— Яр, милый, все в порядке? — теплая ладошка проходится по плечу, а затем тонкие пальчики тянутся и разглаживают складку между моих бровей. Каждое прикосновение словно разряд тока. Обжигает.
— Насть, — начинаю самую важную речь в моей жизни, — я тебя очень люблю. Да, я далеко не идеал и было такое, что сильно тебя обидел. Очень сильно. Просто поверь, что тогда по-другому я не мог поступить. Сам бы не справился, не сдержался. Тебе было шестнадцать. И я нашел способ защитить тебя от самого себя…
— Сказав, что тебе не нужна малолетка. Я помню, но не понимаю к чему ты сейчас это говоришь?
— К тому, чтобы ты понимала, что тогда сломалась не только ты. Я сломал самого себя. Подыхал без тебя, но держался подальше. Ждал, когда ты подрастешь и потом я заберу тебя себе. При этом думал и верил, что если ты встретишь кого-то, полюбишь его, то я тебя отпущу. Все, лишь бы ты была счастлива, — Настя начинает тихо всхлипывать, — ну что ты, малыш, — обнимаю, — не плачь. Мы ведь вместе теперь. И я сейчас счастлив как никогда в жизни. Потому что ты моя.
— Твоя…
— Моя! Но я хочу, чтобы не только ты и я знали об этом. Я ведь так и не сделал тебе нормального предложения. Просто перед фактом поставил. Поэтому спрошу сейчас. Станешь моей женой? Станешь Костровой?
— Да, — малышка смотрит на меня своими заплаканными глазами. Сильно тронули ее мои откровения. Ее тихое, но уверенное “да” запускает в моем организме какие-то совершенно непонятные реакции. Ощущение, что я пьян.
— Тогда это должно принадлежать тебе! — достаю аккуратное золотое колечко с небольшим бриллиантом в изящном захвате в виде полураспустившейся розы. Такое же красивое и нежное, как моя девочка. Беру Настину правую руку и надеваю на тонкий безымянный пальчик кольцо. — Люблю тебя, малышка. Спасибо.
Падаю на спину, затягиваю Настю на себя сверху, стянув с нее одеяло. Распущенные волосы спадают на плечи, чуть прикрывая упругую грудь. Ярко-розовые зацелованные мною соски, округлые ореолы, тонкая талия, бедра… Ммм… Веду руками, поглаживая шикарную фигуру.
— Богиня, — хриплю восхищенно. Чуть приподнимаю свою красавицу, стягивая боксеры и насаживаю Настю на свой член. Горячо… — Блядь, малыш, ммм… Сука, я сейчас сдохну в тебе от кайфа.
Помогаю Насте двигаться. Малышка стонет. Сначала тихо, закусывая губку, сдерживая стоны. Но после моего рыка и ощутимого шлепка по аппетитной попке до нее дошло то, что я говорил ей не сдерживаться. Она перестает сдерживаться и практически кричит в голос. Еще бы. Ведь в такой позе максимальное проникновение. Сам практически задыхаюсь от нереального удовольствия. Придерживая Настю за ее охренительные бедра, ускоряюсь, вколачиваюсь в тесную глубину жестче. Наклоняю к себе, прижимаю к своей груди и вгрызаюсь в пухлые губы. Спустя несколько толчков Настя хрипло стонет и красиво кончает на моем члене, утягивая меня с собой. Даже не пытаюсь сдерживаться, чтобы успеть выйти. Сегодня я не хочу выходить и совершенно обдуманно спускаю всю скопившуюся сперму глубоко в свою девочку. Хочу, хочу, чтобы она забеременела, потому что… Потому что, если на задании что-то пойдет не так, то после меня останется мой ребенок. Ребенок от той, которую люблю больше своей жизни.
Настя затихает на моей груди, водит своим маленьким носиком по моей мокрой шее, нежно целует. От этой ласки хочется мурлыкать, как обожравшийся сметаны кот. На волне еще не до конца погасшего возбуждения после разрядки, захожу на второй круг, лишь сменив позу. Резко переворачиваюсь и Настя испуганно ахает от внезапной смены положения. Теперь она полностью подо мной. Закидываю ее ножки себе на плечи и не просто толкаюсь в желанное тело, трахаю свою малышку, скользя по собственной сперме, оглушая комнату пошлыми хлюпающими звуками, что создают наши соединившиеся тела. Трахаю, не отрывая взгляда от Насти. Глаза в глаза… Тело к телу… Душа к душе…
Долго держаться не получается, слишком накатывает желание не просто кончить в Настю. Животное желание оплодотворить свою женщину захватывает до такой степени, что с громким рыком, запрокинув голову, снова кончаю в Настю с мысленной мольбой о том, чтобы все получилось. Именно сейчас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Настя же, ощутив удар упругой струи внутри себя, начинает дрожать и стонать, догоняя меня в своем удовольствии.
— Родная моя… Жизнь моя… Так тебя люблю, Настя, — шепчу, прислонившись своим мокрым лбом к ее, не сводя с нее взгляда.
— Яр, — жалобно стонет малышка и, кажется, всхлипывает, — Яричек мой, почему у меня такое ощущение, что ты прощаешься? Чего я не знаю?
Черт! Ну как же так! Совсем я потерял бдительность, забыл, что у Насти чуйка как у заправского разведчика.
— Все хорошо, малыш, — целую, собирая губами слезы, что текут по ее щекам, — все будет хорошо…
Завтра. Поговорю с ней завтра. А сейчас пусть поспит. Ей это нужно. Вдруг у меня получилось и в ней уже сейчас зарождается новая жизнь…
Глава 15
Настя
Просыпаюсь резко, словно что-то вытолкнуло меня из сна. Сажусь на кровати, осматриваюсь. В спальне темно. Значит, еще ночь. Рядом сопит Яр. Аккуратно, стараясь не разбудить мужчину, укладываюсь ближе к нему, прижимаюсь к его сильному плечу, вдыхаю родной запах. Сердце колотится как сумасшедшее. Меня не покидает ощущение, что вскоре случится что-то плохое. Еще и Яр со своим признанием вчерашним. Нет, я безусловно была счастлива услышать все то, что он сказал, признавшись в том, что и ему было трудно отказаться от меня тогда, много лет назад. И предложение, кольцо… Бросаю взгляд на потрясающее кольцо, что сейчас красуется на моем пальце и прикрываю глаза, едва сдерживаясь, чтобы не запищать от восторга. Скоро ведь стану Костровой. Анастасией Костровой. Единственное, что сейчас омрачает мое счастье — ситуация с Мишей, его спасением и тем, что я, вроде как, тоже под ударом пока. Наверное, мое плохое предчувствие связано именно с этими обстоятельствами. Вчера, когда Яр дарил мне столько нежности и удовольствия, говорил о своих чувствах, у меня сердце сжималось, реально было ощущение, будто он прощается. Он ведь пришел с совещания, где должны были обсуждать план операции по спасению Миши. Он говорил, что быстро вернется, а по факту отсутствовал до позднего вечера, даже ночи. Может, что-то случилось?
От моих мысленных рассуждений меня отвлекает нежный поцелуй в макушку. Яр крепче обнимает меня, заключая в теплые объятия.
— Чего не спим? — горячее дыхание обжигает нежную кожу возле ушка, запуская толпы мурашек по всему телу. Мне нравится моя реакция на каждое прикосновение Яра и мне всегда мало его касаний. — Я даже отсюда слышу, как ты думаешь…
— Ага, есть такое, — соглашаюсь. А смысл отрицать, если он меня знает лучше многих. — Ярик, что произошло в управлении? Ты был там так долго, а теперь какой-то “не такой”. Черт, не знаю, как объяснить, просто… — поворачиваюсь лицом к нему и заглядываю в глаза, в надежде найти там свое спокойствие, уверенность в том, что все будет хорошо, но не нахожу. — Яр?
— От тебя ничего не утаить, — тяжелый вздох и объятия еще крепче. Они нам обоим сейчас нужны. — Операцию отменили.
Бах! Будто гром среди ясного неба! Меня ошарашивает эта информация. Как? Как они могут отменить? Миша же их боец! Он ведь столько сделал, каждый раз рискуя своей жизнью. Да они все рискуют постоянно! Как они могут его там бросить, не оставив и шанса на спасение?
Пытаюсь вскочить с кровати, но Ярослав не пускает. Меня начинает трясти. Из горла рвутся рыдания, но я держусь. Есть ощущение, что это еще не все.
— Тише, тише, — чувствую нежные, успокаивающие поглаживания по спине.
— Как же так, Яр? Как они так могут? Его ведь там убьют… Боже…
— Все будет хорошо.
— Да какое там хорошо?! — взрываюсь и начинаю кричать. — Как может быть хорошо, если моего брата бросили там умирать его же начальники?
— Начальники бросили, а мы не бросим!
— Что? — переспрашиваю. — Что это значит? Яр?
