктивно прикрыв веки, втянул голову в плечи, отдавая себе отчет: если хоть из одного вертолета заметят укрывшиеся под деревьями машины, то не избежать огневой карусели. Вертолетчики не угомонятся, пока не уничтожат колонну. Это была постоянная вражда между повстанцами и авиаторами. Пленных летчиков убивали самыми жестокими способами, а те, в свою очередь, работая по позициям или караванам сепаратистов, старались оставить после себя выжженную дотла землю.
Вертолеты прошли в стороне на предельной скорости, не заметив боевиков.
Сабир, открыв глаза, молча наблюдал за удаляющимися винтокрылыми машинами. Неожиданно он все понял. Транспортно-ударные «Ми-8» в такую рань находились здесь не ради вольной охоты, которой в основном промышляли «крокодилы» – вертолеты огневой поддержки «Ми-24». «Куда они направляются?» – в голове боевика промелькнула пугающая мысль. Наркотический угар без остатка выветрился из его мозга, страх смерти от руки хозяина был сильнее самых сильных стимульгенов. Имеющиеся знания, спрессованные с боевым опытом, выдали необходимую информацию. «Полосатые» редко самостоятельно охотятся, но зато их чаще всего используют для эвакуации разведчиков. Чеченец посмотрел в том направлении, куда умчались вертушки, и тут же почувствовал, как его тело покрывается липким противным потом.
