Было уже семь часов вечера. Эдуард Шеберл снял очки и вытер платком пот со лба. Ну и жара! Спадет она наконец или нет?
Он сидел перед экраном компьютера и набирал тексты заголовков.
Господин Шеберл заведовал архивом «Большой газеты». Все выпуски были собраны в подшивки по годам и месяцам. Эти подшивки загромождали длиннющие полки архива.
Чтобы легче было разыскать какую-нибудь давно опубликованную статью, господин Шеберл составлял алфавитный каталог публикаций. Для этого он страница за страницей просматривал все номера газет и вводил в память компьютера сведения о публикациях, важнейшие имена и заголовки.
Он как раз взялся за очередной номер газеты, как вдруг дверь архива тихонько скрипнула. Легкий сквозняк обдал архивариуса прохладой.
Он даже не задумался, отчего приоткрылась дверь. Посетителей, которые приходят навести справки, в этот час уже не бывает.
— Добрый вечер, — послышался рядом визгливый тонкий голос.
Господин Шеберл вздрогнул. Подняв голову, он увидел грузного лысого человека. На лысине его была татуировка — каракатица с восемью щупальцами. Туповатое лицо пришельца постоянно двигалось: он морщил нос, подергивал им, раздувая ноздри и с шумом втягивая воздух.
— Я сказал, добрый вечер, — повторил он. Фистульный голосок совсем не подходил этому тяжеловесному дяде.
— Да, слушаю вас. Что вы хотели? — осведомился господин Шеберл.
— Справку!
— Вы опоздали. Справки мы даем читателям с десяти до шестнадцати часов. — Господину Шеберлу хотелось поскорее отделаться от этого посетителя.
Тут тяжелая массивная рука схватила его за шиворот и рванула вверх.
— Для меня вы сделаете исключение! — злобно прошипел лысый.
— Хорошо, хорошо, — испуганно закивал худенький и маломощный архивариус. Не хватало еще нажить себе дополнительные трудности. — Что бы вы хотели узнать? — поспешно спросил он.
— Что там у вас есть под заголовком «Команда кникербокеров»? Что-нибудь такое появлялось в вашей газетенке? — спросил незнакомец.
— Да… тут мне и искать не надо, я и так помню. Это было на Пасху… В Зальцбурге. Они разоблачили там шайку карманных воров, и еще там были какие-то приключения с НЛО.
Лысый потребовал найти ему статью и немедленно углубился в чтение. Там было и большое фото всей группы юных сыщиков.
— Снимите мне копию, — приказал лысый. Тотчас получив ее, он бросил снисходительное «спасибо» и вышел вон.
Господин Шеберл бессильно опустился в кресло, дрожа всем телом. Какое унижение! И как это он позволил этому верзиле так перепугать себя!
На улице громила втиснулся в телефонную будку и набрал номер.
— Это я… Да, все правильно, это они! Проклятые сосунки, может, в порошок стереть?
Голос на другом конце провода взорвался долгим приступом ругательств. Громила молча слушал, скучающе почесывал лысину и барабанил пальцами по фиолетовой татуированной каракатице.
— Не кипятись! Мы поступим по-другому. К счастью, я знаю, где они живут! — И, не дожидаясь ответа, повесил трубку. Потом снова снял ее и, услышав гудок, набрал другой номер…
Появление Марко
— А вот звериный дом престарелых! — Доминик показал на клетки и вольеры причудливой формы.
— Э, да у тебя не все дома, — съязвила Лизелотта. — Это же зоопарк Шенбрунн! Самый старый зверинец в мире. Вот этим фигурным клеткам почти триста лет, я своими глазами читала на доске у входа.
Лицо Доминика приняло насмешливо-поучающее выражение, и он произнес тоном знатока:
— Бесценная Лило! Видишь ли, за минувшие триста лет многое на свете переменилось. Теперь зверей содержат в более просторных вольерах, как ты можешь сама убедиться. А чтобы старые клетки не пустовали, в них помещают престарелых зверей. Так поступают во многих зоопарках: старых львов, тигров и медведей, которые уже не могут много двигаться, отселяют от их сородичей, а иногда попросту усыпляют. Но только не здесь. Здесь благодаря этим старинным клеткам в стиле барокко, которые сами по себе являются памятниками старины, устроили для зверей дом престарелых.
Это был тот редкий случай, когда Лило нечего было возразить. Когда Доминик прав, тут уж ничего не попишешь.
И кроме того, девочку занимало совсем другое. Ее не покидало ощущение, что кто-то за ней пристально следит. Кто-то преследует ее по пятам. Но кто? Она никак не могла его обнаружить. Это ей ужасно действовало на нервы.
— Дети, через час встретимся у выхода, — сказала кникербокерам госпожа Каша. — И тогда заглянем в замок Шенбрунн!
Команда направилась к бассейну, в котором плескались тюлени.
Поппи, Аксель и Доминик громко смеялись, глядя на этих неповоротливых, издававших трубные звуки животных. И только Лизелотта поглядывала на тюленей рассеянно, думая о своем. Во-первых, дело с вымогательством банды «Василиск» никак не шло у нее из головы. Во-вторых, ее продолжало мучить чувство, будто за ней кто-то следит. Казалось, что чужой взгляд просто всверливается ей в спину.
Она резко обернулась. Чья-то черноволосая голова отпрянула, скрывшись за стволом дерева.
— Ну погоди, я тебя поймаю! — крикнула Лило и бросилась к дереву.
Тощий мальчишка с черными всклокоченными волосами пустился наутек. Умница не раздумывая ринулась в погоню. Они бежали мимо фыркающих бегемотов, мимо слонов и жирафов, через обезьянник к зданию аквариума. Мальчишка ловко лавировал между бассейнами и делал крутые повороты. Влажный горячий воздух бил в лицо. Лило пробежала по маленькому мостику и увидела, что шпион очутился в ловушке, из которой не было выхода.
Девочка сбавила шаг и не спеша двинулась к нему.
— Ну и чего ты на меня все время пялишься? Ты кто такой? — спросила Лило. Мальчишка упрямо сжал губы. — Оглянись-ка. Загляни за барьер! — приказала она.
Мальчик заглянул и растерялся. Снизу на него глядели три огромных крокодила, от души позевывая во всю пасть.
— Я тебе ничего не сделаю, но если ты не заговоришь, то… — Лизелотта прижала мальчика к самому барьеру, стиснула его плечо и стала медленно наклонять его назад…
— Я Марко… — торопливо заговорил он, но тут же сбился.
— Ну? И почему ты за мной шпионишь? — допытывалась Лило.
— Не-не-не, я не шпионить! — взволнованно запротестовал Марко. Он говорил с акцентом. — Я тут в Вена в гости. Моя тетя послала меня в зоопарк. Но я тут один. А вы четыре, так весело… Я пошел за вами.
— Ах, вон оно что! — Лизелотта ослабила хватку. — Ну извини, я не хотела тебя напугать. Ты просто показался мне… Ах, ну ладно! — Лило хотела сказать «показался отвратительным», но вовремя сдержалась.
Вместе с мальчиком она побрела назад к друзьям, которые уже всюду разыскивали ее. Она представила Марко кникербокерам, и те сразу приняли его как своего.
— Я бы тоже хотеть быть кикербонгер, — простодушно сказал Марко. — Возьмите меня.
— Возьмем, особенно если ты научишься выговаривать «кникербокер», — с улыбкой сказала Лизелотта.
Доминик сразу заметил, как бедно одет этот мальчик. Его полосатая бело-голубая майка и джинсы давно не видели стиральной машины.
— А откуда ты приехал? — осторожно спросил он.
— Из Италии, из Рим! — сказал Марко.
Лизелотта хотела узнать все сразу:
— А сколько тебе лет?
— Одиннадцать! И я… — Мальчик, осекся и замолчал.
— Ну что? — подтолкнул его Аксель.
— Так, ничего! — отмахнулся Марко. — Я ничего.
Лизелотта пристально посмотрела на него, мальчик опустил глаза. Умница сразу поняла, что сейчас из Марко больше ничего не вытянешь. Одно Лило знала наверняка: Марко что-то скрывает…
Как и условились, через час кникербокеры были у выхода из зоопарка. Марко отправился с ними.
— Дети, я за это время все выяснила, — сообщила мать Доминика. — Никаких шансов у нас нет! Проникнуть в замок Шенбрунн в наши дни не легче, чем в прежние времена, когда там жила императрица Мария-Терезия и пятилетний Моцарт с завязанными глазами играл для нее на пианино. Тогда во дворец не пускала охрана, а теперь туда не попадешь из-за длинных очередей туристов.
Лица кникербокеров огорченно вытянулись.
— Ну вот, а я так хотела взглянуть изнутри на этот домик, в котором тысяча четыреста сорок одна комната и одних только кухонь сто тридцать девять, — капризно протянула Поппи. — Я эти цифры запомнила со школы, очень уж они показались мне неправдоподобными.
— Что будем делать? — спросил Доминик.
— Хотите поехать в Пратер? Что вы имеете против того, чтобы покататься на автодроме, на американских горках и проехаться по «дороге ужасов», а? — предложила госпожа Каша.
Все четверо, разумеется, ничего против не имели.
— А можно мне с вами тоже? — попросился Марко. Доминик представил мальчика своей матери.
