огромные перстни, сидевшие на каждом пальце обеих рук, были бы достойным подарком любому средневековому правителю.
Сэр Октавиан был давно знаком с этим человеком. Это был единственный землянин, занимавший с ним равное положение в структуре восстания — Председатель Комитета четырёхсот.
Добившись желаемого — чуть шокировав министра и его спутника, глава Комитета гулко расхохотался и наконец поздоровался с гостями по-человечески.
— Я знал! Я предвидел, что у вас всё получится! — восклицал он, тряся руку Октавиана, зажатую в своей, словно в тисках.
— С чего вы взяли, что всё получилось? Я вам и слова не сказал, — холодно отвечал министр, казалось, не желавший замечать излишней эмоциональности своего собеседника.
— Наилучшее подтверждение — то, что вы находитесь рядом со мной! Если бы наш замысел не удался, я бы не увидел здесь ни вас, ни господина адмирала! Вы бы уже летели обратно на Нибиру под усиленным конвоем!
— Нечего добавить… по прилёте мне бы живо соорудили виселицу… без суда и следствия…
— Как хорошо, что подобное будущее вас миновало! — разрывая наконец рукопожатие, сказал Председатель. — Ну, а теперь мы попросим вас пройти на сцену и рассказать нам, как всё было.
Октавиан, с почтением приняв это предложение, отправился в дальний конец Зала, где и находилась площадка для выступлений.
— А вам, господин адмирал, я бы предложил место на трибуне, рядом с нашими многоуважаемыми заседателями. Вы не против?
Джонс с радостью согласился. Когда он занял крайнее кресло на последнем ряду, министр как раз добрался до стоящей на сцене кафедры и приготовился к выступлению. Все члены Комитета развернулись в его сторону. Председатель спешно забрался на пирамиду, в позе йога уселся на ковре и подпёр голову рукой. Слушать предстояло немало.
— Дамы и господа! Мои преданные, верные союзники в борьбе за освобождение этой замечательной планеты! — начал Октавиан. — Вчера я стал свидетелем события, равного которому ещё не было в вашей истории. Но обо всём по порядку.
Сначала он вкратце описал празднование дня рождения младшего принца, потом детально проговорил основную часть операции — усыпление гостей и Земледельцев, и завершил героической диверсией под предводительством адмирала. Про отплытие именинника он решил пока промолчать, оттягивая этот неприятный факт, заставлявший его считать план недовыполненным, до более подходящего момента. Особое внимание Октавиан уделил надвигающимся последствиям операции «Кит», призвал всех и дальше поддерживать Нибируанскую революцию и предупредил, что обратной дороги с этих пор нет. Намереваясь вызвать к своему товарищу Джонсу всеобщее уважение, министр посвятил достаточно большой отрывок своей речи высокому мужеству и личным заслугам адмирала в сегодняшней победе.
Пока Октавиан, не жалея слов, расхваливал его лучшие качества, Джонс невольно раскраснелся, хотя в полумраке никто и не мог этого заметить. Члены Комитета сидели неподвижно, обдумывая сказанное, а вот Председатель то и дело посматривал на адмирала и деловито улыбался, и эти улыбки внушали адмиралу определённые надежды.
Под конец министр добавил:
— Если выражаться максимально кратко, то всё это моё выступление можно сжать до двух слов: мы — победили!!!
— Да здравствует Октавиан, — произнёс Председатель. По интонации это было больше похоже на команду.
— Да здравствует Октавиан! — нестройным хором вторили ему члены Комитета.
— Да здравствует Октавиан!!! — подхватил общий порыв, перекрикивая толпу, адмирал.
За поздравлениями последовали аплодисменты. Министр низко поклонился и оставил площадку для выступлений.
— Господин Джонс! — окликнул Джонса глава Комитета. — Было упомянуто, что вы и ваши люди захватили на «Ките» множество преинтересных и, что немаловажно, ценных вещей. Прошу, расскажите о вашей добыче. Помнится, нам достались три сотни звездолётов! И несколько тысяч бластеров!
Адмирал собрался с духом, спустился с трибуны и пошёл к сцене. На полпути он разминулся с Октавианом, и тот успел потихоньку пожелать ему удачи.
— Спасибо, — прошептал Джонс в ответ.
Доклад адмирала также прошёл без единой запинки. Иначе, наверное, и быть не могло, потому что он просто отчитался об угоне трёхсот звездолётов, рассказал о взломе арсенала базы и перечитал список захваченных предметов с пояснениями из телефона. Его тоже одарили аплодисментами, пускай и несколько более жидкими.
— Неплохо, неплохо… — прокомментировал услышанное Председатель.
Дождавшись, пока Джонс вернётся на трибуну, глава Комитета заговорил снова и сменил тему.
— Как мне известно, на «Ките» были захвачены пленники. Не угодно ли будет господину Октавиану привести их сюда для допроса?
Министр, сидевший теперь рядом с адмиралом, запротестовал:
— Нет-нет, по-моему, лучше будет проводить допрос в менее гнетущей обстановке и с меньшим количеством свидетелей.
— Гнетущей? — удивился Председатель. — Хотя, может и так… В первые дни моего посвящения мне тоже казалось, что здесь чересчур мрачновато… — он вздохнул, сменил руку, которой подпирал голову, ещё раз оценил обстановку в Зале и решил, что пора заканчивать. — В связи с иссякшим запасом тем для обсуждения объявляю заседание завершённым. Вы свободны, господа. До следующей встречи.
Глава 7. Метод Земледельцев
Метод Земледельцев, в который Фейрис намеревался посвятить Михаила, по его словам, был предельно прост. Для его осуществления требовались всего три предмета из дипломата. Первыми двумя были тёмные очки для придания товарищам более внушительного вида, а вот над предназначением третьей вещи любому пришлось бы серьёзно поломать голову. Вещь эта точь-в-точь походила на обложку от паспорта, но при этом была абсолютно бесцветна и прозрачна. Решив проверить сообразительность друга, принц предложил ему самому угадать её функцию, но дроид, к удивлению, не смог породить даже одной хоть сколько-нибудь правдоподобной версии.
— Опахало?.. — предположил вконец обескураженный Михаил, помахав прозрачным предметом перед собой.
Тут Фейрис уже не выдержал, достал вторую такую же вещь и наглядно продемонстрировал, что с ней нужно делать.
— Федеральная служба безопасности, Российская Федерация! — чётким голосом выдал он.
Неведомый предмет тотчас преобразился. Теперь это были красного цвета «корочки» ФСБ со всеми необходимыми элементами, в том числе фотографией принца в форме, росписью и голограммной печатью.
— А! Это штука, которая может превратиться в любое земное удостоверение! Интересная вещь… Итак, как мы ею воспользуемся?
— Во-первых, сделай себе такую же, — посоветовал Фейрис.
Дроид сделал.
— Эй! А почему это ты — майор, а я только сержант? Нечестно! — воскликнул принц, заглянув в удостоверение, в котором у Михаила был старший офицерский чин.
— Да какая разница! — отмахнулся дроид. — Лучше б ты ответил, как используем!
— Ладно, значит слушай: мы выждем, пока наша Елизавета покинет дом, к примеру, отправится за продуктами или куда ещё, подкараулим по дороге, официально представимся и возьмём подписку о неразглашении!
— У нас разве есть специальный бланк?
— Хм… Ну, получается, возьмём в устной форме! А потом потребуем предъявить нам все её файлы и обыщем дом.
