— Именно поэтому здесь несколько экземпляров ключей, — раздвигает он связку и показывает три комплекта ключей. — Плюс у охраны есть запасные.
— Ты хочешь, чтобы мои родные тоже к тебе переехали? — недоумеваю и даже удивляюсь. У мамы и Ярослава и правда хорошие отношения. И с Олей он ладит, но такого я не ожидала.
— Почему нет? — разводит руками и благодарит официантку, которая принесла ему кофе и пирожное. — Дом большой. Твоей сестре наймём сиделку, медсестру.
— А они тебе не будут мешать? Ты ведь так много работаешь.
— Повторю: дом огромный, Люба, — стоит он на своём. — Я могу уйти в любой угол дома, если мне вдруг потребуется тишина.
— Хм-м…
— Когда-нибудь мы всё равно придём к этому, Любовь моя, — сжимает он мою руку, которую и не думает отпускать. — Но сейчас мы и правда тратим слишком много времени на дорогу друг до друга. Это Москва, и ритм жизни здесь бешеный. Время слишком быстро течёт, и мы ничего не успеваем.
— И правда, тратим лишнее время, — вздыхаю устало.
— Я хочу, чтобы ты стала хозяйкой в моём доме уже сейчас, — тише, но уже с улыбкой добавляет. — Начала его менять под себя. Но шторы лучше не трогать. Мама за них может тебя покусать. В остальном меняй что хочешь. Чтобы тебе было комфортно.
— А тебе?
— Я не против изменений, но не знаю, чего именно хочу, — признаётся он.
— Если я соглашусь, то когда начнём переезд? — спрашиваю его с хитрой ухмылочкой, даже не ожидая того, что он скажет дальше.
— Надя и грузовик уже у твоего дома, — объявляет он и губы поджимает, предугадывая мою реакцию. — Ждут моего звонка.
— Так вот зачем ей нужны были ключи от моего дома, — восклицаю. — Она обманула меня, Ярик! Сказала, что забыла у меня дома очки! Вот же негодяйка! Шпионка!
— Я рад, что вы дружите, — смеётся соучастник преступления. — Мне важно, чтобы она выползала иногда из дома и отрывалась от своих книг.
— Скажи Наде, чтобы ждала меня, — наказываю своему мужчине. — Я сама соберусь.
— Хорошо, — отвечает, наблюдая за тем, как я из-за стола поднимаюсь. — Закончишь смену, и поедем.
— Надя на тебя плохо влияет, — поджимаю губы, решив сообщить ему это на прощание. — Только этой дамочке может что-то неожиданно взбрести в голову, и она через час уже воплощает свои идеи. Ты обычно всё продумываешь и обсуждаешь. Это её идея с переездом? Верно?
— Моя, — отвечает он, смеясь. — Но сегодня я разговаривал с Надей, и срочный переезд придумала именно она.
— Неудивительно, — цокаю и, поцеловав Ярослава, иду работать.
Всё слишком быстро развивается в наших с Серовым отношениях. Но, на удивление, меня это не пугает. Мне комфортно, удобно и даже спокойно с ним быть. Я наконец забыла о том, что такое — беспокоиться о завтрашнем дне. Теперь я уверена в своём будущем.
И в том, что рядом со мной один из самых лучших мужчин на планете, тоже уверена. Ведь за эти два месяца я влюбилась в него, как не знаю кто. Он не торопил меня, не подталкивал ни к чему. Всё происходило само по себе. Инстинктивно. Правильно. Красиво.
И даже первая наша ночь случилась после медленного, тихого, расслабляющего парного танца после ужина. Где он держал меня за руку и смотрел в мои глаза так, как никто и никогда на меня прежде не смотрел.
Глава 27
— Изменился ты, старик, — хмыкает Сабуров, рассматривая меня со всех сторон. — Мне кажется, или ты немного даже набрал килограмм? Щёки уже не такие впалые.
— Возможно, — отвечаю, улыбнувшись. — Она каждый день мне печёт пироги. И я не могу отказаться.
— Обидится?
— Если бы, — хмыкаю, облизываясь и представляя, с чем будет сегодняшний пирог. Вчера был праздничный, в честь переезда, с мясом. — Вкусно безумно.
— Пропал ты, Ярик, — цокает он языком, по-доброму, с прищуром глядя на меня. — Что ещё скажешь? Ты же не просто так пришёл ко мне.
— Не просто, — отвечаю и достаю из кармана бархатный футляр с кольцом. — Я предложение ей сделать хочу, — показываю ему кольцо, и он, взяв коробочку, долго разглядывает украшение.
— Не поскупился, — даёт свою характеристику, внимательно изучив. — Хорошее золото. И камень не маленький.
— Знаешь, ей будет на это совершенно наплевать, — пожимаю плечами и вздыхаю. — Она не видит размера, стоимости и не понимает разницы. Люба будет одинаково радоваться даже пластмассовому кольцу.
— Я же говорил, она неплохая девчонка.
— Я думал, что такие уже перевелись, — признаюсь ему и долго молчу, прежде чем продолжить говорить дальше. — Я перестал писать Лиле. Уже месяц ничего не клал в сундук. Думаю написать последнее и наконец попрощаться. Отпустить её.
— Верно! Ты на правильном пути, старик! — восклицает он, но я вижу в его глазах что-то странное.
— Я влюблён в Любу, — выговариваю ему всё, что на душе. — И я вижу, как ей больно из-за того, что коробка с письмами всё ещё там. Она ревнует меня к ней, хоть и слова не говорит.
— Это нормально.
— Я не хочу, чтобы она сомневалась и придумывала себе что-то. Хочу, чтобы ей было комфортно и просто со мной, — озвучиваю всё, что в голове.
Как бы я ни ненавидел такие разговоры этого непрофессионального мозгоправа, он единственный, кому я могу говорить всё прямо. Кто может мне ответить, не лукавя и не жалея.
Он тот, кому я могу сказать всё. Даже то, почему я влюбился в Любу. Потому что она чуткая, заботливая, добрая. В ней столько энергии и жизни, что рядом с ней я и сам вновь становлюсь живым. В ней живёт столько света и добра, что своей улыбкой она освещает всё вокруг себя. В ней столько внимательности и понимания, что она не может спокойно спать, пока не поможет тем, кого любит. Потому что она такая. Потому что она моя.
Любовь и дружба. Мне казалось, что они идут порознь и редко пересекаются. Но всё оказалось не так. Они словно брат и сестра, которые держатся друг за друга и вытягивают, если у кого-то беда.
Моя дружба с Сабуровым притянула ко мне любовь. Моя первая несчастная любовь притянула ко мне дружбу с Пашей. И теперь я отчётливо понимаю, что отныне мы будем идти рука об руку. Что с другом, что с Любой.
А Лиля навсегда останется в моем сердце…
— Ярик, я поговорить с тобой хочу… Есть кое что важное, — тянет Паша и вздыхает. Решение сказать мне это далось ему с трудом.
— Это не важнее того, что я хочу жениться на Любе и сделать ее своей последней любовью…
— Нет, это важно! И нужно сейчас!
— Паш, нет! — восклицаю и ухожу.
И лучше бы я его выслушал… Лучше бы позволил сказать…
Приехав домой, бреду по комнатам в поисках моей новой хозяйки дома, которая уже кое-какие коррективы в обстановку внесла. Теперь цветы у меня не только на столе, но и по всему дому.
Пройдясь по комнатам и нигде не обнаружив Любу, спрашиваю охрану, где они её в последний раз видели, и те отвечают, что помогали ей грунт в мой цветник заносить. Тот факт, что она у кого-то попросила помощи, даже радует. Наконец она поняла, что необязательно всё делать самой.
Войдя в сад серых мрачных роз, сразу же замечаю свою Красную Шапочку, испачканную в грязи. Пятнами покрыта одежда и даже милое личико.
— Ты чем здесь занимаешься? — спрашиваю, уже догадавшись.
— Ты же говорил, что я могу менять всё под себя, — напоминает она, вытерев рукой щеку, но этим лишь ещё больше размазав грязь по щеке.
Достаю платок и, подойдя к милому домовёнку, вытираю её лицо.
— Ну так вот. Я решила внести свои коррективы здесь, — указывает на цветы, пока я продолжаю её лицо в человеческий вид возвращать. — Моя мама садовод со стажем, и она мне сказала, как можно пересадить взрослые красные розы. И вот, — показывает она небольшой уголок, который уже проработала. — Я их посадила на место погибших серых. Теперь у тебя в цветнике будет смесь красных и серых роз, когда я закончу. И сад выглядит уже лучше. Работы ещё, конечно, много, но я справлюсь, — указывает на ряды. — Ты не против?
— Серые и красные вместе выглядят неплохо, — соглашаюсь с ней, но в данный момент меня больше радует тот факт, что она привязывает себя к моему дому.
