- Мне стёрли память? – подскочил я на нарах. – Но кому я нужен?
Но они ничего не ответили, молча вышли, закрыв за собой дверь.
Это что же получается? Мне просто стёрли память? Или это контролёр решил продолжить игру, пытаясь отыграться, и внушить, что его вовсе нет и это реальность? Скорее всего, так и есть.
В мозгу что –то щёлкнуло, и я осознал к ужасу, что я откуда –то знаю, сколько людей находится вокруг меня. На этом этаже сорок, и под нами масса народа, их столько, что не сосчитать.
- Ой, да ладно! – с сарказмом, вслух произнёс я. – Хорош уже туман нагонять, раскусил я тебя, морда контролёрская! Хорош дурковать, просто убей меня и всё.
Свернулся калачиком на досках нар, и лежал, трясясь как в лихорадке. Вспоминалась жизнь до Зоны, погибшая жена Татьяна, старался вспомнить её лицо, но никак не получалось, лишь очертания. В мозгу постоянно раздавались какие -то голоса, обрывки фраз, детский смех, как из сломанного радио, а я лязгал зубами, обливаясь холодным потом. Жутко хотелось пить, но подойти к крану водой так и не нашёл в себе сил…
Под утро меня разбудил лязг замка. Вошёл Зелинский, в сопровождении двух солдат, критически осмотрел мою распухшую морду и сказал:
- Тебе невероятно везёт! Я то уж рассчитывал отправить тебя на ферму «огней», на корм аномалиям. Вставай, и пошли!
Меня отвели в душ, где я смыл с себя кровь и пот, затем выдали комплект чистого белья и одежды – серые брюки и жёлтая рубашка с короткими рукавами. Пока переодевался, вошёл вчерашний гестаповец- здоровяк и поставил на стол рядом две коробки, и исчез за дверью. В первой коробке я нашёл лёгкие серые сандалии, надел их на босые ноги. Подошёл к зеркалу на стене и вздрогнул: нос сломан и распух, а под глазами две чёрные сиськи. Ну, это не впервой, переживу как ни будь.
Открыл вторую коробку, в ней пачка баксов, пригляделся внимательнее – на них по-русски написано «казначейство Саймоновской Империи. 100 долларов», дорогая бабушка… Пересчитал деньги, ровно десять тысяч баксов, сунул их в карман, поймав себя на мысли, что всё это напоминает Верховенский «Вспомнить всё», только Шварц знал, что ему надо на Марс, а я вообще ничего не знаю, даже где нахожусь.
Вытащил из коробки золотую цепочку с палец толщиной, что ж, это по мне. Когда –то была у меня подобная, но пришлось отдать военным на периметре, чтобы пропустили в Зону. Надел украшение на шею, и перевернул содержимое коробки на стол. Какой –то ключ и паспорт в зелёной обложке и львом вместо герба.
«Гражданин Саймоновской Империи, Воропаев Алексей Петрович, проживающий в Светлогории. Право доступа к наземным транспортным средствам»
Ни хрена себе! И давно ли это я стал жителем Империи? Так, в восемь тысяч восемьдесят пятом году, август месяц. Я что, в будущем? Стоял посреди большого душевого помещения, в углу у кривого стола, и пытался собрать разбегающиеся мысли в кучу.
- Подпиши здесь! – я проморгал появление следователя Зеленцова. Он положил на стол предо мной какие –то бумаги и протянул авторучку. -Это акт неразглашения, ты не должен никому говорить, что не из этого мира, и подробности наших бесед. Нарушение подписки карается смертной казнью.
Он подошёл совсем в плотную и заглянул мне прямо в глаза.
- Я не знаю, о чём думает руководство, но будь моя воля, я бы уничтожил тебя ещё вчера! – глухо произнёс он. – Надеюсь, что недолго тебе гулять. Следуй за мной!
Мы вышли из душевой, и по длинному коридору попали к железным дверям. Следователь приложил к ней палец, и она распахнулась.
- Иди! – толкнул он меня в спину.
Яркий свет заставил меня зажмуриться и прикрыть глаза рукой.
- Господин Воропаев, как с вами обращались?
- Судя по вашему лицу, вас пытали?
- Собираетесь ли вы подавать в суд на Имперскую безопасность?
- Как вы считаете - происшедшее с вами, не подорвёт ли моральный дух наших героических воинов, сражающихся в секторах?
Со всех сторон на меня обрушилась лавина вопросов, открыл глаза и увидел вокруг себя толпу репортёров, без конца щёлкали вспышки, на меня были наставлены несколько дюжин фото и видеокамер. Кто –то схватил мою руку, обернулся – меня тащила за собой прелестная белокурая девушка в лёгком платье. Мы подошли к большой жёлтой машине, и она буквально запихнула меня в нее. Залезла следом в салон, и машина тронулась сквозь толпу журналистов, они буквально висли на капоте, словно я был голливудской звездой. Водитель – пожилой дядька в строгом костюме, попытался длинными гудками клаксона привести народ в чувство, они несколько расступились, и автомобиль увеличив скорость, выбрался в городской поток.
Я с интересом уставился на прелестницу, очень красивая девка, как раз в моём вкусе, и я чувствовал, что нас что-то связывает, была какая –то уверенность.
- Как ты, Лёш? - спросила у меня девушка, ощупывая моё лицо глазами. – Они тебя били?
- Извините, но мы знакомы? – спросил я её.
- Вот звери! – воскликнула в сердцах красотка, и её глаза заблестели. – Что они с тобой сделали? Ты не помнишь меня?
- Нет! – виновато пожал плечами, мне стало неловко за её слёзы, словно я обидел чем эту девушку.
- Я Мария Лампасс, звезда имперского кинематографа. Мы недавно познакомились в Саймонусе, но я уверена, что мы знали друг друга и раньше, я видела нашу фотографию на вашей камере, вот только не помню, когда и где ее сделали.
- Почему вы мне помогаете?
- Ты не выходишь из моей головы! - тихо ответила Мария, и вытерла слёзы. – Постоянно снишься мне, мыс тобой гуляем под синим небом. К чему это? А бросить тебя в беде я не могла. Когда узнала, что тебя взяли, подняла всех своих влиятельных знакомых на уши, да плюс ко всему помогли «Инициативные граждане», и имперская безопасность была вынуждена отпустить тебя.
- Я ничего не помню, Мария! Что со мной стряслось? Кто же я?
- Ты воевал на секторах, затем пропал без вести, говорят, тебя убили, но ты выжил. Не знаю, чем ты занимался, но вовремя вашего отдыха повстанцы похитили твою жену, а тебя и твоих друзей ранили.
- Мою жену? Я женат?
- Жандармерия говорит, что её казнили, повстанцы взяли на себя её смерть, они выпустили видеообращение в интернете.
- А кто мои друзья?
- Они представлялись Петром и Сашей. – Мария вытащила какую-то пластиковую карточку, и показала мне на ней двоих мужиков, один страшный постарше, другой молодой. Обычный парень.
- Я их не помню… - взял из её рук фотографию, и долго всматривался в лица, но в душе так ничего и не шевельнулось, просто незнакомые люди, изображение сменилось, и теперь на меня смотрела красивая зеленоглазая девушка, практически не уступавшая Марии в привлекательности.
- А это твоя жена! – посмотрела на меня Лампасс.
- Я не… - я замотал головой, всё это было настолько нереальным, каким –то потусторонним… Какая жена, моя жена сгорела в машине, в результате подрыва СВУ, какого чёрта! Но всё-таки это было явью, похоже, что я и в самом деле лишился памяти. И угораздило ж меня жениться, этот факт просто не укладывался в голове. И чем это я так насолил повстанцам?
- Приехали! – сказал водитель, и пошёл открывать нам дверцы, мы вылезли наружу перед двухэтажным домом. Рядом стояла серебристый «паркетник».
- Твой дом! – сказала Мария. – Безопасность разрешила забрать личные вещи, а само здание арестовано, и отошло государству. Машину забрать можешь.
Подошёл к машине, и распахнув дверцу, забрался в салон. Всё сделано на уровне, сразу было видно, что использовались новейшие технологии.
- А ключи? – спросил я у себя.
- Не надо ключей! – сказала Мария, и взяв мой указательный палец, провела им по гладкому углублению на рулевой колонке. Панель загорелась, красивые голубые шкалы мерцали в колодцах приборов, чем – то напоминая мне панели «Лексусов», но звука мотора я так и не услышал. Осмотрелся, коробка автомат, разобраться можно. Полез в бардачок, и достал из него пластиковую карточку, повертел в руках.
- Это ключ активации. Вылезь!
Я покинул салон, отдал девушке карту, и после некоторых манипуляций, машина заглохла, и тут же завелась, услышал еле слышное тональное гудение из под капота.
- Пойдём, заберём вещи. – произнесла Мария, и мы поднялись на крыльцо. Подёргал за дверную ручку – заперто. Похлопал себя по карманам, и достал ключ. Замок щёлкнул, и дверь отворилась, мы вошли вовнутрь.
Всё заставлено не распакованной мебелью, лёгких вещей, годных для переноски, толком и не было, за исключением кухонных приборов. Спустился в подвал, ба, да тут целый бар, следы грандиозной пьянки, пустые бутылки вокруг. В углу сумки с разбросанными вещами, какие –то лёгкие одеяния, пара платьев, женские туфли. Больше ничего интересного я не нашёл, вышел на улицу, где меня дожидалась Мария.
