Это была самая высокая башня в городе, и в ней помещался вращающийся ресторан с круговым обзором. Отсюда открывался великолепный вид на город.
Отец Доминика показал детям островерхую башню собора святого Стефана и треугольные высотные здания городка ООН, в которых размещалось множество учреждений Организации Объединенных Наций.
— Они похожи на… на космические города будущего, — заявил Аксель.
А еще кникербокеры разглядели длинную темно-синюю ленту Дуная, что вилась через весь город, а также громадное колесо обозрения.
— Это колесо находится в венском Пратере — так называется старинный парк с аттракционами, — рассказывал друзьям Доминик.
Команда решила в ближайшее время нанести визит в это веселое место. Но обсуждать дальнейшие планы им не пришлось, потому что тут как раз принесли шесть больших румяных венских шницелей.
Когда друзья почти управились с едой, вдруг послышались какие-то странные звуки — прерывистый писк и потом протяжный свист.
— Что это? — удивился Доминик.
— Ой, извините! Это мои часы, — смутился Аксель.
— А ну-ка покажи! — приказала Лизелотта.
Аксель не без тайной гордости протянул руку, на ней красовались шестиугольные супермодерновые часы.
Брови у Лило поползли вверх.
— Эй, смотрите-ка, тут светится «позвонить маме!». Вот это да! Что это значит?
— Это мне подарили к концу учебного года, — сказал мальчик. — Они не только показывают часы и минуты, на них можно засекать время, в них есть еще будильник и блок памяти!
— Блок памяти? Это как у компьютеров! — показал свою осведомленность Доминик.
Аксель кивнул.
— Да. Этим часам можно давать задания, чтобы они о чем-нибудь вовремя напомнили. Если захочешь, они предупредят даже несколько раз!
— Вот это вещь! — с восхищением признала Лизелотта. — Ас виду и не подумаешь.
— Сейчас они мне напомнили, что я должен позвонить маме. Сказать, хорошо ли я доехал.
— Из дома позвонишь, Аксель, — сказала госпожа Каша. — А сейчас я предлагаю всем полакомиться на десерт яблочным рулетом!
Возражений не было.
Квартира у семьи Каша была не особенно просторная, и пришлось в ней ради гостей сделать кое-какие перестановки.
Аксель поселился в комнате Доминика, там стояла двухъярусная кровать, как в корабельных каютах. До сих пор нижний ярус служил Доминику как склад игрушек.
Столовая, которая одновременно являлась кабинетом для господина Каша, была теперь переоборудована в комнату для девочек. Поппи и Лило принялись распаковывать свои вещи.
— Что это с тобой творится? — спросила Лизелотта младшую подругу. От нее не ускользнуло, что Поппи все время какая-то притихшая, словечка не проронит.
— Не знаю, могу ли я рассказать… — выдавила из себя девочка.
Лизелотта села на свою постель и жестом указала Поппи место рядом. Поппи послушно присела около нее.
— А ну выкладывай, что там у тебя, — сказала Лило по-матерински. — Опять без спросу притащила домой какую-нибудь приблудную кошку?
Поппи покачала головой. Запинаясь, она рассказала Умнице, лидеру команды, обо всем, что произошло в редакции газеты.
— Я, конечно, знаю, что подслушивать нехорошо, — призналась она под конец. — Но это нечаянно вышло. Потому что… потому что…
— Не стоит мучиться по пустякам, — успокоила ее Лизелотта. У нее уже загорелись глаза, а мозг лихорадочно работал.
— Надо пойти к этой Петре Штокер и слегла надавить ей на зуб мудрости, — сказала она, как бы размышляя вслух.
Поппи только рукой махнула.
— И не мечтай! Там у входа сидит такой людоедский вахтер! Он не хотел пропускать меня даже с отцом!
Лило размышляла, потирая кончик носа.
«Ах, лучше бы я ей не рассказывала про это, — с сожалением думала Поппи. — Сейчас опять начнутся приключения. А у меня еще от пиратов Боденского озера страх не прошел!».
— Все сюда! — послышался из гостиной голос госпожи Каша. — У меня для вас кое-что припасено!
Все четверо сбежались к ней, сгорая от любопытства.
Мать Доминика помахала какой-то маленькой книжечкой.
— Это, мои хорошие, так называемый каникулярный билет. Тут расписана программа на добрую сотню мероприятий, одно интереснее другого. Завтра с утра отправимся в городскую ратушу, и каждый из вас получит такой билет. На каждом мероприятии детям дают марку, ее вклеивают в билет. Когда целая страница будет заклеена марками, вы получите право участвовать в лотерее желаний. И, может быть, именно ваше желание исполнится.
— Вот здорово! — воскликнула Лило, нетерпеливо перелистывая книжечку. Вдруг ее взгляд остановился на одной из страниц. — Как называется газета, из которой звонили твоему отцу? — шепнула она Поппи.
— «Большая газета», а что? — также шепотом ответила Поппи.
— Да так, ничего, — пробормотала Умница.
По лицу ее уже блуждала счастливая улыбка азарта.
Голос из футбольных ворот
Примерно в это же время господин Мюллермайер продолжал обыскивать школу. Загадочное исчезновение призрака не давало ему покоя. Он уже обследовал тот класс, в котором призрак что-то сверлил. Но ничего подозрительного там не обнаружил. Разве что около доски на полу виднелось пятно белой пыли. И больше ничего.
На дворе уже смеркалось, и господин Мюллермайер включил свет в коридорах. Благо для этого имелся общий выключатель.
Класс за классом он обследовал всю школу. Повсюду сунул нос, но толку никакого. Привидение исчезло бесследно.
«Остается один спортзал», — вздохнул Эхолот и направился по коридору к пристройке.
Он постоял в нерешительности, перед тем как взяться за ручку двери. Потом все-таки распахнул дверь. И замер в ожидании — что будет?
Но ничего такого не было.
Рука его ощупывала стену возле двери. Где-то тут должен быть выключатель. Пальцы слегка дрожали, когда он нажимал на кнопку.
— Кажется, у тебя крыша поехала, Фердинанд! — строго сказал он вслух сам себе.
Прошло еще несколько секунд, прежде чем лампы дневного света под потолком, померцав, засветились.
Пустой зал встретил его мертвой тишиной.
Господин Мюллермайер напрягся и неровными шагами двинулся в другой конец зала к раздвижной металлической двери.
Волнение его дошло до предела, когда он раздвигал эту дверь.
За нею располагался темный длинный чулан. С трудом он различил там очертания каких-то ящиков и спортивных снарядов, у стены громоздились маты. А справа стояли переносные ворота для игры в футбол и гандбол.
— Никого, — вслух сказал сторож. — Похоже, мне это все померещилось.
И господин Мюллермайер хотел уже задвинуть дверь, но вдруг остановился: кажется, его окликнули по имени?
Его большие оттопыренные уши от волнения задвигались, он повел глазами налево и направо, стараясь не шевелиться.
Нет! И это померещилось.
— Фердинанд! — вдруг раздался высокий певучий голос. Он звучал гулко и отдаленно, как с того света.
— Что… кто… кто звал меня? — заикаясь, произнес сторож.
— Фе-е-ер-р-рди-и-ина-а-анд! — снова простонал голос. Теперь он звучал жалобно, с мольбой.
Господин Мюллермайер мужественно пытался сохранить спокойствие. Он вцепился в раздвижную дверь и пробовал определить, с какой стороны доносится зов.
— Фердина-а-а-а… — на середине слова голос захлебнулся в рыданиях и стонах. Будто кто-то душил зовущего.
Сторож выкрикнул отчаянное «нет!» и ринулся к выходу. Он выбежал в коридор, захлопнул за собой дверь и дважды повернул ключ в замке. Задыхаясь, он прислонился к стене.
Кто это был? Или его воображение играет с ним злые шутки? Или правда из футбольных ворот раздавался голос?
Он вытер платком пот со лба. Нет уж, больше он шагу не ступит в этот спортзал. Сегодня по крайней мере. А завтра… ну, завтра посмотрим…
В четверг утром около десяти часов четверо кникербокеров стояли у венской ратуши.
— Видите вон там человечка на средней башне? — сказал Доминик, показывая пальцем вверх.
— Кто это? — изумился Аксель. — Флюгер в виде рыцаря?
Доминик засмеялся.
— Это знаменитый хранитель ратуши. Снизу он кажется маленьким, а на самом деле он высотой три метра сорок сантиметров. А чтобы его во время бури не снесло ветром, он привинчен не намертво.
— Что ты несешь! — засмеялась Поппи. — Тогда бы он уже давно свалился.
Доминик только рукой махнул.
— Да нет же, он просто закреплен на маятнике. И на ветру крутится туда-сюда, тем только и противостоит природной стихии.
Аксель усмехнулся над сложным оборотом речи своего друга-кникербокера и заметил:
— Надеюсь, в сильную бурю этот хранитель ратуши не страдает от морской болезни!
