др.).
Разветвленную административную организацию имели только три фактории — в Трапезунде, Симиссо и Самастро. Все остальные управлялись минимумом чиновников. Рачительные генуэзские купцы никогда не делали лишних трат на администрацию, не вызванных абсолютной необходимостью. Значительный штат воинов и оффициалов — показатель экономического или военностратегического значения фактории.
По своему функциональному назначению большинство южночерноморских факторий было морскими терминалами больших и малых караванных дорог, но не центрами интенсивной аграрной колонизации или военными базами, как например Солдайя в Крыму[577]. Видимо, только Самастро стал развиваться как морской опорностратегический центр.
Для всех генуэзских факторий, помимо метрополии, главенствующую роль играли Каффа и Пера, причем постепенно, со второй половины XIV в., ведущая административная роль Каффы усиливается[578]. Главным центром в Южном Причерноморье как для генуэзцев, так и для венецианцев был Трапезунд, где была единственная (если не считать Тавриза) венецианская фактория. Ее значение выходило далеко за местные рамки. В Трапезунде была сосредоточена значительная доля всей посреднической торговли Венеции с Востоком. Затухание или ослабление этой торговли сказывалось на положении фактории вплоть до полного свертывания ее активности, как это было в 50-е годы XIV в. Изолированность венецианских факторий в Трапезунде — Тавризе, а также Тане на Азовском море в сравнении с цепью генуэзских, разбросанных по всем берегам «Великого моря», заставляли Республику св. Марка с большим упорством держаться за эти опорные пункты, за привилегии и иммунитеты, полученные от трапезундских императоров и монголо-татарских ханов.
При сравнении типов городов и типов факторий становится очевидным, что фактории возникают почти исключительно в городах первого и второго типов. С одной стороны, это показатель активного участия крупных и средних городов Понта и Пафлагонии в международной коммерции, но с другой — узости процесса внедрения итальянского предпринимательства в экономику региона, в систему его внутреннего товарообмена, неспособности воздействовать на районы, лежащие вне непосредственной зоны крупных рынков и портов. Экономический материал, содержащийся в последующих главах, позволит конкретизировать этот вывод.
Таким образом, различные факторы способствовали становлению и укреплению итальянской торговли: разветвленная система морских и сухопутных коммуникаций, благоприятное для Южного Черноморья перемещение путей международной торговли в середине XIII в., товарный характер сельскохозяйственного и ремесленного производства и добыча полезных ископаемых на Понте, наличие в городах достаточных средств обеспечения международной торговли. Вместе с тем были и неблагоприятные обстоятельства: нестабильность государственных образований в Пафлагонии и Джанике, длительная враждебность Кастамонского эмирата и итальянских морских республик, рост османской экспансии в конце XIV–XV вв., соперничество между Генуей и Венецией. Негативно сказывались на развитии международной торговли феодальные поборы, узость внутреннего рынка областей Пафлагонии, лежащих вдали от морского побережья.
Распад державы ильханов, феодальная анархия на Ближнем Востоке, захват татарами Таны (1343), гражданские войны в Трапезундской империи (1340–1355), неблагоприятные демографические изменения (Черная смерть, массовые миграции тюркского населения в Северной и Восточной Анатолии) вызвали в 40–60-е годы XIV в. кризис левантийской торговли, обостренный вспышкой генуэзско-венецианской конфронтации. Наступивший кризис имел и широкую общеевропейскую подоплеку. Ему способствовали такие события, как Столетняя война, Великая схизма в церкви. Выход из кризиса обозначился с конца XIV в., после чего начался новый, медленный подъем торговли.
Глава II.
Структура торговли и ассортимент товаров в городах Южного Причерноморья
Основные категории левантийских товаров были выявлены еще в XIX в. в капитальном труде В. Гейда[579] Однако номенклатура товаров в отдельных регионах, включая и Южное Причерноморье, соотношение местных и привозных товаров в различных городах и особенно эволюция товарообмена установлены далеко не в полной мере.
Традиционно учеными выделялась роль экспорта через порты Южного Причерноморья специй, красителей, ароматических веществ, а также шелка и драгоценностей[580]. В последние два десятилетия акцент сместился: все в большей мере стали обращать внимание на экспорт местных товаров и полезных ископаемых[581]. Появились утверждения, что масштабы торговли специями преувеличивались и что большее значение имел вывоз сырья и продовольствия[582]. Стала очевидной необходимость полнее учитывать изменения торговой конъюнктуры, в частности последствия кризиса торговли середины XIV в.[583] М. Балар и Дж. Пистарино, указывая на двойной интерес Черноморья для итальянцев и как перекрестка путей международной торговли, и как источника экспорта местных продуктов, справедливо обратили внимание на существовавший баланс между вывозом дорогостоящих и дешевых товаров в генуэзской торговле[584].
Изучение ассортимента товаров позволяет нам глубже разобраться в самой природе торговли, в ее направленности и социальной ориентированности.
Обратимся первоначально к транзитной торговле. В числе товаров, вывозимых с Востока через порты Южного Черноморья, важное место занимали специи. По-замечанию Ж. Эрса, в эпоху Крестовых походов итальянская торговля и сводилась в основном к торговле специями[585]. Под специями подразумевались пряности, красители, лаки, благовония, духи и мази, лечебные средства (к которым причисляли и сахар). Иногда к специям относили даже квасцы, воск, мед, некоторые металлы, масло[586].
Торговля специями через порты Южного Черноморья прослеживается по источникам с середины XIII в.: из Синопа их привозили в Крым (Солдайю)[587]. Центром, где аккумулировались специи перед их доставкой в порты Южного Черноморья и в Лаяццо, был Тавриз[588]. В начале XIV в. Марино Санудо Старший полагал, что вывоз специй через Тавриз — Черное море, а также через Киликию может полностью восполнить то их количество, которое привозилось из Александрии, если будет объявлена предлагаемая им полная экономическая блокада Египта[589]. К числу пряностей «тонких», легких по весу и дорогих по цене, вывозимых из Тавриза, Санудо причислял кубебу, лаванду; гвоздику, мускатный орех. К более дешевым и «тяжелым» — перец, имбирь, корицу, благовонные смолы и т. п. Доставка этих товаров через Тавриз — Причерноморье обходилась несколько дороже, чем из Египта, но товары были выше качеством и облагались более низкими налогами, что компенсировало эти расходы[590]. Век спустя рекомендации поборника крестового похода не утратили силы: в 1442 г. Бельтрамо ди Миньянелли повторил призыв к вывозу пряностей (aromata) через Трапезунд при запрете торговли с Египтом[591]. Равным образом венецианский посол, направлявшийся в 1436 г. к мамлюкскому султану, утверждал, что венецианцы в состоянии на лучших условиях закупать перец в Константинополе, Бруссе и Трапезунде и потому не заинтересованы в покупке одного только перца во владениях мамлюков[592]. Возможно, проявившаяся в этом случае незаинтересованность Венеции в закупках перца в Египте была следствием значительного повышения цен на него с середины XIV в., после закрытия тавризского пути. Между тем, по подсчетам Э. Аштора, в XV в. перец был основным товаром, вывозимым венецианцами из Египта, и составлял от 35 до 50% всех покупаемых там венецианцами
