Мизансцена со злодеями
Представление под названием «Старый Краков» лучше всего начать со сцен из жизни Главного рынка, где в качестве актеров выступают Мариацкий собор, крошечный костел Святого Войцеха, Сукеннице, ратушная башня и, разумеется, обожаемый местным народом памятник Адаму Мицкевичу. Воплощая замысел безвестного режиссера, все участники действия расположились вокруг площади, которую не миновало ни одно важное событие. Устроенная в 1257 году, за долгие годы своего существования она не раз меняла облик, бережно храня значение и статус. Краковский рынок появился на своем месте после того как Болеслав Стыдливый даровал городу права на основе «Магдебургского права» и был устроен по плану, что в ту пору было большой редкостью.
Главный рынок с высоты птичьего полета
Уместить площадь в городе величиной, как говорилось в старых путеводителях, в «полчаса ходу» от Флорианских ворот до Вавеля представлялось задачей весьма сложной. Архитектор с одобрения правителя спланировал расширение, предложив особого вида застройку: зданиям надлежало расположиться в шахматном порядке. После воплощения плана еще при Болеславе Стыдливом освободилась территория площадью около 4 га, для небольшого города огромная, но застраивалась она достаточно быстро. В Средние века здесь было тесно от разного рода лавок, лотков, палаток, крошечных базарчиков, соляных, рыбных, хлебных, мясных и множества других торговых рядов. Просыпаясь еще до рассвета, рынок быстро заполнялся людьми, прилавками, тележками и прочей базарной атрибутикой. Всюду слышалась польская и чужеземная речь, скрипели повозки, жители ближайших домов просыпались от ругани торговок, ремесленников, купцов, то есть тех, кто намеревался продать свой немудреный или ценный товар. С восходом солнца к продавцам присоединялись покупатели: пани хозяйки, служанки, студенты и ученые, словом, горожане разных сословий.
Бывали на рыночной площади и лихие люди. Пойманных злодеев ждала жестокая расправа – смерть или изгнание, – причем и то и другое проходило по давнему ритуалу. Вечером, когда торговля прекращалась, преступника прилюдно пороли розгами и выпроваживали вон из города, проводя по Славковской улице. Имея дурную славу, она заканчивалась у одноименных ворот, там, где находился пустырь – зловещее место, вполне подходящее для казни мелких воришек. Те, которые совершили крупное злодеяние, подвергались казни прямо на Главном рынке. Перед тем как принять смерть, они проводили ночь в Мариацком соборе, исповедовались и затем долго слушали ксендза в часовне Святого Антония. Представитель властей выводил беднягу на эшафот к виселице или плахе, где палач лишал его руки, забравшейся в чужой карман, или головы, если та подвигла владельца на более тяжкое преступление. Мог он также заклеймить провинившегося, поставив вечную метку на лоб, спину или грудь.
К самому палачу горожане относились с презрением и страхом, поэтому и жил он обособленно и уединенно, прячась от честного люда в Башне палача, возвышавшейся на улице Святого Марка. В Средние века она именовалась улицей Мастеров, отчего и палача называли соответственно, только по-итальянски – «маэстро». Не умудренный в музыке, носитель этого прозвища хорошо рубил головы, а в свободное от кровавой работы время подметал улицы, убирал мусор, чистил туалеты и ловил бродячих животных, расправляясь с собаками и кошками так же ловко, как и со злодеями. Кроме того, немного зная анатомию, «маэстро» лечил, пользуя тех, кто не мог заплатить настоящему доктору.
Сукеннице – главное сооружение Главного рынка У многих охоту к противоправным действиям отбивала возможность оказаться привязанным за шею к позорному столбу или в клетке посреди главной городской площади. Такой позор грозил тем, кто мошенничал в торговле, которая в Кракове регулировалась строгими законами: позорной казнью карались повышение цены, обвес и продажа некачественного товара, за чем следил надзиратель. Если, например, рыба не была продана в первый день, то ей отрубали полхвоста, если во второй – целый хвост, и так далее, доходя до головы. Поляки рано поняли, что соблюдение санитарных норм предотвращает эпидемии, и тем не менее в XIV–XVII веках город не раз навещала чума. Во время мора жизнь в городе, как и торговля на рынке, замирала до лучших времен.
Пернатая дружина
Главный краковский базар был свидетелем важных событий. Польские короли тотчас после коронации произносили на нем клятву верности народу. Сюда стекались толпы, едва завидев, что через городские ворота проследовала повозка бродячих комедиантов. Поэты и художники находили здесь вдохновение, наблюдая за многоцветьем красок, сплетением характеров и судеб. Часто расхаживал по рыночным рядам королевский шут Станьчик, известный своей мудростью и циничностью, любивший пошутить над простаками. Говорят, что однажды он купил у торговки все глиняные горшки и предупредил ее, что та перебьет всю свою посуду, стоит ему взмахнуть платком. После этого, затерявшись среди зевак, шут хвастал своей волшебной силой, показывая всем платок, якобы творивший чудеса. Однажды, когда Станьчик взмахнул платком, все увидели, что от горшков действительно остались одни черепки. Люди разинули рты, а шут расхохотался: «Так сможет каждый, кто первым заплатит торговке!».
Бурная веселая жизнь продолжалась на главном краковском рынке до XVIII века, когда город, перестав быть столицей, испытал упадок. Через 2 столетия власти, решив «очистить территорию от архитектурного хлама», снесли старинные здания Весовой палаты, ратуши, зернохранилища, присовокупив к тому все старинные лавки. Первые этажи окружавших рынок домов были отданы под магазины, а немного позже через площадь протянулась трамвайная линия. Вплоть до Второй мировой войны ее занимал городской базар, порядок на котором определяли строгие правила. У Сукеннице, например, торговали только цветами, подле памятника Мицкевичу располагались продавцы фруктов, вблизи костела Святого Войцеха собирались ягодники и грибники. Торговцев нет здесь уже давно, однако терпкий аромат цветов и свежих фруктов, как ни странно, остался. Как и много веков назад, люди приходят сюда, чтобы узнать о том, что происходит в городе, стране и мире, посмотреть картины уличных художников, послушать музыкантов и покормить голубей, которые теперь составляют важную часть и бывшего рынка, и всего Старого Кракова.
Аркады Сукеннице
Главная рыночная площадь удивляет обилием пернатых. Здесь они чувствуют себя столь вольготно, что позволяют кормить себя с рук, чем вызывают восторг и детей, и взрослых. Краковские голуби сыты и, кажется, вполне довольны жизнью, благо им не дано услышать «грустную» легенду, связанную с их предками. Знаменитая «голубиная» история началась в 1138 году, когда король Болеслав Кривоустый отошел в мир иной, а Польша разделилась на маленькие княжества.
Вступивший на престол Генрих IX мечтал объединить польские земли, но чтобы осуществить задуманное, новый король нуждался в поддержке князей, а самое главное – в одобрении папы. Как водится, любое доброе начинание невозможно без трудностей и препятствий. Попасть на аудиенцию к понтифику можно было, преодолев долгий и трудный путь в Рим. Такое путешествие требовало денег, и немалых, а казна Генриха была пуста. Краковские купцы не спешили давать ему в долг, и король пребывал в печали. Спасительной оказалась идея обратиться за помощью к местной ведьме: уж кому как не ей подсказать выход из сложной ситуации, пусть даже и с помощью колдовства. В дремучем лесу, среди топей и густых зарослей, отыскал Генрих поляну, где стоял ее домик. Увиделся он со старухой, варившей зелье в большом котле, услышала она о бедах короля, пообещала помочь, но только в том случае, если тот поедет в Рим один. Его дружина в это время будет в Кракове, но не в обычном своем облике, а в виде голубей, в каковых ведьма обещала превратить воинов и оставить такими до возвращения правителя. Ничего не оставалось королю, как согласиться.
Аркады Сукеннице. Двойная капитель колонны с изображением краковских мещан, созданная по эскизу Яна Матейко
Королевская дружина собралась на рынке рано утром. Оглядев ее, старуха прошептала заклинание, и в небо тотчас взлетела большая стая птиц, причем каждая держала в лапках камень. Голуби расселись по крышам, добрались до башен Мариацкого собора и стали бросать камни, которые, падая, превращались в золото и драгоценности. Король велел наполнить сокровищами мешки и довольный отправился в Рим.
Все вышло бы хорошо, но недобрыми оказались денежки ведьмы. Не доехав до Рима, Генрих потратил все, что получил от нее, и был вынужден повернуть обратно, так и не увидев папу. Однако самое ужасное ожидало его в Кракове, где он обнаружил, что колдунья исчезла и расколдовать дружинников теперь не сможет никто. Так транжира-король остался в своем крошечном королевстве, и вдобавок без воинов. Считается, что все краковские голуби – не просто птицы, а заколдованные воины, которые все ждут, когда добрый волшебник вновь сделает их людьми.
