при этом не открывал рта и не шевелил губами. Фраза — ты из другого мира вообще была непонятной. Откуда умирающий понял, что я из другого мира и почему он разговаривал со мной на русском языке. До выяснения этих деталей ребенок останется при мне и, если верить старику — этот Микаэль несколько раз меня спасет. Жизнь оперативника САС непростая и полна различных опасных неожиданностей. Потому кинжал остается у меняя и подросток тоже будет при мне. Грузовики быстро грузились имуществом фермы и отъезжали, увозя добро из этого уголка буша, который теперь будет таким же диким, как и все что лежит вокруг этого участка, где жили люди. Вспаханные поля очень быстро зарастут и нечего не будет напоминать, что здесь почти сто пятьдесят лет жили и работали люди. Что здесь выращивали пшеницу и растили скот. Здесь будет просто дикое поле и кустарники скроют строения и поля. Очень грустно и больно. Микаэлю нашли одежду, и он преобразился теперь он выглядел как обычный чернокожий подросток и ему надо было идти в школу учиться. Я предложил ему по прибытии в город отправиться в школу и учиться. Но Микаэль отказался и сказал — дедушка просил помочь тебе, и я выполню его просьбу. И тебе надо научиться управляться с кинжалом. Назвал он это кинжал на своем языке, и я естественно не понял. Так мы и сидели в тени дома и наблюдали как грузовики увозят отсюда цивилизацию и как пустеет ферма. Оставались уже последние рейсы, которые должны вывезти последних обитателей фермы, и я буду свободен. Вот только никуда мы не уехали. На ферму вернулся один из грузовиков, и водитель рассказал — по дороге не проехать там разбитый грузовик и трупы. Водитель только увидел горящий грузовик и сразу развернулся, и уехал обратно на ферму. На ферме оставалось двое белых и четверо негров вооружены были все и тогда я пошёл на разведку. Надо было оценить обстановку и так как уже было поздно то и продержаться ночь до утра. Утром могла прийти помощь и вывезти нас в город.
Водитель отказался отвезти нас к месту, где он увидел горящие грузовики и потому я сел за руль сам. На сиденье рядом со мной забрался Микаэль. Я хмыкнул, но не стал возражать. Хозяин фермы с парой чернокожих забрался в кузов, и мы отправились в путь.
Действительно в нескольких милях от фермы горящие грузовики перегородили проезд. Дорога была отрезана и нам в любом случае придётся провести ночь на ферме. Грузовики уже сгорели и только слабый дым ещё вился над остовами грузовиков. Осторожно подобравшись к месту боя, я увидел странную картину, несколько погибших белых и никаких следов нападавших, хотя у каждого тела имелась куча гильз от расстрелянного боекомплекта. Погибшие яростно и много стреляли, но не было никаких следов от этого огня. Ни трупов, нападавших ни следов от ранений или следов волочения. Погибшие стреляли много, но ни в кого не попали. Это было исключено — опытные солдаты и водители умели стрелять и должны были хоть в кого-то попасть.
Я вернулся к грузовикам и стал тщательно искать следы тех, кто напал на конвой. Всего было пять человек — два водителя грузовиков и трое охранников. Оба водителя не выбрались из кабин грузовиков и оставались на месте. Открываю дверцу кабины со стороны водителя — водитель погиб от потери крови, в кабине всё залито кровью, но на теле водителя ни одного пулевого ранения, единственное ранение — это вырванное горло. Не укус нет просто вырвано горло. В руках у водителя винтовка и в кабине весь пол устлан ковром из гильз. Водитель много стрелял и ни в кого не попал. Очень странно. Идем ко второму грузовику — опять водитель не покинул кабину и тоже стрелял из винтовки и стрелял много и тоже ни одного следа от попадания в мишень, то есть в того, кого он стрелял. И опять тоже ранение — вырвано горло и нет ни одного пулевого ранения. В кузове грузовика тело одного из охранников и все так же залито кровью, как и в кабинах водителей. И так же нет ни одного пулевого ранения. Все трое убиты одним и тем же способом — у всех вырвано горло и люди погибли от кровопотери — все залито кровью.
Оставшиеся двое охранников успели отойти от автомобилей и заняли оборону на обочине дороги. И они тоже стреляли и даже метали гранаты. Но нет ни одного трупа нападавших. И опять всё залито кровью. Обочина пыльная везде толстый слой пыли, но крови столько, что пыль смыта кровью. У охранников нет пулевых ранений и в них никто не стрелял, опять вырвано горло и опять это выражение страха и ужаса на лицах. Что же такого страшного они видели перед смертью. Странно и странно. Море крови, но нет пулевых ранений и в машинах тоже отсутствуют пулевые пробоины. Колеса на машинах не пробиты. Пожар занялся от взрыва гранаты. Нападавшие не поджигали автомобили. Груз не взяли вообще ничего не взяли. Оружие водителей и охранников на месте. И мне никак не забыть выражение лица погибших. Лица погибших просто искажены смертельным страхом.
Закончив осмотр, я отошел к обочине и оглянулся по сторонам. Микаэль сосредоточенно ходит вокруг автомобилей и трупов, затем поворачивается и идет к бушу. Заходит в буш и пройдя метров пятнадцать в кустарнике выходит и идет ко мне. Стою на месте жду его объяснений — что он искал и что он там нашел. Микаэль берет меня за руку и подводит к обочине дороги и показывает рукой на след босой ноги. Кто то совершенно босой без обуви вышел из буша, затем он берет меня за руку и ведет к грузовикам и сначала у одного и затем у второго показывает снова след босой ноги и далее выводит меня к охранникам и там те же следы и напоследок выводит к другой обочине и показывает след ведущий в буш. Но след этот оставил только один человек и совсем непонятно почему не справились с одним человеком. Задаю вопрос Микаэлю — один человек убил всех здесь. Как он один справился с пятерыми и как он справился со всеми без оружия. Ответ меня ставит в тупик. Это был не человек, это существо было человеком, но сейчас нет это не человек. Это питается кровью и будет убивать и убивать. Надо его поймать и убить.
