— Они ядовиты, умирая, испускают облако смертельного газа в диаметре чуть меньше плетра, — поучительным тоном подтвердил маг. — Но ты не могла этого знать, я их сам вывел, этих собачек, сам придумал. Этого никто не знает.
— Считай это моей способностью, узнавать то, что никто не знает. Один маг сказал, что дело в моей крови, что это её память, хотя я и не совсем понимаю, что это значит.
— Но даже пусть так, это не реально! — маг наконец обернулся, в глазах было столько удивления, что он просто светился любопытством.
— Как имя твое?
— А? — включил дурачка из-за резкой перемены темы маг. — Аксий.
— Веорика, взаимно. Так вот, Аксий, я не знаю ничего ни о себе, ни о моем теле, которое творит, что захочет и когда захочет! Может, это в самом деле не реально, прыгало и уворачивалось от твоих собачек именно оно, я едва за ним поспевала, то есть за собой поспевала.
Маг задумался, потер подбородок, даже нахмурился, будто мучительно пытался что-то вспомнить.
— Знаешь… если бы я верил в судьбу, я бы сказал, что тебя сюда она привела. Несмотря на то, что мой учитель был сволочью и настоящим адептом культа Царицы Ночи, он умел и любил преподавать. Я сейчас расскажу кое-что, ты не перебивай… Многие маги знают о том, что существуют в нашем мире такие существа, как древние души. Это души, после смерти тела, рождающиеся в новом, сохраняют память, и все способности и навыки. После небольшого ритуала они даже могут вспомнить свою прошлую жизнь… Считается, это и есть бессмертие. Да, о древних душах известно многим. Но вот мало кто знает, что существуют и древние тела, тела, способные менять души. Над ними не властно время, они могут меняться с той же силой, как и метаморфозы, но при этом в каждый цикл в несколько лет в них рождается новое сознание. Многие считают это выдумкой, но тот маг, что наставлял моего учителя, встречался с таким существом. Можешь верить, можешь не верить, это твое дело.
Нет, не то… Кто-то упорно нашептывал мне непонятные слова, пытаясь добиться вполне определенной реакции. В то, что это все-таки мое подсознание, уже как-то не верилось. Но пока эти предчувствия меня ни разу не обманули, и потому…
— Что такое Диа'ло? — послушно повторила я.
— Откуда…? — маг вытаращился на меня, как девица на мышь. — Откуда…?
— Так что это?
Аксий судорожно сглотнул, облизал тонкие губы, оглянулся, будто кто-то мог нас подслушать, и нехотя выдавил:
— Не что, а кто. Это люди, хранящие тайну.
— В смысле?
— Есть поверье в нашем культе, что уходя, богиня оставила за себя людей, знающих об этом мире самое главное. Они хранят тайну её возвращения, они хранят тайну жизни и смерти, они само Elei'flae Rosa хранят.
— И что это? Или кто это?
— Они хранят кровь бога, или как эльфы говорят, вернее, говорили, эссенцию жизни, то, из чего мы все созданы. Но сейчас об этом племени почти никто и не помнит. Не представляю, насколько древней должна быть книга, в которой я это прочитал… И вообще, я не должен был говорить это. Такие вещи вслух не говорят.
А что в этом такого, подумалось мне. Но то, что он сказал, было очень важным, точно.
— Аксий… я могу помочь тебе? — сказала я после достаточно длительной паузы. — Расскажи мне о своем проклятии.
Некромаг все еще колебался, у него на лбу вот такенными буквами было написано: даже несмотря на то, что она знает о Диа'ло, можно ли ей доверять? Я же зашла буквально с улицы, я чужак, и он сам не понимал, какого фига он тут изгаляется, рассказывает мне совершенно запретные вещи. Но в тоже время, этот даже пусть и не совсем живой и не совсем человек душу бы продал за возможность изменить свою сущность, освободиться от власти Царицы Ночи. Это… это страшный культ, мне даже не нужно было объяснять это, видно по его глазам.
— Это невозможно, — прошептал маг. — Мы, неркомаги этого учения, за силу отдаем себя Царице Ноги, все свои желания и мечты, все человеческое. Пройдя посвящение… от этого невозможно избавиться. Будь по другому, мой учитель давно бы освободился от обязательств перед богиней. Да какая она богиня, — раздраженно бросил он, — так, мелкая божественная сущность! Дерьмо полное… Это клятва верности или что там, те слова, произнесенные на алтаре, они въедаются в душу и плоть, они точат нас изнутри… Душу не так просто сломить, и первым сдается тело, это в большей степени касается приведенных в культ насильно, таких, как я. Пройдя через смерть, мы уже не можем противиться Царице Ночи. Мое тело… сама видишь, оно ни живое, ни мертвое, это кусок гниющего мяса, носящий в себе все еще живую душу! Пройдет несколько лет, и от меня настоящего ничего не останется; и тогда придет эта сволочь, обратившая меня к лику богини, и я стану настоящим адептом культа… Я этого не хочу. Будь у меня чуть больше силы воли, я бы сжег себя, но не допустил рождения нового лича. Но я боюсь смерти, а это, хоть и паршивая, но жизнь.
Он все правильно говорит, первым умирает тело. Но душа его еще жива, она этой заразе не поддалась. А по сему, почему бы тебе не воскресить его, не сделать живым и не подарить новое, прекрасное тело? Не снять с него узы, связывающие его с Царицей Ночи?
— Я могу это? — пораженная словами внутреннего советчика, я высказала свои мысли вслух.
О да, это сущие пустяки! И ты знаешь сама, что нужно делать. Чтобы там эти маги не говорили, но ты знаешь, хоть и не помнишь. Просто доверься самой себе, что ты боишься себя, как огня? Поверь, и довольно скоро ты разберешься с тем, кто ты есть. Кто мы есть…
Странная поправка, хотя… он ведь и есть я, ничего странного в этом нет.
Я рывком развернулась к магу, сделала, как мне показалась, серьезное лицо.
— Я видела мертвые пятна на Майле. Это именно оно и есть?
— Да, — некромаг вздохнул. — Я пришел посмотреть, могу ли я что-то сделать… Ничего. Я не знаю, что вообще можно сделать против воли богини?! Она умрет… а я виноват в этом. Знаешь, она ведь на меня посмотрела не как чудовище, а как на обычного человека. Она ничего омерзительно вот в этом не видела, — маг показал руками на себя. — Я понял, что она уникальная, она такая удивительная, не похожая на других. И я забыл, кто я есть сам. Я убил её… когда я рассказал ей о проклятии, и то, что я на самом деле являюсь немертвым, она не испугалась. Спросила, что можно сделать, чем это мне и её грозит. Я сказал, пусть она уходит. Она отказалась, требовала, что бы я сказал правду… я сказал, что я могу сделать её своей рабыней, убить и провести через смерть. Возможно в таком случае проклятие действовать не будет.
— И она все-таки ушла, — закончила я.
Парень снова обнял свои колени. Мог бы, заплакал бы, поняла я. Странно видеть чувствующий труп. Шира считает, что трупы должны лежать в могилах, в крайнем случае, служить практическим материалом в Академии. Но что она вообще знает об этой стороне жизни?! Стороне смерти!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
