class="p">Мидрианец смотрит на меня, а потом исчезает, когда корабль раскачивает очередная гигантская волна.
Мое сердце замирает. Они действительно собираются просто оставить меня здесь? Я действительно могу умереть от холода.
Кайм никогда больше не увидит меня.
— Эй! — кричу я, чувствуя, как горят мои легкие. — Вернись, ублюдок!
Внезапно корабль снова выравнивается, и человек возвращается вместе с двумя матросами. Я узнаю юношу с песочными волосами, который привязал меня к этой уродливой статуе.
Матросы и солдат кричат друг на друга, бурно жестикулируя. Юноша берет петлю из веревки и обвязывает ее вокруг талии. Он достает откуда-то кинжал и закрепляет его между зубами.
Затем он выбирается наружу, перешагивает через деревянные перила, ложится на живот и хватается за длинный деревянный шест.
Он тянет себя ко мне, крепко держась за шест. Добравшись до моих лодыжек, он привлекает мое внимание шлепком по голой ноге. — Я собираюсь обвязать эту веревку вокруг твоей талии, а затем разрезать твои путы, — кричит он. — Ты должна крепко обхватить Элара руками и ногами, пока я не закончу. Не отпускай ни за что, даже если на нас обрушится самая большая волна. Иначе ты будешь выброшена в океан.
— Много хорошего сделал Элар, чтобы защитить тебя от моей так называемой магии, — тихо бормочу я, пока мальчик приступает к работе. — Ваш командир — идиот! — кричу я, перекрикивая рев моря.
— Я знаю, — огрызается он в ответ. — Хватит болтать. Ты тратишь время и энергию.
Юноша обвязывает веревку вокруг моей талии и крепко ее закрепляет. После этого начинает перерезать веревку вокруг моих лодыжек, запястий. Несколько раз мы замирали и боролись за жизнь, когда на нас обрушивалась мощная волна. Я должна отдать мальчику должное. Не знаю, как ему удается держаться и одновременно орудовать ножом, но каким-то образом у него это получается, и вдруг я оказываюсь на свободе.
— Теперь тебе нужно карабкаться обратно к нам, — кричит он. — Поторопись. Они вот-вот закроют люки.
Мои руки и ноги онемели и дрожат, и я чувствую, что в любой момент могу сорваться, но каким-то образом мне удается уцепиться за перевернутую статую Элара и спуститься по шесту.
Мысли о Кайме и его твердой решимости помогают.
Мысли о том, что я снова увижу его, окажусь в его объятиях… это придает мне сил.
Когда я добираюсь до конца шеста, веревка вокруг моей талии затягивается, и грубые руки перетягивают меня через край.
Я снова на палубе, стою на твердой древесине.
Спасибо Селиз.
В этот момент мои ноги подкашиваются, и я падаю на колени. Грубые руки подхватывают меня, и моряки бегут, поскальзываясь и скользя, по палубе в безопасное место.
Мы спускаемся через какой-то люк, и вдруг я оказываюсь под палубой, меня с силой закутывают в грубое одеяло. Я в переполненной каюте среди множества мужчин, которые несут, тащат и швыряют меня. Люк наверху захлопывается.
Проклятый дождь наконец перестает бить по моему лицу.
Меня заталкивают в угол и заставляют сесть на жесткий деревянный пол. Здесь пахнет сыростью и духотой, а единственный источник света — мерцающий фонарь, шатко свисающий с низкой потолочной балки. Похоже на какой-то грузовой отсек. Бочки, ящики и мешки из джута аккуратно сложены у стен. Тяжелые железные болты и цепи крепят груз, не давая ему сдвинуться с места.
— Оставайся на месте, — рычит кто-то. — Не двигайся, или мы посадим тебя на цепь.
Я смотрю на грубые, суровые лица около дюжины мужчин — все моряки. Солдаты, должно быть, укрылись где-то в другом месте. Мужчины вымокли, и некоторые из них начинают снимать рубашки и брюки, обнажая крепкие тела, украшенные шрамами и грубыми татуировками синей тушью. Я вижу сердца с именами их любовниц. Я вижу черепа, кинжалы, змей и символ Элара — простой круг с пятью лучами света, исходящими из него.
Корабль сильно раскачивается на один бок, посылая моряков к стенам, где они цепляются за все, что может удержать их в этом водовороте.
Этот шторм кажется даже хуже урагана, который я пережила с Энаком, хотя мы находимся в открытом море, а не укрыты в мангровой бухте.
Дюжина суровых глаз устремлены на меня, выражая гнев и страх.
— Мы достали тебя оттуда, — рычит один из них, седовласый мужчина с короткой остроконечной серебряной бородой и крюком в левой руке. — А теперь останови эту чертовщину, ведьма.
Я измождена, мне холодно, и в желудке тошно от бурного движения моря, но мне удается выдавить из себя мрачный смех. — Я не властна над богами, — тихо говорю, пока ветер и волны бьются о корпус корабля. Ну, кроме одного… — Боги будут делать все, что захотят, как они всегда делали. Я скручиваю намокшие волосы в длинный хвост и выжимаю лишнюю воду. Затем перебрасываю их через плечо. У меня возникает искушение снять жилет и брюки из эластичной кожи, чтобы повесить их сушиться, но я ни за что не обнажу кожу в комнате, полной недовольных моряков, которые, вероятно, давно не видели женщин, не говоря уже о том, чтобы быть с ними в течение, Селиз знает, скольких лун.
Кроме того, эта одежда была подарком Кайма. Он лично выбрал ее для меня. Я буду носить ее, как вторую кожу, пока эти мидрианские ублюдки не заставят меня ее снять.
Чувствуя странное спокойствие, я скрещиваю ноги и прислоняюсь к стене, опираясь на руку. Показываю на багровое пятно вокруг правого глаза и смотрю на матросов, пока каюта раскачивается вперед и назад. — Я не просила этот знак, но когда вы, мидрианцы, впервые пришли в мою деревню, то позаботились о том, чтобы я поняла, что он означает. Но задумайтесь об этом. Если я действительно избранница Лока, как вы все, похоже, считаете, то только безумец мог бы попытаться причинить мне вред. Один лишь Элар не сможет защитить вас от гнева богов. Кто знает, — я резко понижаю голос, — возможно, есть боги более могущественные, чем Свет.
— Не смей проявлять неуважение к Всемогущему, языческая сука, — рычит кто-то.
Подняв брови, я смотрю на говорящего — сильно загорелого моряка с копной вьющихся каштановых волос и толстой золотой серьгой в ухе. Он смотрит на меня в ответ и сплевывает на полированный деревянный пол.
С отвращением нахмуриваюсь. Как грязно.
— Ты помечена, — уныло повторяет седовласый мужчина, как будто он просто не может понять, что я ему говорю. — Ты навлекла на нас этот проклятый шторм. Ты сказала, что остановишь его, если мы примем тебя. Ты солгала нам, ведьма.
Гневный ропот прокатился по мужчинам. Их взгляды полны
