— Я понимаю его. Но все же передай Джейку, что я хочу встретиться с ним, иначе мне не удастся втиснуть его объявление в майский номер. Тем более что я уже работаю над июньским изданием, готовлю очерк «Плохие парни Дикой долины». Как тебе название?
— Ты сама придумала написать статью или это идея тети Мод?
— Это моя идея. Неужели так сложно поверить, что я способна сама придумать что-нибудь? Так сказать, внести свой вклад.
Коуди послал Маргарет одну из своих дьявольских ухмылок, которые так раздражали ее.
— Отнюдь. Просто ты буквально только что решила взять на себя управление журналом и уже начинаешь «вносить вклад». А дальше что?
— Дальше мне нужно найти несколько нехороших парней, которые станут героями моего очерка. Как ты думаешь, мне удастся найти хоть одного? Кроме тебя, конечно. — Глупости, ну почему ей так хочется услышать от него слова поддержки и одобрения?
— Считаешь меня плохим? — вкрадчиво поинтересовался Коуди, положив ладони на капот «мустанга» по обе стороны от Маргарет.
Девушка сразу же ощутила удар волны, шедшей от его тела. Близость Коуди вызвала в ней обычную реакцию: колени невольно подогнулись, дыхание стало учащенным, а способность говорить, казалось, покинула ее. Поэтому вместо ответа оставалось лишь пожать плечами.
Под лучами палящего полуденного солнца, перед любопытными взорами из-за ограды сотни буйволов Коуди положил свои сильные ладони ей на бедра, отчего коротенькая юбка безжалостно поползла наверх, и усадил ее на разогретый солнцем гладкий металл капота. Маргарет глубоко вздохнула, инстинктивно поднимая руки к его груди, скользя пальцами вдоль курчавых мягких волос ниже, еще ниже…
Коуди решительно приподнял девушку с капота, прижимая к себе, к своей отвердевшей мужественности. Не дав ей опомниться, он впился в ее губы горячим, яростным поцелуем, а его потемневший взгляд ясно давал понять, что должно последовать дальше. Она ждала этого. Хотела этого. Хотела до боли. Но не могла позволить. Не сейчас. Не в середине дня, не посреди ранчо. Маргарет резко вцепилась пальцами в запястья Коуди, и он был вынужден оторваться от нее.
— Послушай, Коуди…
— Нет, это ты послушай. С чего ты решила, что вправе бросаться обещаниями и постоянно менять свои планы? Сначала, милочка, будь добра выполнить то, что с тебя причитается, а уж потом давай волю своей фантазии и новым идеям.
— Что… что ты имеешь в виду?
— А ты не понимаешь? Хорошо, можешь начать с того, что все-таки организуешь обещанный еще Мод Дамский вечер в салоне. Парни его ждут уже давно.
— Хорошо.
— Потом можешь заняться этим световым люком.
— Я пришлю плотника.
— Да, но не забудь, что испытывать творение на прочность при экстремальных погодных условиях придется все-таки тебе.
— Ты имеешь в виду…
— Именно это, ты поняла правильно.
Маргарет закусила нижнюю губу. Мерцающий взгляд Коуди наполнял ее невольным трепетным ожиданием, неким приятным предвкушением. Но разве для них двоих возможно будущее? Нет. Боясь надеяться, боясь любить и боясь сказать еще хоть слово, девушка молча обошла мужчину, села в машину, захлопнула за собой дверцу и уехала.
Вернувшись в офис, Маргарет с гордостью вычеркнула первые два пункта из своего списка. Итак, она нашла Бабу, вернее, он сам нашелся, но это не суть важно. Она закончила съемку Коуди без разрушительных для себя последствий, но не смогла, правда, назначить встречу с его другом. Что касается решения избегать встреч с Коуди до конца года, теперь это представлялось Маргарет практически неосуществимой мечтой.
Коуди был прав насчет светового люка — задуманные дела необходимо доводить до конца. А что касается испытания люка, то это показалось ей настолько далеким будущим, что она решила пока об этом не волноваться. Что само по себе не означало, что она не будет думать об этом. Одна лишь мысль о том, как они занимаются любовью под звуки дождя и раскаты грома, как их тела освещают яркие молнии, заставляла Маргарет учащенно дышать, а ее щеки — краснеть от прилива пульсирующей крови. Девушка со вздохом вычеркнула последний пункт списка: забыть Коуди в настоящий момент никак не получится.
Веки у Маргарет отяжелели и сомкнулись, стоило ей лишь опустить голову на кучу бумаг на столе. Однако ей еще многое нужно сделать сегодня, чтобы быть готовой к завтрашней встрече с владельцем типографии. Поэтому вместо того, чтобы уснуть, уткнувшись лицом в кипу счетов, девушка усилием воли заставила себя подняться, надеть пиджак и отправиться выпить чашечку кофе в ресторанчик-закусочную, которая всегда была для тети Мод вторым домом, где она постоянно ужинала или обсуждала дела. Девушка прошла мимо крайней кабинки, где всегда садилась тетя Мод, и села в третьей от входа.
— Пожалуйста кофе, Дороти, — сказала Маргарет, когда немолодая официантка подошла к ее столику.
— Хорошо. Со сливками и сахаром, как пила твоя тетя?
— Черный.
— Кусочек вишневого пирога? Он только что из духовки.
— Нет, спасибо. — Маргарет сонным, невидящим взглядом смотрела в окно, думая о том, что если она сейчас же не выпьет крепкого кофе, то ее мозг откажется работать. Поэтому когда к окну напротив ее кабинки приникло загорелое, с резкими чертами лицо какого-то мужчины, Маргарет так напугалась, что подпрыгнула на стуле.
Глаза, уставившиеся на нее, были туманно-голубыми. Мужчина был высокий, не ниже Коуди по крайней мере. Вдруг он исчез, словно видение, а спустя две минуты уже усаживался напротив Маргарет в ее кабинке.
— Мисс Маргарет, — поприветствовал он девушку, приподнимая шляпу. — Я Джейк Расмуссен, с ранчо Рэлстона.
Так вот он кто, таинственный рекламодатель. Старший работник Коуди.
— Добрый день, Джейк. Я вас помню. Как вы себя чувствуете?
— По правде говоря, не очень, но Коуди сказал, что я должен переговорить с вами сегодня, если хочу попасть в майский номер.
— Совершенно верно, — улыбнулась Маргарет, доставая из сумочки блокнот и ручку. — Итак, вы хотите найти жену.
Скулы Джейка стали пунцово-красными.
— Не я, а… мой друг.
Маргарет подумала, что недавно она уже слышала нечто похожее. Ни один уважающий себя мужчина не признается, что не может сам найти себе спутницу жизни.
— Но это тот же самый друг, о котором говорил мне Коуди?
— Может быть. — Джейк полез в карман своей рубашки. — Я принес фотографию, как он мне велел.
Маргарет приняла снимок из его руки и повернула его к оконному свету. Мужчина на фотографии мог быть кем угодно, любым ковбоем.
Его лицо было затенено шляпой, а сам он стоял рядом с лошадью не менее чем в двадцати ярдах от фотографа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
