— Если он не приказывал ушлёпкам напасть на нас, возможно, удастся решить вопрос миром, — задумчиво пробормотал я. Гарм кивнул.
— По негласному правилу улиц, мы можем стребовать виру, — сказал он. — Если Гриф с этим согласится — хорошо. Нет — придётся действовать иначе.
— Что, если он просто отдаст приказ убить нас, прямо там? — спросила вдруг Кларисса. Гарм мрачно вздохнул. Покосился на девчонку.
— Гриф не дурак. Убьёт нас — придут люди из клана Хейн, наше начальство. И натянут ему глаз на жопу. Оно ему надо?
— Не надо, — хмыкнула девчонка, глянув на меня. — Но если что, твоя магия ведь поможет?
Судя по непроницаемому лицу бригадира — он явно в курсе моих способностей, но, в отличие от Клар, не питал иллюзий, иначе дал бы соответствующие распоряжения.
— Я всего лишь прошёл первую завесу, — буркнул я, чувствуя лёгкое раздражение. Главным образом — на себя, за слабость. — Не жди от меня многого. Я могу прикончить пару-тройку отморозков, но потом меня скрючит приступ, и тебе придётся прикрывать мою задницу пока буду валяться почти трупом.
— Никакой магии, — отрезал Гарм. — И никаких драк. Только по моему сигналу. Поняли?
— Да, командир, — ответили мы, переглянувшись.
Чем дальше, тем непригляднее становились улицы, и тем больше попадалось навстречу людей. Почти все они выглядели оборванцами, кто-то чище, кто-то грязнее. Многие даже косились на нас, словно раздумывая — напасть или нет, другие посматривали равнодушно. У большинства жителей трущоб единственной целью было найти пропитание. Остальное их мало беспокоило. Ради жратвы любой пацанёнок готов был отдать руку. Возможностей заработать денег с каждым годом оставалось всё меньше — ниши занимали взрослые. Для ребятишек-сирот или с лежачими родителями было почти нереально получить хотя бы подработку. Так было со мной. Но я — человек, в чью голову с детства вдолбили принцип «рви за своё», и поэтому сумел пробиться. Не все такие. Не всем повезло.
И в этом главная боль трущоб.
Мы свернули с улицы в проулок между домами, прошли в тени, и выбрались на пустырь, где строительный мусор, предметы мебели и прочий хлам образовывали поразительно уродливую площадку. На ней устроилось около десятка отморозков, выглядевших примерно так же, как встреченные мной прежде Падальщики. Несколько стояли по периметру, поигрывая деревянными дубинками, с вколоченными на конце гвоздями — местная стража. Гвардия вожака.
По центру всего великолепия, на покосившемся старом кресле восседал крепкий коротко стриженный мужик лет тридцати-сорока. Перед ним был разожжён небольшой костерок, на котором мелкий щуплый отморозок пытался жарить мясо на прутиках.
Нас заметили, раздались ворчливые голоса, кто-то довольно закричал, но его сразу заткнули по знаку вожака. Он глядел на нас с любопытством, в глубине карих глаз затаилась опасность. Этот человек излучал ауру хищника. Пожалуй, даже с магией я бы не рискнул с ним драться. Как, впрочем, и с Гармом.
Бригадир вышел вперёд, недовольно покосился на приблизившихся Падальщиков-гвардейцев, бросил хмурый взгляд на вожака.
— Чем обязан, Гарм? — негромко осведомился тот. Голос у него оказался низкий, с хрипотцой, будто простуженный.
— Твои люди перешли границы, Гриф.
— Вот как? — удивился главарь, но слишком уж наигранно — сомневаюсь, что кто-либо ему поверил. Разумеется, он знал всё.
— Трое вчера напали на моего человека, а сегодня явилась ещё одна группа, чтобы отомстить за убитых. Объяснись, Гриф. Ты хочешь войны?
— Что ты, ни в коем случае, — Гриф тихонько фыркнул, приподнял руки. — Воевать с кланом Хейн? Я не настолько смел. Видишь ли… мои люди иногда увлекаются, им бывает сложно остановиться. Полагаю, это недоразумение, не более того. Неужто кто-то из твоих бойцов пострадал?
— Да, — буквально выплюнул Гарм. — Я требую виру.
На лице Грифа мелькнуло неудовольствие. Вожак сцепил пальцы в замок, подался чуть вперёд.
— Виру, да? Но ведь это твой мальчишка напал первым. Натравил своего пса. Мои ребятки только защищались, вот и всё. Но потом явились твои бойцы и убили их! Так кто из нас пострадавший, Гарм?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— У тебя нет свидетелей, — покачал головой бригадир. — В переулке никого не было, кроме моих бойцов и твоих головорезов. Никто не мог их видеть.
— Нашлись двое прохожих, — усмехнулся Гриф. По его знаку из толпы вышли два неприметных горожанина, напуганные, но не настолько, чтобы падать в обморок от страха.
Гарм обвёл их тяжёлым взглядом.
— Вы видели моих людей там, в переулке? И они первыми начали драку?
Горожане переглянулись, поспешно закивали, едва не кланяясь. Гриф развёл руками.
— Видишь? Так что мои люди были в своём праве. Но, заметь, я не приказывал мстить. Я не желаю враждовать с твоей бригадой, Гарм. Так что, будь добр, заплати виру, и на этом сочтёмся.
Лицо бригадира потемнело. Я уж решил, что он прямо сейчас бросится на вожака Падальщиков, но Гарм только оскалился.
— Нет, Гриф, это дешёвый ход. Твои свидетели напуганы, они молчат, не могут ни слова сказать. Пусть произнесут громко и ясно, что видели, как твои отморозки стали жертвами!
Вожак Падальщиков нахмурился, досадливо цокнул языком.
— Ладно, будь по-твоему. Они и правда бесполезны. Уведите этих бедолаг, — приказал он своим людям. Горожан затянули обратно в толпу, а Гриф, улыбнувшись, уставился на Гарма, как волкодав на кролика.
— Я заплачу виру, Гарм. Но знай, Падальщики недовольны. Улицы долго терпят, но больно бьют.
— Пусть так, — коротко рассмеялся Гарм. И, поймав брошенный кошель, развернулся, направился прочь. Мы с Клариссой, недоумённо переглянувшись, последовали за ним.
— Берегите себя! — крикнул Гриф нам вслед. Громкий смех Падальщиков ещё долго слышался позади.
На улице Гарм не выдержал, смачно выругался.
— Что не так? — неуверенно спросил я.
— Всё не так, — процедил бригадир. — Этот кломсов выродок пытался обыграть нас! А теперь намекнул, что его сраная банда не успокоится, даже не смотря на клан Хейн.
— Звучит так, будто у Падальщиков появился покровитель, — тихо заметила Кларисса. — Гриф слишком нагл, но мы на его территории, лучше не давить.
— Верно, — устало кивнул Гарм. — Придётся подождать немного. Через пару дней попробую прощупать почву. Возможно, удастся выяснить, с кем он снюхался. С Падальщиками надо кончать!
Никто из нас не посмел ему возразить. Отморозки действительно обнаглели. Такими темпами они могут посчитать себя достаточно сильными, чтобы захватить больше районов. Начнётся война банд, в ходе которой пострадают невинные люди.
Этого мы, как бригада клана Хейн, допустить не можем. Подозреваю, что случись подобное — с нас снимут шкуру представители клана, как с не оправдавших доверие. Так что дело крайне важное.
Нельзя облажаться.
Обратный путь прошёл в тяжёлом молчании. По возвращении в убежище, Гарм направился в гостиную. Краем глаза я заметил на кухне вчерашнюю лохматую девчонку — Несс. Она о чём-то мило беседовала с Рамиром, который выглядел нахохлившимся и важным. Явно выделывается, пытается заслужить расположение подруги. У той на лице виден интерес, но девчонка явно не считает парня вероятным любовником. В ней вообще не чувствовалось желание завязать с кем-либо отношения. Вольная пташка, заинтересованная в своей работе, и только.
В гостиной сидел, листая книжицу, Пайк. Малёк дремал в кресле, но от громкого голоса бригадира встряхнулся, открыл глаза, сонно моргнул.
— Бригада, сбор! — рявкнул Гарм, встав по центру комнаты. Пайк бросил на командира вопросительный взгляд. Из кухни высунулись Рамир с Несс, замерли на пороге.
— Падальщики обыграли нас в этот раз, — нехотя буркнул бригадир. — Но мы найдём способ ткнуть ублюдков носом в их собственное дерьмо. Это может быть опасно, особенно сейчас, пока их свежее мясо горит жаждой мести. Уж не знаю, кто дал им лизнуть высокородную задницу… Так, Кларисса — вы с Кассом берёте Малька и чешете домой к Пайку. О нём мало кто знает, там вас не найдут. Мы же останемся, послушаем, посмотрим, поспрашиваем о Падальщиках. Они знают о нашей базе, так что могут напасть. Поэтому посидите у Пайка пару дней, на всякий случай.
