– Что случилось? – испугалась я, сразу вспомнив, что паспорт Корзинкина у меня в сумочке.
– Базиль сошел с ума! – рыдала Сюзи. – Просто окончательно. Конечно, слышала, что у мужиков в пятьдесят случаются сдвиги, но думала, с нами такого не произойдет!
– Объясни по-человечески, – разозлилась я.
Всхлипывая и сморкаясь, Сюзи принялась излагать новости. Сегодня рано утром пришло письмо из Москвы. Корзинкин очень вежливо сообщал жене, что разлюбил ее и намерен остаться на какое-то время в России. Здесь он встретил другую, молодую и прекрасную. Через несколько месяцев вернется в Париж и займется разводом, а пока просит не волноваться и не искать его. Он живет у дамы сердца и окончательно счастлив.
Сюзи просто задыхалась от отчаяния.
– Господи, столько лет вместе, ну что ему в голову ударило?
По мне, так ему ударило не в голову, а намного ниже. Слышала от своих подруг, какие фортели выделывают вполне положительные супруги в предпенсионном возрасте. В погоне за уходящей молодостью пускаются во всевозможные авантюры. Как правило, подобное поведение заканчивается для безобразников инфарктом или разводом с женой. Может, я бы и поверила, что Корзинкин тоже решил попастись на свободе, но вот как он без паспорта обходится?!
Сюзи продолжала плакать.
– Так и знала, что деньги эти до добра не доведут, ну разве нам мало было того, что имели? Нет, захотел больше, поехал, и вот результат. Он просто с ума сошел! Какая любовь с его простатитом и остеохондрозом?
– Погоди, – прервала я поток причитаний, – при чем тут деньги?
Сюзетта примолкла, сообразив, что сказала лишнее, но я уже вцепилась в нее, как терьер.
– Интересное дело: просишь меня найти Базиля и утаиваешь информацию. Как дура, высунув язык, бегаю по Москве в поисках твоего благоверного… Ну-ка рассказывай по-быстрому, зачем муженек прибыл в Москву – или сама его разыскивай.
Сюзи горестно всхлипнула. С моей стороны, конечно, нехорошо так с ней разговаривать. У бедняжки жуткий артрит. Весной и осенью гадкая болячка обостряется, и несчастная Сюзетта скорей всего сейчас передвигается по дому при помощи двух палок. На улицу в сырую погоду она и высунуться не рискует. Какие уж тут путешествия в Россию.
Помедлив немножко, Сюзетта решила все же рассказать правду.
Базиль и впрямь вел дела в Москве. У него здесь несколько партнеров. Бизнес шел не слишком оживленно, Корзинкин издавал не очень известных авторов, но издательское дело для него – просто хобби. И у Базиля, и у Сюзетты достаточно средств, полученных от родителей в наследство, чтобы жить, вообще не работая. Но Корзинкин по натуре деятельный человек, праздное существование не для него, вот и баловался книжками.
Но в последнее время, к громадному удивлению Сюзи, милое хобби стало приносить просто потрясающий доход. Началось это после того, как Базиль свел знакомство с Никитиным.
– У Алексея крупнейшая фирма в Москве, – кричала Сюзи, – огромное издательство, свой книгопечатный комбинат…
Правда, теперь Корзинкину приходилось гонять в Россию чуть ли не раз в месяц, но все неприятности и сложности окупались просто баснословными деньгами.
– А тут еще дурацкая идея с кладом! Базиль так загорелся!
– Какой клад? – Я окончательно перестала что-либо соображать.
– Помнишь отца Базиля?
Разве можно забыть этого старика! Николай Корзинкин дожил до ста двух лет и приходился Базилю не отцом, а дедом. С отцом вышла какая-то темная история. Вроде бы дочка Николая родила ребенка сразу после свадьбы, а молодой муж скончался при странных обстоятельствах. Я никогда, естественно, его не видела, знала только, что звали его Андрей Обнорский. Он был тоже из семьи русских эмигрантов и, как злопыхал иногда дедушка, не имел ни гроша. Умер молодым, едва двадцать исполнилось. Мать Базиля тоже скончалась рано, и мальчишку воспитывал дед. Он усыновил его и завещал ему все имущество.
Конечно, Николай был редким человеком и жизнь прожил полную приключений. Авантюрист по натуре, он постоянно во что-то ввязывался, но в отличие от большинства искателей приключений всегда оставался в выигрыше.
В 1918 году двадцатилетний Коля, как уже было упомянуто, благополучно добирается до Парижа, имея при себе фамильные драгоценности и собачку Фоку. Согласитесь, такое удавалось далеко не всем. Ровно через год в него влюбляется сорокалетняя Аманда Рашель и делает мальчика своим любовником. Аманда ввела юношу в свет и перезнакомила со всей элитой – хозяевами крупных банков, богатыми землевладельцами, промышленными магнатами. Связь длилась вплоть до смерти Аманды в 1941 году.
Во время Второй мировой войны Николай самый активный участник Сопротивления. Руководил отрядом французских партизан – маки.
За его голову немцы назначили огромную награду, но никто из друзей не выдал Николя. Корзинкин был любимцем генерала де Голля, оказывавшего ему всемерное покровительство. В 1951-м, в возрасте пятидесяти четырех лет, он стал дедом. Внука обожал до беспамятства. Дочь родилась у него в тридцать первом не от Аманды, а от законной жены, и, честно говоря, Николай не слишком любил девочку. Наверное, потому, что Аманда велела ему приличия ради жениться в 1930-м на Наталье Водовозовой. Николай послушался приказа, но супругу никогда не любил, только содержал ее и дочь. Смерть жены мало тронула мужика, а кончина Аманды подействовала так сильно, что он даже на время покинул Париж. Дочь подрастала в стороне от отца, а вот от внука мужик просто обезумел. Заменил ему отца и мать, лично водил в школу и никогда не расставался с ребенком.
Скончался Николай этим летом на руках Базиля. И теперь выясняется, что перед смертью дед открыл внуку тайну. Когда в восемнадцатом году Корзинкин бежал из России, он прихватил с собой наиболее ценные камни, но отнюдь не всё, чем обладала богатая семья. Отца и мать Николая еще в семнадцатом году убили крестьяне, разгромившие усадьбу. Коля же в это время был в Москве. Понимая, что всего богатства не увезти, спрятал часть драгоценностей. И вот перед кончиной сообщил внуку, где находится заветная шкатулочка.
– Думал, сам поеду и привезу тебе, да, видно, не судьба, – вздыхал дед.
– Небось все давным-давно пропало, – протянул Базиль.
– Не должно, – категорично заявил старик, – отлично захоронено.
Вот Базиль и отправился за кладом.
– Где тайник? – спросила я.
Сюзи примолкла.
– Ну! – поторопила я ее.
– Деревня Горловка в сорока километрах от Москвы. Там на окраине кладбище. Нужно найти могилу младенца Земцова. В изголовье стоит камень, если повернуть его – откроется ниша, внутри сундучок.
– Ладно, – решительно сообщила я, – проверю. А имя своей пассии тебе Базиль написал? Может, телефон дал или адрес, как с ней связаться?
– Ничего, – опять зарыдала Сюзи, – просто сообщил в конце письма: «Если будешь нужна, позвоню». Дашенька, милая, найди этого дурака, умоляю…
– Хорошо, хорошо, – начала я, и тут связь прервалась.
Мало какой телефон выдержит такое количество разговоров, к тому же вчера снова забыла сунуть мобильник в зарядное устройство, и сейчас у меня в руках просто бесполезный кусок пластмассы.
Пытаясь успокоить гудящую голову, я закурила. Интересное дело, зачем Базиль обманывал Сюзи? А он ей врал. Маловероятно, что Корзинкин ни разу не был в фирме Никитина. Видела я это «преуспевающее» предприятие. Одна малюсенькая комнатенка и плохо одетая сотрудница. Если партнеры и впрямь делали огромные деньги, то их источник находился отнюдь не в издательстве «Свеча». А где? Что за бизнес у Никитина и Корзинкина? Покойный Алексей Иванович, судя по замку с башней, отнюдь не нуждался. Базиль, по словам Сюзи, загребал огромные барыши. Такую прибыль не получишь, публикуя книги малоизвестных авторов. Так где пропал Базиль? Нашел ли он клад? Почему его паспорт оказался в дамской сумке? Какую любовницу завел Корзинкин? И в чем причина смерти Никитина? И, наконец, интересно было бы узнать, каким образом тело издателя попало в багажник моей машины?
Помусолив в уме вопросы и не найдя ни на один из них ответа, я вздохнула. Пойду к Майе, покажу снимки, а там решу, как действовать дальше.
Дверь никто не открывал. Странное дело, может, она устроилась на работу? На всякий случай позвонила еще раз и услышала тихий шорох. В квартире кто-то был, но этот кто-то совершенно не собирался меня впускать. Шорох усилился, потом донеслось царапанье и собачий вой. Значит, все-таки никого, просто плачет брошенная в одиночестве собака.
– Звоните сильней, – послышался приветливый голос.
Дверь соседней квартиры распахнулась, на пороге улыбалась милая старушка. Помнится, Майя говорила, что бабуля находится в маразме. Правда, внешне не похоже: одета аккуратно, хорошо причесана и разговаривает вполне нормально.
– Ждите, ждите, дорогая, – советовала бабушка, – Майечка на балконе сидит, небось не слышит!
