но он все-таки нашел информацию о нем в старом сборнике мифов и легенд Южной Калифорнии. В конце концов, иногда книги превосходили компьютеры. То, что сказал им Салас, произошло на самом деле. Третий детектив разыскал несколько дополнительных деталей, но в основном легенда о старом смотрителе маяка точь-в-точь повторяла историю, которую они услышали от корабельного плотника. Но он не нашел никаких упоминаний о каких-либо сокровищах или секретных документах, которые могли бы быть спрятаны на маяке, что могло бы объяснить очевидное намерение изгнать Кристобаля.
Боб вернулся к столу, схватил блокнот и направился к выходу. Однако когда третий детектив вышел из здания, он остановился от удивления. Все вокруг окутал туман. Холодный, влажный туман. Боб поежился, холод липкими пальцами забрался под одежду. На самом деле, третий детектив хотел идти домой пешком, но теперь он решил сесть на автобус. Ближайшая остановка была в центре города, менее чем в пяти минутах ходьбы от библиотеки. Боб поднял воротник куртки и пошел вперед.
Однако он не успел, автобус отъехал от остановки прямо перед его носом.
- Черт возьми! - выругался третий сыщик, и подошел к расписанию.
Следующий автобус должен был прийти только через полчаса. И он все же решил идти пешком. По пути он мысленно перебирал информацию, которую собирал в библиотеке: информацию о Райской бухте, небольшом бизнесе Гарри Саласа, Элайе Кристобале и Гудшейнах. Он снова был поражен, что так мало нашел об этой семье. Всего три фото и несколько бессмысленных статей. А ведь Альберт Гудштейн и правда, нелюдим!
И тут он увидел его впереди. Гудштейн! Он вышел из ближайшего магазина и пошел по улице, не оглядываясь. Это он! Боб был совершенно уверен, хотя и видел его лишь мельком и со стороны. Черные штаны, черная куртка, лысая голова. Это точно он. Человек с фотографий. Взгляд Боба упал на магазин, из которого только что вышел Гудштейн. Антикварный магазин. Дальневосточный, японский антиквариат. Самурайские мечи, пиалы, картины, вазы.
Следуя внутреннему порыву, третий сыщик вошел в магазин. Звякнул колокольчик над дверью, и хозяин, стоявший за прилавком, обернулся.
- Привет, - он оглядел Боба с ног до головы. - Чем... я могу помочь вам?
- Эм, это был мистер Гудштейн, не так ли?
Третий детектив едва задал вопрос, как понял, что это глупо. Мужчина с редеющими волосами и заостренным носом желчно улыбнулся.
- И почему я должен тебе это говорить?
- Потому что… потому что этот человек знаменит. Известный дизайнер, - ляпнул Боб, не подумав, ему захотелось врезать себе по лбу. - Что он вообще здесь делал? Это он? Если он заходит сюда часто, я мог бы встретить его здесь и попросить автограф.
- Тогда почему ты просто не последовали за ним сейчас?
Третий детектив пожал плечами и тяжело вздохнул.
- Ох. Хорошо. Я скажу вам, чего я на самом деле хочу. Я детектив, расследующий дело, в котором может быть замешан мистер Гудштейн. Как жертва. Как вы думаете, вы могли бы ответить мне на несколько вопросов? Например, какие произведения искусства его особенно интересуют, покупал ли он у вас и что именно, и может вы видели что-то подозрительное? Возможно, кто-то следил за ним или спрашивал о нем?
Боб посмотрел на человека, как он надеялся, с обезоруживающей искренностью.
- Ты имеешь в виду, кроме тебя? - продавец теперь выглядел почти удивленным. Искренне выражение лица Боба совершенно его не впечатляло. Третий детектив сглотнул и кивнул. - Я думаю, тебе лучше уйти сейчас. И я не хочу больше видеть тебя здесь. - Он кивнул на дверь и недовольно процедил сквозь зубы. - Мистер Детектив.
Питер миновал указатель на Райскую бухту и сверился с часами. Пол пятого. У него оставалось не так много времени. И виновата в этом его мать. Потому что новую тумбочку для телевизора, которую она купила в торговом центре мебели Марка, нужно было установить до того, как папа вернется домой. Она хотела сделать ему сюрприз. И кто должен был собирать ее? Конечно, он. Ему потребовалось два часа, чтобы все закончить. И это его ужасно злило.
Второй детектив задумался, что ему сейчас лучше сделать. Туман с каждой минутой становился все гуще. Вот вам и - местная погода ухудшилась. В таких условиях имело ли вообще смысл ехать на пляж и искать доказательства существования Мерривезера?
Но если ехать, то лучше было бы сделать это немедленно. Или ему стоит ограничиться слежкой за несколькими людьми в городе на сегодня? Когда Питер пересек портовую площадь, проблема разрешилась сама собой: он заметил Джесси, которая только что вошла в кафе «Флер» с подругой. Судя по всему, она была там завсегдатаем. И, по мнению Питера, обе девушки должны были быть хорошо осведомлены о сплетнях в Райской бухте. Сплетни являлись источником информации, и любой добросовестный детектив не должен был их игнорировать. В каждом слухе, каким бы диким он ни был, обычно была и доля правды. Второй детектив припарковал машину и отправился в кафе.
Питер оказался прав. После того, как Сильвия, как звали подругу Джесси, оправилась от первоначального шока, когда перед ней внезапно появился Техас Ламарк, и второй детектив завел с ними разговор на интересующую тему, обе девушки оказались богатым источником слухов и сплетен.
И поток их речи практически невозможно было остановить. И их очень взволновало то, что Питер - детектив. Актер конечно лучше, но детектив тоже неплохо.
- У Гарри Саласа какие-то разногласия с Кристобалем?
Джесси подняла брови, и две девушки заговорщицки улыбнулись друг другу.
- Конечно. Потому что вы должны знать, что Салас много лет ухаживает за Ванессой!
- Ванессой? - удивлено спросил Питер.
- Дочерью Гудштейна.
- Двадцать с лишним лет, черные волосы, зеленые глаза?
- Довольно чопорная и тщеславная, если вы спросите меня. Но привлекательная, - Джесси замолчала и усмехнулась. - Только она, к сожалению, любит Кристобаля… а Салас любит ее.
- Правда?
- Абсолютная! - Джесси кивнула, широко раскрыв глаза. - У нее есть все. И об этом все знают.
Питер задумался. Он вспомнил лестницу на берегу. Дочь Гудштейна - Ванесса и Салас, Ванесса и Кристобаль. Да, это могло быть причиной странного поведения Саласа. Вполне возможно.
- Но это
