Эти новости меня огорчили.
– Он только тренируется для своей профессии, повелитель.
– Все эти штучки хороши для священника, но не для Сергея. Наденет сутану и пусть делает, что хочет, но пока у него нет никакого права вытворять подобные фокусы. – Какой от этого вред?
– Ты и глазом не успеешь моргнуть, как все оборванцы и попрошайки стекутся в деревню, протягивая к нему руки и уповая на бога. У мальчишки мягкое сердце, но у него еще слишком мало опыта, чтобы раскусить того, кто пытается сыграть на его доброте. Плохо и то, что люди могут подумать, что он действует от имени всех фон Заровичей. Я этого не потерплю.
– Почему бы и нет? Как его щедрость может угрожать твоему славному имени?
Я откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул. – Представь на секунду, ты один из бургомистров и ты только что собрал налоги и отправил их в государственную казну. Потом до тебя доходят слухи, что граф Сергей фон Зарович помогает бедным в Баровии. Какой чудесный молодой человек, думаешь ты и вдруг задаешь себе вопрос: а откуда же он берет деньги? Ты отдал деньги, чтобы чинить дороги и укреплять границы государства, а он выбрасывает их на ветер, пытаясь накормить вечно голодных. Может, он взял как раз твои деньги? Разве сойдет ему это с рук? И разве ты не заявишь, что, будучи в равной степени голодными, твои люди заслуживают таких же щедрых подарков? Ты наверняка решишь даже, что если уж у брата лорда Страда денег куры не клюют, то хватит ему на следующий год и половины обычной суммы, в конце концов…
– Ага, я понял, куда ты клонишь, Страд. Сергей помогает одной маленькой деревушке, но ломается вся государственная система.
– Перестань смеяться, Алек. Я серьезно. Если эти свиньи надумают устроить восстание, то, как ты думаешь, сколько мы продержимся?
– А у тебя есть основания ожидать восстания?
Я не ответил, дав ему время самому поразмышлять на эту тему. Он был умен; ему потребовалось не больше минуты, чтобы сделать свои выводы.
– Кого ты подозреваешь?
– Всех.
Он опешил.
– Я знаю, что кто-то может нарушить клятву верности, подписанную кровью, но чтобы все?
– Или кто-то один, обладающий силой, чтобы заставить остальных. Он или она могут что-то пообещать, обронить нужное словечко за чаркой вина. «Как вам известно, наступили смутные времена. Боги запрещают преступать закон, но случись что-нибудь с графом Страдом, я надеюсь, что могу рассчитывать на вашу поддержку». Да ты знаешь, как это обычно происходит…
Алек свел брови к переносице и прищурил глаза; его тонкие губы изогнулись в усмешке. Он в упор посмотрел на меня.
– Итак… в лагере – предатель.
– Точно. И я хочу, чтобы ты его вычислил.
– И казнил, если мне посчастливится его найти?
– Это зависит от обстоятельств. Если он умен, то, возможно, понадобится лишь небольшое предупреждение. Если нет… – я поднял и опустил руку. – Но сначала скажи мне.
– Конечно, повелитель.
* * * * *
На следующее после отъезда Алека утро я проснулся с твердым намерением поговорить с Сергеем. Он не ночевал в замке и только что вернулся. Я был уверен, что лучше разобраться во всем прямо сейчас, прежде чем ему взбредет в голову опять сбежать от меня.
Он вошел в мой кабинет, чересчур веселый для человека, носящего траур по умершему другу. На лице у него застыло странное выражение, которое я никогда раньше не видел. Он, казалось, с трудом сдерживал себя, чтобы не взорваться от переполнявшего его, не понятного мне чувства.
– Сергей, насчет этих твоих поездок в деревню…
Он только этого и ждал. Неважно, что я не закончил; ему нужен был только звук моего голоса, чтобы начать. Его прорвало и, путаясь и сбиваясь, он поведал мне свою историю.
Он встретил девушку.
Сгорая от нетерпения, я слушал вполуха, как он воспевал ее бесчисленные достоинства, красоту и другие качества, которыми влюбленный наделяет свою возлюбленную. Я слышал подобное сотни раз от других; вариации Сергея на эту тему не отличались оригинальностью и, конечно, мною не приветствовались. О боги, можно подумать, эта была первая женщина в его жизни, так вдохновенно он о ней говорил.
Моя реакция, как бы это помягче сказать, была холодной. Мало того, что меня бросало в дрожь от идеи породниться с крестьянами, я вынужден был напомнить ему, что его предназначением в этой жизни было служить церкви и стать Верховным жрецом. Но ни лекции на тему морали, ни возможные политические последствия, ни очевидная глупость подобного шага не могли изменить принятого им решения. Своими словами я оказался бессилен повлиять на его ум и сердце. Он был опьянен своей любовью и не видел и не слышал ничего, кроме нее, послав остальной мир к черту.
Расстались мы далеко не лучшими друзьями.
По правде говоря, я задыхался от ярости. Никогда еще я не был так зол на кого-то и так беспомощен. И пока я носился по комнате, не в состоянии справиться со сжигающим меня гневом, вошел слуга и объявил, что леди Илона просит аудиенции.
Она вплыла в комнату.
– На чьей ты стороне? Его или моей? – заорал я. – Что это для тебя на сей раз: конфликт между церковью и государством или очередные семейные разногласия?
– Нашему лорду Страду нужно научиться контролировать свои эмоции, – спокойно проговорила она.
Ее тихий голос подействовал на меня, как сильный удар между глаз. Я замер посередине комнаты. Через какое-то время ко мне вернулся дар речи. – Мальчишка не ведает, что творит, – проворчал я наконец.
– Влюбленный не соображает, что делает.
Подозрение вспыхнуло во мне.
– Как давно ты знаешь об этом?
– Сергей разговаривал со мной недавно. Он обеспокоен, что расстроил тебя своими планами на будущее.
Скорее всего, он попросил ее бросить все и поспешить, чтобы помочь мне успокоиться.
– И ты приняла это – все как есть?
Она пожала плечами:
– Чего ты хочешь? Чтобы я запретила ему любить?
– Но он отрекся от церкви и пустил коту под хвост все, над чем трудился…
– Есть другие пути служить богам, мой повелитель.
Мои инстинкты солдата подсказали, что я давным-давно проиграл и пора признать свое поражение. Я чувствовал себя опустошенным и потерянным, и меня тошнило от этого ощущения. Я нашел свое кресло и опустился в него. Я очень устал.
– Что мне делать?
Илона приблизилась ко мне и заглянула мне в глаза.
– Ничего. Предоставь им самим разобраться во всем, и они найдут наилучший выход из ситуации. Доверься судьбе и не волнуйся.
– Ты говоришь, как моя мать.
Она улыбнулась; девочкой она знала Равению.
– Для меня это большой комплимент, мой господин.
– Смешно, ты знаешь.
– Наверное, но любовь мальчишки всегда неразумна. Она просто существует, и тебе не надо ничего делать, кроме как оставаться в стороне. В любом случае, в глубине души ты уверен, что Сергей не способен опорочить семью фон Заровичей. Думаю, эта девушка окажется красивой и составит ему прекрасную партию. – О да, я уверен. Имя Сергея, подкрепленное несметными богатствами, вдохновит ее на многие хорошие поступки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
