Плат приехал ровно в пять. За что я его уважаю, так это за точность и скрупулезность. Эти качества были у него всегда, а работа в уголовном розыске отшлифовала их до совершенства.
– Что с тобой? – спросил он, когда машина выехала на проезжую часть улицы. – Ты как будто не в себе.
– Приедем в контору и у тебя крыша сдвинется, – загадочно пообещал я, с большим трудом сдерживая неистовое желание поделиться с Серегой сногсшибательной новостью.
И еще я просто побоялся рассказать ему о своем открытии в машине, чтобы от переизбытка чувств он не вмазал "жигуль" в первый попавшийся по пути столб.
– Колись, – решительно потребовал Плат, когда мы зашли в наш офис.
Зная меня достаточно хорошо, он понял, что новость и впрямь стоящая, а потому всю дорогу нетерпеливо ерзал по сидению и терзал педаль газа.
– Сними шляпу и помяни душу раба божьего… – С этими словами я положил перед ним соболезнование в траурной рамке.
– Завалихин!? – вскричал Плат, впившись глазами в текст.
– Да. Группа товарищей по работе искренне выражает сочувствие семье безвременно усопшего Петра Николаевича… И так далее.
– Невероятно…
– Почему? В наше время отстрел бизнесменов само собой разумеющаяся вещь. А Завалихин был директором фирмы.
– Печально…
– Не то слово… – Я хитро ухмыльнулся. – Но это еще не все, Плат.
– Сегодня ты настоящий кладезь информации, – пытливо посмотрел на меня Серега. – Так что у тебя в рукаве?
– Статейка. О том, как его грохнули.
– Почитаем.
– Ничего интересного. Завалихина нашли на пустыре со следами побоев на теле. Две пули в грудь и контрольный выстрел в голову. Работали профи. Главное другое – посмотри на дату смерти Завалихина.
– Твою мать… – Ошарашенный Плат, судя по мине на лице, не поверил своим глазам. – Но ведь…
– Точно. Это случилось за два дня до того, как Завалихин появился в нашей конторе.
Получается, что к нам приходил покойник. Ты веришь в загробную жизнь?
– Пошел к черту! – Серега откинулся на спинку стула и покачал головой. – Я ведь чувствовал, что с этим Завалихиным что-то не так… А наш бывший клиент большой хитрец. Даже дорогой костюм не пожалел, подкладку испортил. Только больно уж аккуратный разрез сделал. Ровненький, словно под линейку. Я сразу обратил внимание на шов, но не придал этому факту большого значения. А жаль. Чуял ведь, чуял!
– Вынужден отдать тебе должное. Нюх у вас, уважаемый Сергей Александрович, как у первоклассной ищейки.
– Толку с того. У нас могут быть большие неприятности.
– Не скажи. Если посмотреть с другой стороны, то какое нам дело до имени хмыря, искавшего бумажник Завалихина? Он заплатил бабки? Конечно. Получил товар?
Естественно. Ты записал его в наш официальный кондуит? Еще бы – мы законопослушные граждане великой страны, исправные налогоплательщики. Действовали строго по уставу нашего предприятия, вернули похищенное.
– А если этот наш клиент – заказчик убийства Завалихина?
– Весьма возможно. Он даже "побеседовал" с ним перед тем, как начинить свинцом. А иначе как мог знать этот плешивый сукин сын кто и как украл у Завалихина бумажник?
Но не нужно лезть в чужую драку. Это правило тебе известно с детства. Нас никто не уполномочивал подменять сотрудников управления по борьбе с организованной преступностью. Им за это бабки платят.
– И что ты советуешь?
– Забиться в угол и сидеть тихо-тихо. Если мы возникнем – нам хана. Ей Богу, нутром чую.
И ко всему прочему, твои бывшие коллеги затаскают нас по допросам. Я не прав?
– Прав, – хмуро подтвердил Плат. – Действительно, светиться нам опасно.
– А потому давай закроем эту тему раз и навсегда.
– Со своего опыта я знаю, что подобные моменты не проходят бесследно. Иногда они всплывают на другом витке и тогда приходится рыть землю рогом, чтобы выйти сухим из воды.
– Думаешь, наш клиент еще даст нам о себе знать?
– Не он, так другие… из той же компании. Скверно, Сильвер, очень скверно…
– Я всегда был против твоей идеи с агентством. Вот и влипли. А теперь деваться некуда: впряглись в воз, загруженный дерьмом – нужно тащить. Не переживай, прорвемся.
– Твоими бы устами да мед пить. Оптимист… – Плат тяжело вздохнул. – Ладно, займемся работой. Это все? – спросил он, когда я положил на стол пачку ксерокопий.
– Почти все, что я смог отыскать…
Не говоря больше ни слова, погрустневший Серега с головой закопался в собранные мною материалы. Видя, что он не обращает на меня никакого внимания, я на цыпочках вышел в прихожую – и был таков.
В баре "Шаловливые ручки" царила необычная для него тишина. Несколько компаний только начали разминаться легкими коктейлями и пока беседовали чинно и вполголоса, оркестранты, время от времени сменявшие на "боевом посту" стриптизерш, ужинали за столиком возле подиума, бармен Жорж задумчиво протирал бокалы и напевал под нос что-то заунывно-противное… В общем, мое любимое заведение наслаждалось непривычным штилем и готовилось к вечернему шторму, когда в помещении негде будет яблоку упасть.
– На карандаш? – с тайной надеждой спросил Жорж, когда я заказал свое пойло.
– Размечтался… – Я ухмыльнулся. – Понравилось жить на проценты? Нет, дорогой, я пока в состоянии оплатить счет. И надеюсь больше не попаду в твою долговую яму.
– Жаль, – отдал мне улыбку в ответ Жорж. – Ты был классным клиентом. Таких у меня раз, два – и обчелся. Остальные – шушера. Так и норовят уйти в кусты, не расплатившись.
– И ты, конечно же, этим гаврикам прощаешь, – сказал я с едкой иронией. – Как говорится в святом писании: и прости им долги… яко или паче… Дальше не помню, но идею, надеюсь, ты уловил.
– На таких принципах через полгода я пойду на церковную паперть подаяние просить.
Приходится проводить среди них разъяснительную работу… – Жорж изобразил смущение.
– Такова жизнь, Сильвер.
– И кого ты сосватал на должность "политруков"? Небось, Илюху-Танка и Петрю?
– Хорошие парни. Или ты имеешь что-то против?
– Если тебе нравятся дебилы – о чем базар? Смотри, чтобы они тебя не подставили. Или ты не знаешь, кто их взял под свою "крышу"?
– Ц-с-с! – всполошено зашипел бармен. – У тебя голос, как полковая труба. Сам понимаешь, у меня весьма ограниченный выбор. А парни работают на совесть.
– До поры, до времени. Пока не поймут, что можно и тебя подоить. Ты лучше прекрати давать в долг разной швали – и все дела. Жадность фраеров губит, Жорж.
– Брось! Не нужно читать мне мораль. В своих проблемах я сам разберусь. А вот что касается тебя… – Жорж многозначительно умолк.
– Намеками можешь говорить с телками, – грубо сказал я, недобро посмотрев на Жоржа. – Выкладывай.
Я знал, что бармен Жорж в "Шаловливых ручках" был на должности Штирлица – он обладал изумительной способностью собирать по крохам разного рода информацию и ловко использовать ее в своих корыстных целях.
– Любой базар требует денег… – хитро прищурился бармен.
– Сукин ты сын! – Я пошарил в кармане и нашел десять баксов. – Держи. Хватит?
– Как тебе сказать… – Жорж с сомнением пощупал купюру. – Может хватит, а возможно и мало…
– Я тебе сейчас добавлю. По башке. – Я, конечно, пошутил – с Жоржем у меня всегда были приятельские отношения и он уже привык к моему грубому солдатскому юмору.
– Ладно. Только из уважения к твоей порядочности… – Жорж нагнулся к стойке, приблизив ко мне свое плутоватое лицо. – Тут один хмырь долго и настырно пытался выяснить всю твою подноготную. Такое впечатление, что он хочет составить на мистера Сильвера самое подробное досье – где родился, где крестился, с кем спит и не бывает ли у него запоров.
– Странно… Когда это было?
– Намедни. Меня и некоторых других, которые хоть что-то знают о тебе, он расспрашивал вчера вечером. До этого дня в баре я никогда его не видел.
– И чем этот любопытный господин объяснял свой интерес к моей, столь незначительной, персоне?
– Отделывался общими фразами. Как я выяснил у других, с кем он был в контакте, всем им он говорил совершенно разное. Мне, например, базлал, что давно с тобой не виделся.
Будто бы вы где-то встречались, познакомились, ты рассказал, что тебя можно найти в нашем баре, он случайно попал в город и вспомнил о тебе… ну и так далее. Короче говоря, лапшу на уши вешал. Меня не проведешь.
– А что его конкретно интересовало?
– Есть ли у тебя семья, как часто у нас бываешь, с кем общаешься, остался ли ты таким же крутым, как он тебя помнит… Ну и еще масса всяких незначительных деталей твоего бытия. Должен признаться, выпытывать он умеет. Под таким соусом все подает, что поневоле язык отвяжешь. Ловкий тип, хитрый, как змей.
– Ты можешь "нарисовать" его портрет?
– А как же. У мена профессиональная память. Невысокого роста, худой, неприметный, глаза какие-то бесцветные и почти не мигают, нос острый, в нижней челюсти два вставных зуба, золотые, волосы редкие, русые, движения замедленные, но какие-то хищные, угрожающие – как у пантеры, вышедшей на охоту, лицо в оспинках, на шее с левой стороны аккуратный шрам. Одет он был в неброский серый костюм – как мне показалось, размера на два больше, рубашка не новая, застиранная, туфли на микропоре, темно-коричневые. Все.
