Я поймал недовольный взгляд Рамира, которым он скользнул от меня к Клар и обратно. Ревнует? Надо бы найти время, обсудить с ним пару вопросов. Накопился должок. Только вот теперь придётся отложить до возвращения.
— Когда выходим? — деловито уточнила Кларисса.
— Прямо сейчас, — Гарм кивнул Пайку. — Черкни записку домой, адрес скажешь Клар. Малёк — слушайся бойцов без всяких кломсовых штучек, понял?
Мальчишка закивал, впервые на моей памяти став совершенно серьёзным. Похоже, ситуацией проникся даже он.
— Кассиус, — обратился ко мне бригадир. — На пару слов.
Мы поднялись на второй этаж, подошли к окну. Гарм бросил наружу мрачный взгляд, тихо вздохнул.
— Я знаю, для тебя это всё пока внове, но, сам видишь, дела идут дерьмово. Ты парень смышлёный, да и боец не слабый, позаботься о Клариссе и пацане, ладно? Девчонка сильна, но опыта в некоторых вопросах у неё маловато.
— Хорошо, командир.
— Рассчитываю на тебя, — Гарм хлопнул меня по плечу, ободряюще усмехнулся. — Поглядывай там по сторонам.
Через полчаса мы покинули убежище. Под курткой я спрятал дубинку и пару ножей. За поясом приятной тяжестью давил пистоль, подаренный Пайком. Как он сказал, — на всякий случай. Его дом в пригороде, неподалёку лес, мало ли…
Малёк шёл вприпрыжку, довольный, озирался, то и дело подбегал к забору, подпрыгивал, пытаясь рассмотреть, что по ту сторону. Кларисса выглядела хмурой, собранной и решительной. Я не видел, сколько оружия она взяла, но подозревал — не меньше моего. Будто на войну собрались, хотя нас, судя по всему, от неё отстранили. По крайней мере на первом этапе.
Гарм поступил как хороший командир, обезопасив слабое звено. Оставил только сильных бойцов — и Несс. Лохматая девчонка для меня пока была загадкой: что она умеет, кроме работы с железками? Какую роль выполняет в бригаде? Непонятно. Впрочем, думаю, будь она плохим бойцом, её бы спровадили вместе с нами.
Единственное, чего я не мог понять: почему Гарм отправил и Клариссу? Черноволосая — хороший боец, дерётся умело, ярости и запала в ней много. С Мальком можно было бы отправить меня одного, я бы понял: новичку, пусть и показавшему себя, доверия меньше, чем проверенным соратникам.
Я решил поделиться своими сомнениями с Клариссой.
Девчонка наморщила лоб, нехотя кивнула.
— Да, мне тоже непонятно. Обычно Гарм кидает меня в любую заварушку. Странно это всё…
— У него наверняка есть какой-то план, — твёрдо сказал я, хоть и не ощущал уверенности в своих словах. Может, командир и правда что-то замыслил, а может, просто пытается сгладить конфликт. Время покажет, кто прав.
— У Гарма всегда есть план, — усмехнулась вдруг Кларисса. — Сколько его знаю, мы редко оказывались в безвыходной ситуации. И даже тогда командир вытаскивал из кармана козырь, и мы прорывались с боем.
— Падальщиков много, и мозгов, чтобы притормозить, у них не хватает, — пробормотал я. — Да и Гриф этот… себе на уме. Наверняка он понимает, что мы будем действовать. И ждёт этого. Надеюсь, командир не сунется в пасть зверя.
— В случае уничтожения нашей бригады, клан Хейн не останется в стороне, — девчонка тряхнула копной чёрных волос, бросила на меня спокойный, полный уверенности взгляд. — Семья чтит правила и заботится о каждом. Даже о букашках вроде нас.
— Невысоко ты себя ценишь, — хмыкнул я. Кларисса тихонько фыркнула.
Мы прошли через город к южным воротам, где нас придирчиво осмотрели стражники, а дальше уже шагали вдоль дороги, ближе к опушке редкого леса. Малёк порывался броситься под сень деревьев, но всякий раз его останавливал гневный окрик Клариссы. Девчонка вообще очень пристально следила за самым младшим членом бригады — наверняка взяла над ним некое шефство, словно сестрица над братом. В конце концов, мальчишка пообещал не убегать с дороги и шёл впереди нас, размахивая подобранной веткой. Пользуясь случаем, я приблизился к Клар, негромко спросил:
— Откуда он в бригаде?
Девчонка мягко улыбнулась.
— Его привёл Пайк. Вроде как, лачуга, в которой Малёк жил с родителями и младшей сестрёнкой, сгорела. Никто не выжил, кроме него — ему повезло, был во дворе. Пытался помочь — если попросишь, он покажет тебе обожжённые ладони, — но не сумел. Сидел там, выл, весь чумазый, в крови. Кто-то позвал Пайка, он забрал мальчишку, мы выходили, думали, отдать в детский интернат, но к тому времени прикипели, срослись. Так он и остался младшим помощником. Иногда бывает незаменим, особенно если нужно что-то разнюхать в толпе. Или стащить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я кивнул. Теперь понятно. Мальчишке некуда было идти, никого не осталось из родных, и бригада заменила ему дом и семью. Пожалуй, я бы и сам на его месте не отказался от такой семьи — люди крепкие, надёжные, умные. Если получится, мальчишка вырастет таким же. И станет ещё одним кирпичиком в фундаменте клана Хейн.
Редкий лес вскоре закончился, сменился пригородом — несколькими улочками с одно- и двухэтажными домами, с двориками и садами. За этим поселением виднелся ещё один лес — густой, мрачный, неприветливый. Деревья были настолько высокими и ветвистыми, что кроны образовывали плотный потолок. Пожалуй, в такой чаще делать нечего, слишком легко заблудиться.
Дом Пайка стоял на углу улицы — двухэтажный, справный, с ровным заборчиком и аккуратной калиткой. Кларисса первой потянула за ручку, шагнула во двор. Мы с Мальком сунулись следом.
Дорожка вела прямо к дому, а у крыльца шла ещё и налево, в маленький ухоженный сад. Я заметил среди деревцев и кустарников скамейку.
— Неплохо Пайк устроился, — сказал сам себе. Малёк согласно кивнул.
— Вот вырасту — будет и у меня такой же дом! — заявил он, улыбаясь. Я невольно улыбнулся в ответ — настолько доброй и открытой была улыбка мальчугана. После всего пережитого он не замкнулся, не возненавидел мир, а наоборот — распахнул душу ему навстречу. Я так не умею. Да и вряд ли смогу. Моя душа черства, я не готов любить всех вокруг, и вообще не уверен, что способен любить…
Кларисса поднялась на крыльцо, постучала в дверь. Раздались шаги, дверь открылась, на пороге удивлённо замерла молодая женщина лет тридцати пяти — миловидная, статная, с добрым и располагающим лицом.
— Вам кого, ребятки? — спросила она. В глазах даже не появилась настороженность. Либо слишком наивна, либо в пригороде не случается нападений.
— Мы от вашего мужа, — ответила Клар, протянув записку. Женщина взяла листок, развернула, быстро пробежалась глазами по строчкам. Вновь обвела нас взглядом. И улыбнулась.
— Что ж, проходите тогда. Только обувь снимайте, я полы помыла.
В доме оказалось очень уютно: тепло, сухо, чисто и пахло едой. Из коридора выглянула девчушка лет пяти, уставилась на нас любопытными глазёнками.
— Мам, это кто? — пропищала она, держа во рту большой палец.
— Папины друзья, — пояснила женщина. Обернулась к нам. — Меня зовут Мэрилин. Вы голодны?
Мы с Клариссой переглянулись. По глазам девчонки я понял, что она проголодалась, но стеснять женщину не хочет. Я открыл было рот, чтобы отказаться, когда Малёк вдруг выпалил:
— Жуть как!
Мэрилин рассмеялась.
— Тогда мойте руки — и за стол.
Через несколько минут мы уже сидели в небольшой, но уютной кухне за круглым столом. Девчушка вертелась неподалёку, бросала хмурые взгляды, а затем вдруг взгромоздилась мне на колени.
— Ты сильный, — доверительно шепнула она. Я невольно смутился, кашлянул, встретился глазами с Клариссой. На лице черноволосой застыла лёгкая насмешка, а за ней, где-то в глубине глаз — снова тень непонятного чувства. Вот и как тут выяснить, о чём думает Клар? Какая беда у неё за душой?
— Крея! — возмутилась Мэрилин, но я успокаивающе поднял руки.
— Всё в порядке.
Женщина покачала головой, выставила на стол миски, налила каждому исходящую паром похлёбку. Мы налетели на еду, как хищники на дичь — ели быстро, жадно, хватая ломти хлеба. Мэрилин села, подперла подбородок рукой, с улыбкой наблюдая за нами.
