— Еще как может! — подтвердила Катерина, которая к этой минуте обрела счастливую возможность адекватно воспринимать происходящее. — Мы позже зайдем, честное слово! Сашке надо хотя бы чемодан собрать. Вы же мужчина, вы должны понять, что нельзя ей телепортироваться на родную планету без вечернего платья! Народ не поймет. Короче говоря, ждите, Игорь Юльевич, ко времени следующего сеанса связи Сан Саныч будет на месте в полной экипировке, я вам обещаю!
Выкрикнув все это, подруга схватила меня за руку и с силой стихии, убившей некогда всех динозавров на планете Земля, потащила к выходу. Если бы чемпионы мира и Олимпийских игр по бегу с препятствиями увидели, с какой скоростью мы вознеслись к спасительной мусоропроводной трубе, они бы немедленно отдали нам все свои награды и дружно удавились бы на первых попавшихся фонарных столбах. Лишь оказавшись на уже ставшей родной площадке, я почувствовала себя в относительной безопасности, а главное, с облегчением поняла, что в ближайшее время спасать инопланетян не придется — миссия отложена на неопределенный срок.
Минуты три мы с Катериной тяжело дышали, подобно тем загнанным лошадям, которых, в принципе, пристреливают из чисто гуманных соображений.
— Ты почему не полетела? — перевела дух Катька. Ей можно было только позавидовать: даже в подобной экстремальной ситуации она сохранила способность упражняться в острословии. У меня, к примеру, дрожали не только колени, но даже печень, почки, легкие и прочие запчасти моего многострадального организма. — Соплеменников не жалко?
— Жалко, конечно, но у меня на Земле еще кое-какие дела остались незавершенными. Пожалуй, я отложу визит на малую родину. А ты чего не полетела?
— Да меня как будто и не приглашали, — пожала плечами подруга. Это правда. Академик возложил миссию по спасению неизвестного народа исключительно на мои хрупкие плечи. Естественно, данное обстоятельство меня немного смущало, потому что куда ж я без Катерины?! Наверное, по этой причине я поспешила перевести разговор в более спокойное русло:
— Кать, давай оставим в покое мое темное прошлое и туманное будущее. Что ты думаешь о… хм!
— Не продолжай, я поняла. Игорь Юльевич — псих, это понятно даже без заключения ведущих специалистов Института имени товарища Сербского. Или «косит» под психа, что вполне вероятно, а оттого подозрительно. Ох, Сан Саныч, что-то меня настораживает в этом деле, только вот никак понять не могу, что именно…
Некоторое время Катерина многозначительно молчала. Вид у подружки при этом был такой умный, что я не решилась прервать ее размышления каким-нибудь неожиданным вопросом. Кому же хочется вызывать лишние насмешки в свой адрес? Я уже начала нетерпеливо попискивать, когда Катька наконец нарушила молчание.
— Не нравится мне все это, — качнула она головой.
— Оно понятно! — горячо поддержала я подружку. — Кому же понравится подобное развитие событий: сперва Кит ласты склеил, потом его приятель, да еще и свихнувшийся Академик добавил впечатлений…
— Санчо, ты опять ничего не поняла! Давай пойдем простым логическим путем.
— Пойдем вместе, — предложила я.
— Пойдем вместе. В том, что Кита убили, мы не сомневаемся.
Я с готовностью кивнула, потому что более разумного предположения мне слышать пока не доводилось. Удовлетворившись моей реакцией, Катерина продолжила рассуждения:
— Мы также не сомневаемся в том, — что Саламатин-младший находится примерно в таком же состоянии. Кроме того, и у Кита, и у Михаила мы нашли совершенно идентичные по содержанию бумаги…
— У тебя потрясающая логика! — восхитилась я.
Об этом после, — строго одернула меня Катька. — Не сбивай меня с мысли. У папы Саламатина когда приступ случился? Правильно, Санчо, когда я спросила его о том, чем конкретно занимался его сын на бирже. А это значит, что Михаил и Никита занимались чем-то противозаконным! Надо ехать на биржу!
— Только не сегодня! — взмолилась я. — С меня впечатлений достаточно, честное слово. Да и то сказать, шутка ли — вторые сутки на ногах! Мне нужно срочно восстановить жизненные силы.
Удивительно, но Катерина согласилась, даже убеждать ее не пришлось.
Мимо интеллигентного секьюрити мы прошли, гордо задрав подбородки и тесно прижавшись друг к другу. Дело тут не в теплых чувствах, просто таким образом мы спрятали трофей, добытый на месте происшествия, иными словами, портфель Михаила, битком набитый ценными бумагами. Впрочем, данная мера предосторожности оказалась излишней: охранник был увлечен кроссвордом и на наш выход отреагировал лишь легким движением брови. Катьку, однако, такая реакция с толку не сбила.
— Непременно доложит следователю, что мы позже его отбыть изволили, — проворчала она, усевшись в машину. — Ох уж мне эта старая гвардия! Привыкли, понимаешь, барабанить на кого ни попадя: на брата, свата, соседа, на собаку соседа…
Дальше Катерина пустилась в пространные рассуждения на заданную тему, только я ее не слушала, потому что усталость все сильнее сковывала мои члены, глаза слипались, зевота грозила разорвать рот от уха до уха. Кончилось все это тем, что под мирное бормотание подруги я задремала, поэтому, когда мы прибыли в Жда-новку, Катьке пришлось долго меня тормошить, чтобы привести в сознание. Глаза я, конечно, открыла, но сознание к тому моменту уже крепко спало. К счастью, подруга это заметила и никаких особенных усилий к оживлению моего организма не приложила. Совсем скоро я оказалась в родной кроватке, и могу сказать откровенно — никогда еще собственное ложе не казалось мне столь комфортным.
… Ровное гудение мощных двигателей «Боинга» настраивало на философский лад или, по меньшей мере, вносило успокоение в душу. Во всяком случае, Джош Макферсон чувствовал себя превосходно. Он летел в бизнес-классе, лениво потягивал виски из стеклянного стакана и думал о том, как в скором времени купит скромное поместье в Калифорнии, на престижной Беверли-Хиллз, по соседству с Сильвестром Сталлоне, и будет наслаждаться жизнью, стричь купоны и не думать о завтрашнем дне с замиранием сердца. Кроме этих приятных мыслей, Джоша грела идея сменить надоевшую жену Лори («пилораму», как называл ее Макферсон) и двух сопливых, крикливых и вечно слюнявых пацанов на длинноногую блондинку, которую несколько дней назад он приметил в баре «У Билла».
«Как я люблю Россию! — зажмурился Джош, почти физически ощущая прелести блондинки в своих ладонях. — Русские — забавные люди! Они готовы работать за идею, но в то же самое время не прочь продать эту самую идею, даже не подозревая о ее реальной стоимости. Вообще-то, цена вопроса, как мне кажется, несколько завышена. Пожалуй, стоит снизить ставку. Русским парням вполне хватит двух-трех миллионов, они и этому будут рады. А остальное… О боже, какая у нее грудь! В нашем уютном домике она будет смотреться великолепно. В смысле, моя новая жена и ее формы. Готов спорить на сотню баксов, Слай пустит слюни до колен. По слухам, он здорово неравнодушен к блондинкам. Этот факт, кстати, тоже можно использовать в личных целях. Да-а… Наконец-то и ко мне фортуна повернулась фейсом! Только надо все хорошенько обдумать, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Ну ничего, все получится, не зря же я грыз науки в Гарварде».
