Строгу хотелось скомандовать «Огонь!» или, по меньшей мере, велеть пугнуть для острастки, но он сдержался. Еще не вечер! К тому же появился шанс поиметь хороший трофей. Ну разве это не кайф – бросить на пол перед своей койкой шкуру местного лесного тигра? Флора и фауна планеты все еще находились в стадии изучения, и не похоже, что Винер с этим сильно торопится. Он вообще предпочитает поменьше высовывать свой нос с территории базы. Гонит себе потихоньку самогон в своей лаборатории и не сильно тужит. Вот бы он утер ему нос этой шкурой!
– Продолжить наблюдение. Мы выступаем.
– Вас понял. Продолжаем наблюдение.
А они молодцы. Просто молодчинки! Почуяли зверей и вжарили по ним. Это признак профи. Не хрен собачий. А то, что не поразили… То ли еще будет!
– Вперед, парни. Вы и так лишних одиннадцать минут бока мяли. Придется нагонять. Я в голове, Чива замыкающий. Дистанция два метра. Марш!
И они снова встали на след.
Странно, что система наблюдения до сих пор не зафиксировала лошадей и похитителей. Времени, конечно, прошло немало, но на сколько они могли удалиться за двенадцать часов? По лесу сильно не разгонишься. Пусть здесь и не чащоба, и мастодонтам с их непробиваемой шкурой здешние ветки нипочем, по любому больше десяти, ну, скажем, даже пятнадцати километров в час сделать не удастся. Итого в пределе сто восемьдесят километров. Только это даже не в пределе, а за ним. Реально – вдвое меньше. Однако не стоит забывать, что в ста кэме отсюда находится кочевье.
Строг, подняв руку, объявил остановку. Бойцы разом заняли позиции для круговой обороны.
– Борт! – вызвал он вертолет.
– На связи.
– Что там с кочевыми? На месте?
– Да, без изменений.
– Картинку со спутника мне за последние двенадцать часов.
– Господин майор, – виновато проговорил лейтенант, в данный момент исполняющий обязанности пилота вертолета.
– Ну?
– В это время спутник дважды выходил из зоны наблюдения.
– Давай, что есть.
А Кинг-то прокололся. Сейчас, когда он слышит эти переговоры, локти себе, поди, кусает. Надо было подвесить «люстру» на всю ночь, наплевав на перерасход топлива и прочую муть, которой так любит пудрить мозги финансовое управление. Деньги, бюджет, перерасход, нормативы, лимиты. Сколько можно? А то, что люди тут жизнями рискуют, это как? Впрочем, и это тоже просчитано. Военная страховая компания знает цену не только жизням, но и царапинам. Все просчитано.
Коммуникатор, конечно, не штабной компьютер, но при известной практике и на нем можно исполнить неплохую партию. Разумнее было бы попросить базу обработать эту информацию, но это значило сыпать на рану Кинга уж очень крупную соль. Не стоит мучить полковника.
Почти сразу Строг выяснил, что со спутника радиолокация велась только в том пятне, где пропал рядовой, То есть не больше десяти километров в диаметре. Очень качественно, очень детально, по площади и по каждому квадрату, чуть ли не каждый кустик обнюхивали, и это, несомненно, принесло бы результат, если бы пропавший солдат не оказался в седле и не умчался в известном направлении. То есть, конечно же, если б не умчали.
Естественно, никто не мог предположить такого развития событий, но пылкой душе Строга шевельнулось что-то вроде подозрения. Впрочем, сейчас было не до них.
Если его расчеты верны, то в данный исторический момент рядовой может находиться либо на подступах к кочевью, либо в нем самом. Своим ходом это расстояние они будут преодолевать больше суток. Это значит, все время бегом, почти без отдыха, на пределе сил. В принципе, для хорошо подготовленных диверов это возможно, то есть не выходит за пределы реальных возможностей, как реально и то, что после такого марш-броска они вступят в бой, проведя его с максимальной эффективностью. Уровень подготовки позволяет даже большее. Если бы не одно «но» – время. Они катастрофически теряют время. Этому раздолбаю, которого взяли в плен, каждая минута сейчас кажется часом. Впрочем, если он еще жив. А если нет…
Впрочем, даже в этом случае его стоит найти и понять, на кой черт его похитили. Кому он и, главное, зачем, потребовался. Язык? Смешно. Сувенир? Военный трофей? Но ведь хорошо известно, и это многократно подтверждено материалами наблюдений и разведки, что аборигены просто фантастически миролюбивы. Они даже почти не охотятся! Что уж тут говорить об остальном.
– Борт!
– На связи.
– Посмотрите посадочную площадку поблизости.
– Эвакуация? – со скрытой надеждой уточнил пилот.
– Приказ слышал? – озлился Строг. Они тут жилы рвут, от зверей диких отстреливаются, а этот по родной койке соскучился! Вояка.
– Так точно!
– Выполнять.
Ближайшая пригодная для посадки борта площадка нашлась в тридцати километрах, если не очень отклоняться от маршрута.
– Какого дьявола?! – возмутился майор. – А ручей?
– Мы там не сможем сесть.
– А зависнуть сможешь? – ехидно поинтересовался Строг.
– Ну… Конечно.
– Так вот, лейтенант, ставлю вас в известность, что мы тут не девочки-туристки. Заберемся. Ты меня понял?
– Так точно.
– Быстро нашел точку эвакуации. И учти, если я обнаружу, что она хоть на один шаг дальше оптимальной, не быть тебе капитаном.
На базе не было человека, который не знал бы, что майор Строг свои угрозы на ветер не бросает. От не то что их выполняет, он их выполняет с максимальной скоростью и максимальной жесткостью, если не сказать жестокостью. Поэтому не прошло и минуты, как пилот дал направление движения и расстояние. Получалось, что фактически придется возвращаться назад. Не совсем, но все же.
Майор выставил направление на коммуникаторе.
– Вперед, волки! Ходу.
Когда ты знаешь, что через час тебя ждет пусть и не самое уютное кресло на свете, но все же кресло, что в нем ты получишь пусть и не самый роскошный обед, но все же горячий, что скоро ты будешь в безопасности, пусть и относительной – мало ли случается авиакатастроф, бежать становится легче.
И они дали ходу.
Трое тренированных, сильных мужиков разного возраста и судьбы, обвешанные оружием и оборудованием, помчались по чужой планете в надежде на скорый отдых.
Скольких людей погубили мечты и надежды. А скольких – беспечность.
Майор Строг, заняв место в середине, автоматически следил за мерно мелькающими ботинками сержанта Чива и, пользуясь случаем, прикидывал план дальнейших действий. Еще с курсантских времен он знал и навсегда запомнил про те недостатки и преимущества, которые дает твое положение на марше. Головной весь нацелен на то, чтобы корректировать маршрут, он находится в ежесекундном поиске, в напряжении. Те, кто в середине, по большей части должны только выдерживать темп, при этом голова их свободна, и они могут предаваться чуть ли не мечтаниям. Арьергард психологически всегда более напряжен и угнетен. Во-первых, у него не прикрыта спина, а во-вторых, последний подсознательно всегда боится отстать от основной группы, но при этом, если его морально-психологические характеристики достаточно высоки, то есть выше средних, у него имеется и определенная степень свободы; ведь командир, двигающийся где-то спереди, не может отслеживать его действия. Лидер и отстающий по определению имеют больше возможностей для маневра, чем «середняк». Поэтому грамотный командир на марш-броске всегда ставит в арьергарде сильного и ответственного бойца, способного контролировать ситуацию в группе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
