Лёка, садясь на корточки. — Иди сюда, маленький!
Груша только смотрела на неё большими глазками. Видимо, не привыкла ещё.
— А, ладно. — Лёка поднялась и случайно поймала своё отражение в зеркале. А неплохо Яна её накрасила. Жаль, фотографий не сделали. Хотя…
Лёка не умела делать селфи, но тут такой случай выдался. Кто знает, когда ей ещё раз повезёт так классно выглядеть. Так что она всё-таки сфотографировалась на фоне тёмного окна. Игра теней получилась интересной, так что Лёка вообще была на себя мало похожа. Зато, как выяснилось, похожа на прабабушку Русалину. Ну, ей и раньше это часто говорили. Правда, всегда в качестве упрёка.
Когда Лёке выпал выходной, она с утра пораньше направилась в пункт самовывоза. У бабушки намечались именины, и нужно было сделать подарок. В этом году Лёка впервые дарила что-то лично от себя, купленное на заработанные деньги.
Лёка долго думала, что заказать и, в конце концов остановилась на лимонаднице. Идею подсмотрела на работе. В «Ойме» некоторые напитки гостям подавали в небольших лимонадницах. Летом — лимонады и фреши, осенью — морсы и компоты. Стильно и красиво. Бабушке должно понравиться.
Перехватив коробку, Лёка спешила домой, потому что ещё нужно было успеть записать Грушу на прививки. По палисаднику, как обычно в хорошую погоду, развалились кошки, а тётя Тамара сидела на лавочке и листала какую-то большую книгу.
— А, Лёнька. Привет. Садись, — кивнула тётя Тамара на лавку.
— Я Лёка.
— Это что ж за имя? — тётя Тамара нацепила очки с толстыми линзами, и теперь смотрела на Лёку огромными глазами.
— Гликерия. Это в честь другой прабабушки. — Лёка поставила коробку на лавку и села рядом. — Это что у вас?
— А это, — загадочно проговорила тётя Тамара, — альбом с фотографиями. Видишь? Это я в школе. Это на танцах. Это я в Ленинград ездила, а это — на море. А вот это для тебя нашла.
Тётя Тамара, которая в молодости была очень даже ничего, перевернула пару страниц. Подвинула альбом к Лёке. С одной из фотографий на них смотрели две девушки. Они сидели рядышком на фоне какой-то драпировки возле тумбочки, покрытой кружевной салфеткой, и держались за руки. Одна была похожа на тётю Тамару, наверное, её мама. А второй была Русалина.
Лёка взяла альбом из рук соседки. Она в первый раз видела фотографию прабабушки Русалины. Оказывается, они и правда немножко похожи. Только Русалина действительно ярче. И в тысячу раз красивее. Огромные сверкающие тёмные глаза, чёрные блестящие волосы. Черты тонкие, улыбка волшебная. Действительно, мужчины, наверное, от одного её вида голову теряли.
Русалина улыбалась так, будто рада была встрече с Лёкой. Вот сейчас подмигнёт.
Лёка встряхнулась.
— А можно я сфотографирую? — спросила она у тёти Тамары, вынимая смартфон. Соседка кивнула, и Лёка осторожно пересняла старую фотографию.
— Вот, тут ещё свадебная есть. — Тётя Тамара перелистнула пару страниц.
Действительно, Русалина в свадебном платье. Мода, тогда, конечно, была забавной. И лица у людей каменные, это на свадьбе-то. Зато Русалина аж светилась счастьем. Единственная в кадре улыбалась. Лёка пересняла и эту фотографию.
— И ещё вот эта. — Тётя Тамара перевернула страницу.
Здесь Русалина была запечатлена одна. В блузке с вязаным воротничком, приколотым большой брошкой, и в серьгах. Взгляд у неё был гипнотическим.
— Воротник-от она сама вязала, — улыбаясь, произнесла тётя Тамара. — Она вообще рукастая была. Строчила, вышивала, вязала. Дети её всегда самые нарядные бегали. Я твоей бабушке даже маленько завидовала.
Вот, значит, как. А теперь бабушка о своей маме Русалине даже говорить не хочет.
Лёка пересняла фотографию на смартфон. Тётя Тамара закрыла альбом и перестала улыбаться — во двор въехала машина и подкатила прямо к подъезду. Из авто вылезла соседка с длинными чёрными волосами, новая хозяйка квартиры на третьем этаже. Волосы у неё не то что у Русалины. У той — блестящие, вьющиеся. А у этой — пакля крашеная, зато длиной ниже поясницы.
Дамочка вытащила большой молоток и принялась выбивать секции низенького забора.
— И чегой-то вы делаете? — спросила тётя Тамара, прижимая альбом к животу.
— А чё — не видно? Фигню эту снесу и машину тут ставить буду. А ты заткнись.
— Угу, угу, — покивала тётя Тамара. Перехватила поудобнее альбом и с интересом наблюдала за картиной. Чудно́. Лёка уже готова была разнимать драку соседок, но тётя Тамара держалась с подозрительным спокойствием.
Дамочка вскрикнула — попала по пальцу. Засунула его в рот, но вспомнила, что за ней наблюдают. Взмахнула волосами и, виляя тощими костями, выпирающими из джинсов, двинулась в обход своей машины.
Короткий крик, взмах руками, и девица исчезла. Из-за авто так и не появилась.
Лёка вытягивала шею, чтобы увидеть, что случилось.
— Там люк неплотно прикрыт. — Тётя Тамара поднялась, потянулась, прогнула поясницу и медленно шаркая, пошла на гулко-глухой крик.
Лёка оставила свою коробку на скамейке и протопала вслед за тётей Тамарой. Действительно, круглая крышка колодца была сдвинута, а из-под земли доносился женский мат.
— Та-ак, — протянула тётя Тамара, вынимая кнопочный телефон и поправляя очки. — Как-бишь это делается-то, а?
— Я позвоню, — Лёка вытащила свой смартфон, но тётя Тамара сердито глянула на неё поверх очков.
— Не суетись. — Тётя Тамара тыкала указательным пальцем в пищащие кнопки, качая головой, потом приложила телефон к уху и оглушила оператора службы спасения просьбой вытащить соседку из колодца. Наверное, все окрестные дворы теперь были в курсе, что случилось.
А Лёка стояла в ступоре. Она вдруг вспомнила, как, подумав об этой хамоватой девице, вытянула карту с изображением колодца.
— А Русалина гадать умела? — вдруг спросила Лёка у соседки.
— А как жеж. Только не любила. Говорила, мол, неча нечисть беспокоить. Она, кстати, даже в церковь ходила. В эту. — Тётя Тамара кивком указала куда-то.
Лёка даже поворачиваться не стала. Ясно, речь шла о заброшенном ныне Доме культуры, который устроили из закрытой церкви. А теперь там хранится жуткий череп, превращающий людей в пустые тела без души.
— Мне как твоя прабабка наснится, — зашептала тётя Тамара прямо в ухо Лёке, так что та крупно вздрогнула, — так обязательно чего-нибудь случается.
Тётя Тамара многозначительно кивнула на люк. Раздалась сирена, видимо, прибыли спасатели.
— Можно я пойду? — попросила Лёка. Очень не хотелось тут торчать и отвечать на вопросы.
— Давай, иди. Потом тебе всё расскажу.
— Спасибо, — обрадовано выдохнула Лёка и помчалась наверх.
Записала Грушу к ветеринару, заварила себе чаю. Стоя у окна на кухне, наблюдала, как спасатели в комбинезонах суетились у колодца. Тесновато им, конечно, развернуться свободно негде — весь курдонёр занят произвольной парковкой, только палисадники радуют глаза
