— Свои, сука? — Боцман уже пришел в себя и успел разъяриться, — Кэп, снеси ему башку. В футбол поиграем.
Капитан нажал на курок. Пистолет, как и прежде, издал утробный хохот. Но скелет, в отличие от стражников, не перестал бояться нелепого «оружия»:
— Только пластины не сдвигай!
— Кэп! — крикнул Боцман, — Замри!
Бандит в недоумении обернулся на приятеля. Тот стоял рядом, протянув руку:
— Дай цинкануть…
Пожав плечами, Капитан перехватил пистолет за ствол и подал Боцману. Тот внимательно осмотрел оружие, хмыкнул:
— Пластины… Как на выкидухе. — И прицелился. Скелет был в панике.
Капитан нахмурился, отобрал у Боцмана пистолет. Действительно, пластины на рукоятке были сдвижные. Не очень удобно, однако, все же, пистолет явно превратился не в простой мешок-хохотунчик.
— А вот теперь побазарим, — ласково улыбнулся Капитан, усаживаясь на пол в паре метров от разговорчивого костяка. — Кто ты такой?
— Я? — удивился скелет. — Я из эрликов. Я думал, вы и так это знаете.
— Да на фиг нам твоя родословная! Эрлики-мерлики… Бурбоны-дурбоны! Ты по жизни кто?
— Да я, скорее, по смерти…
Капитан угрожающе направил на эрлика пистолет.
— Я, это, мертвых сопровождаю. — Поспешно добавил скелет. — Байки им травлю. Ну, и убираю из них то, что от жизни осталось…
— Вампиришь?!
Скелет не ответил, скромно потупившись.
— А тут чего делаешь?
— Да незадача случилась… Послали меня нынешнего князя сопровождать. Я к нему пришел, давай, мол, по-хорошему, по-добрососедски, пошли, братан, в ад. А он попросил по пути заглянуть в какой-то бар. Только я туда вошел — чую, нехорошее место. Там-то меня и повязали.
— «Дракон»?
— Какой? Строитель?
— Бар «Дракон» назывался?
— Ну да, он самый, Нафнир. Только я поздно это просек.
Капитан и Боцман переглянулись. Эрлик рассказывал бойко, даже охотно, но смысла от этого не прибавлялось.
— Теперь колись — кто такие жрутеры? — вставил свое слово Боцман.
— Пацаны, вы откуда свалились? — Если бы голая кость могла морщиться или хмуриться, она бы точно сделала и то, и другое. — Цветы такие, здоровые, хищные. Они тебя едят всего, целиком, по всем измерениям…
— Чего-чего? — Капитан склонил голову на бок и машинально поскреб большим пальцем по рукоятке пистолета. Скелет резко дернулся, громыхнув цепями:
— Осторожно, ради Ру-Бьек!.. Прямо, как…
— Как кто? — Ядовито поинтересовался Боцман. Но скелет понял, что на Боцмана можно не обращать внимания.
— У всего есть своя мерность, — объяснил он, обращаясь к Капитану, — длина, ширина, высота, имманентное видение, различные типы трансцендентного видения…
— А, понял! — Вдруг обрадовался Боцман, — крутизна, размах крыльев, цепь с «гимнастом»…
— Вот-вот, типа того. Жрутер ест тебя вместе со всеми цепями и что не переварит, то запомнит.
— Или отправит по адресу, — задумчиво добавил Капитан, — скажи-ка, под какой крышей ходит князь?
Видя, что теперь скелет сам не понимает, о чем речь, Капитан пояснил:
— Кто командует князем?
— А, я же сказал. Нафнир. Его заговорили, но не до конца. Тромп работал наспех… Об этом даже песня сложена.
И скелет запел:
— Как приятно золотистой рыбке Резвиться в чистой воде!
Павлину в сапфировом небе, А пахарю — в борозде…
Странные скрипучие слова носились под низкими сводами, многократно отражаясь от стен, гремя в старых костях, обволакивая ржавую сталь цепей… Странные?! Капитан и Боцман переглянулись. В самом деле, скелет пел на совершенно незнакомом языке, который почему-то оказался знаком двум бандитам.
— Постой, а на какой это фене мы ботаем? — удивленно застучал зубами Боцман. Скелет перестал петь:
— На нашей. Это язык эрликов и эрликенов. Его любой мертвяк понимает.
— Так мы ж не мертвяки! — возразил Боцман. — Или?.. — он испуганно стал щупать сам себя.
— Да живой ты пока, — махнул рукой скелет, не забыв самую малость придвинуться к Капитану. — Вы же отпили из священного источника Ру. Ваша мерность возросла, и вы, пацаны, теперь понимаете языки всех миров по эту сторону Бильреста. Кстати, и по ту тоже. В общем, слушайте. — Скелет поерзал, устраиваясь поудобнее, насколько позволяли цепи. При этом он придвинулся к Капитану еще на несколько сантиметров. — Сперва, как известно, не было ничего, а только одно большое Ру-Бьек. Но потом, подавившись косточкой арконского яблока, Ру-Бьек закашлялось и случайно отрыгнуло свой язык.
— А косточка откуда взялась? — Перебил Боцман. Скелет нервно потряс головой:
— Заткнись. Язык упал на хижину Тромпа и раздавил ее. Тромп разозлился, схватил лопату, выкопал в языке огромную яму и помочился туда. Едкая моча Тромпа соединилась с нежной плотью Ру-Бьек, отчего образовалась голубая слизь. Видя это, Ру-Бьек пришло в такой ужас, что отрыгнуло вслед за языком целый мир. Мир попал в ту самую яму. Язык не выдержал и разорвался на мелкие части, а части эти разнесло по всем землям с этой стороны Бильреста. Немножко перепало и на ту сторону. Теперь ясно, как возникли языки?
Капитан и Боцман кивнули, хоть им, разумеется, ничего не было ясно. Скелет еще чуть-чуть придвинулся к Капитану и продолжил:
— Потому некоторые и говорят, что язык — дом бытия. Это чушь, как вы понимаете. Настоящий дом бытия — вовсе не язык, а желудок большого Ру-Бьек. Итак, язык разнесло в разные стороны, осталась только голубая слизь. Эту слизь Тромп поместил в подземелье и позволил личинке земляной лошади ее пить. Выпив слизи, личинка родила первого керба, которому разрешила купаться в слизи. Вот почему личинка такая умная, а кербы такие сильные. Над озером слизи Тромп выстроил город и назвал его Ермунград, что значит «Град великий». Град сей сторожит святыню кербов…
— А мы, значится, из той святыни отхлебнули, — подытожил Боцман.
— Вот-вот…
Внезапно эрлик резко дернулся, пытаясь перехватить руку Капитана, в которой был зажат «макаров». Но бандит давно следил за медленным продвижением скелета и успел отпрянуть. Эрлик, поняв, что игра проиграна, вскочил на ноги и ринулся в атаку. Капитан отступил на шаг и, направив ствол пистолета на скелет, нажал на спусковой крючок. Подземелье огласилось раскатами хохота.
— Нет, только не это! — заверещал эрлик, пятясь к стене. — Ты не понимаешь!.. Восьмимерная выкидуха! Вас всех завалит! Только не сдвигай пластины!
Капитан подумал: «А что мы теряем?» И сдвинул пластины рукояти.
Из дула вырвалось нечто. Оно сверкало тысячами граней. Казалось, конус, начинавшийся дулом и тянувшийся непонятно докуда, моментально заполнился мириадами острейших бритв. Они на миг возникали и вновь исчезали, чтобы появиться в новом месте. Среди этого мельтешения разглядеть было невозможно абсолютно ничего.
Капитан приотпустил рукоять. Резные пластины со щелчком и хохотом встали на место, лезвия убрались обратно. Эрлик стоял, как и прежде, скованный цепями. Но двигаться и болтать он перестал.
— Бызня… — хмыкнул Боцман.
От этого легчайшего движения воздуха обстановка преобразилась. Скелет вместе с цепями рассыпался в мельчайшую пыль. Мало того, в пыль превратилось совершенно все, что попало в радиус действия восьмимерной выкидухи. Когда пыль осела, в стене возник пролом, точнее, аккуратное круглое отверстие диаметром метра полтора. А за отверстием в глубь земли тянулся широкий коридор.
— Воля! — завопил Боцман и поскакал к пролому. Но едва он сделал несколько шагов, камни пола под ним пришли в движение… Выкидуха поработала на славу. Капитан опасался, что теперь весь мир превратился в пыль. Придется этой Ру-ру, или как ее, снова блевать.
Боцман исчез, на его месте зияла еще одна дыра, из которой бил поток голубоватого света. Оттуда же слышались плеск и крики:
— Кэп! Тону!
Капитан лег на грязный пол и осторожно, как по льду, стал подползать к провалу. Внизу оказалось обширное светящееся озеро, в котором, хлопая руками по воде, бултыхался Боцман.
Внезапно чистый голубой поток пересекла тусклая дрожащая полоса. Лязгнули дверные петли.
— Выходь на обед, хо… Бьек! Не прыгай! Там кербы! — Стражник, появившийся в дверях, от удивления выронил факел, однако сразу подобрал. — Ребята! Уходят! Сюда!
Но было поздно. Несмотря на предосторожности, камни под Капитаном внезапно зашатались и бандит, не успев удержаться, рухнул в озеро. В камере наверху тут же началась суматоха. Кто-то кричал, слышался топот множества ног. Около Капитана просвистело копье и упало в воду.
— Поднимайтесь! — звали стражники, — на допрос…
— Допрос-купорос, — буркнул Капитан. Вдоволь нахлебавшись воды, он понял, что глубина озера, самое большее, по грудь. Зацепив барахтающегося Боцмана за шкирку, бандит поволок того к видневшемуся невдалеке берегу. Сверху бросили еще несколько копий, но копья прошли мимо и беглецы благополучно выбрались на сухое место рядом с огромной грудой камней. Перенервничавший Боцман тут же сел на дно, привалившись к камням. Над светящейся поверхностью воды торчала только голова… Воды? Голубая слизь, вот как это называется! Капитан брезгливо сплюнул и стал карабкаться на кучу.
