Интересно, как бы она поступила, услышь сумму в миллион долларов? Впрочем, следовало проучить нахалку, и я, тоже закурив, тихо произнесла:
– «Лимон». «Зеленью».
Виктория вздернула вверх тонкие нарисованные брови, прекрасные глаза разглядывали меня без тени удивления.
– Дешевле станет вас просто убить, – усмехнулась она. – Значит, слушайте. Арам вам не поверит. Просто объясню ему, что враги сделали ловкий монтаж. Заплатить хочу, чтобы избежать неприятных разговоров, к тому же мне в случае объяснения с мужем придется плакать, изображать невинную девушку, очень муторно. Так что называйте нормальную сумму, и разбежимся. Я вам денежки, вы мне негативчики.
Такая абсолютно уверенная в себе нахалка встретилась мне впервые.
– Деньги не нужны, – решила я сыграть ва-банк.
– Да ну? – издевательски переспросила девчонка. – Что так, планы поменялись?
– Лучше скажите, где забыли эту сумку?
Вика повертела в руках кусок крокодиловой кожи.
– У меня никогда не было подобной дряни.
– Точно помните?
Виктория пожала плечами:
– В шкафу болтается штук сорок сумок. К каждой паре обуви полагается своя. Все просто не вспомню, но не люблю изделий из кожи пресмыкающихся, предпочитаю антилопу или кенгуру. Видите?
И она вытянула вперед изящную ножку, украшенную светло-коричневым ботиночком без каблуков.
При небольшом росте я ношу обувь полного тридцать девятого размера, поэтому невольно позавидовала маленькой ступне Вики. Может, ей в детстве бинтовали ноги, как китаянке?
– Значит, не ваша… – разочарованно протянула я. – Тогда скажите, знаете эту даму?
Виктория задумчиво поглядела на фото престарелой красотки, сидевшей одетой у стола. Использовать такой снимок в качестве орудия шантажа невозможно, но почему бы не представить для опознания?
– Встречаемся иногда в гостях, – сообщила мадам Инджикян, – но близко не знакомы, так, здороваемся…
– Как ее зовут?
Вика подняла огромные зеленые глаза, помолчала, потом сообщила:
– Ну да это никакой не секрет. Карина, жена Владимира Соломатина.
– А он кто такой?
Виктория улыбнулась:
– Крайне полезный человек, гинеколог. Через его клинику весь свет прошел. Модный доктор. Будут еще вопросы?
Секунду поколебавшись, я вытащила из кармана маленький пакетик с негативами, демонстративно вложила его в конверт с компрометирующими снимками и медленно произнесла:
– Надеюсь, понимаете, что о нашей встрече рассказывать не следует?
Виктория сидела с каменным лицом. Ей-богу, девчонке следовало работать агентом ФСБ, просто уникальное самообладание.
Я швырнула конверт на столик.
– Здесь все, забирай!
– Сколько? – абсолютно спокойно осведомилась «жертва шантажа», вытаскивая портмоне и постукивая им по столешнице. – Тысяча, две, три?
– Засунь их себе в задницу, – мило посоветовала я и двинулась к выходу. Надеюсь, такое странное поведение вымогательницы хоть чуть-чуть озадачило непробиваемую леди. В дверях я не утерпела и оглянулась. Виктория преспокойненько курила «Собрание», глаза ее откровенно смеялись, но рот был упрямо сжат. Ну и фрукт, хорошо бы Карина Соломатина оказалась другой.
Домашний телефон модного доктора заполучить проще простого. Сначала заехала в принадлежащую ему клинику. Роскошный холл, дорогая мебель и сверхприветливая медсестра в регистратуре. Я подскочила к девушке и, закатывая глаза кверху, принялась щебетать голосом избалованной идиотки.
– Милочка, такая неприятность, только вы сможете…
Сестричка профессионально улыбнулась и успокаивающе сказала:
– Не волнуйтесь, в нашей клинике помогают абсолютно всем, любые проблемы решаемы.
Очевидно, девочка подумала, что даме надо сделать аборт на большом сроке, потому что взгляд ее довольно красивых глаз сфокусировался на моем абсолютно плоском животе.
– Ах как чудесно, страшно мило, – продолжала я корчить рожи, ненавязчиво потряхивая перед ее личиком золотыми часами от «Картье», – сегодня день ангела Карины, жены Володи Соломатина…
– Ну и что? – искренне удивилась регистраторша.
– А я потеряла записную книжку с их телефоном и адресом, ну как теперь цветы послать? Войдите в положение, душечка, Кариночка обидится, не получив от меня привета… Между нами говоря, пару лет назад Володя мне так помог! Сделал все тихо, быстро, ну понимаете? Так что, пожалуйста, деточка, дайте их координаты!
И я выложила на стойку милую зеленую бумажку. Медсестра глянула на драгоценности просительницы, оглядела куртку, подбитую изнутри норкой, и решила, что перед ней одна из экстравагантных, слегка ненормальных клиенток. А поскольку в этой клинике небось три четверти таких, спокойно произнесла:
– Владимир Михайлович, как правило, дает постоянным посетителям личный телефон, записывайте…
Подпрыгивая от радости, я понеслась к «Вольво».
Глава двенадцатая
Домой приехала рано. У Соломатиных никто не брал трубку, а на улице разыгралась настоящая буря. Пока бежала в дом, мокрый липкий снег моментально покрыл куртку со всех сторон. Предлагали же нам сделать вход в гараж прямо из холла, так нет! Вредные дети завопили, что негигиенично соединять жилое помещение с автомобильной стоянкой. Вот теперь и мучаемся.
Из столовой доносились возбужденные голоса. Кое-как пригладив торчащие во все стороны вихры, я бодрым шагом вошла в комнату и спросила:
– Что за шум, а драки нет?
– Драка уже завершилась, ты опоздала к раздаче, – усмехнулся Кеша, – Зайка тут всех убивала из тяжелых орудий.
– А что произошло?
– То, что неизвестный человек лежал в нашей кровати и пожирал там спокойненько продукты! – возмущенно крикнула Зайка. – Прихожу с занятий, просто ужас! На тумбочке два пустых стакана из-под китайского супа, и кто только может есть подобную дрянь?
Маруська постаралась спрятаться за бокал с соком. Я-то знаю, что иногда поздним вечером, вернее даже ночью, девочка тихонько прокрадывается на кухню и заливает кипятком порошок с малосъедобными макаронами. Ну нравятся ей эти «грибные» и «мясные» супчики. Купить их проще простого, ларек в десяти шагах от ворот. Но, зная, что подобное обжорство вызовет гнев Кеши и Зайки, Манюня истребляет вожделенное блюдо только в своей комнате, старательно прячась от всевидящих глаз родственников. Ей бы в голову не пришло устраивать харчевню из спальни брата – за такое поведение и огрести можно по полной программе!
– На полу, – продолжала разгневанная Ольга, – рассыпана скорлупа от фисташек, валяются обертки от идиотских чипсов и леденцов! А на Кешкином столике целых три пустых коробочки из-под шоколадного мороженого и липкие пластмассовые ложечки!
– И теперь, – хихикнул Кешка, – на меня идет наезд. Якобы это я устроил весь бардак!
– Ну, только если спьяну, – ляпнула Маня и немедленно получила пинок от Ольги.
На самом деле дочка права. Ее обожаемый братец практически ничего не ест, а мороженое не переносит с самого детства. Когда другие дети, радостно приплясывая у ларька, выпрашивали у сопротивляющихся родителей «Ленинградское» или «Лакомку», Аркашка брезгливо морщился и отворачивал нос от брикетиков и трубочек.
– Если не он, то кто? – вопрошала Зайка. – Космические пришельцы?
Разгневанные глаза Ольги остановились на моем лице.
– Только что вошла, – поспешила я оправдаться, – целый день по городу гоняла.
– Знаю, – вздохнула невестка, – первым делом тебя заподозрила, но Ирка сообщила, что «Вольво» в гараже с утра нет…
В этот момент домработница внесла большое блюдо с жареными курами и водрузила его на стол. Миша с Галей, молчавшие все время, разом оторвали по ножке.
– А где Хучик? – спросила через пять минут Маня.
Мопс обожает курятину. Самое большое лакомство – кусочек птичьей грудки. Поэтому, почуяв запах готового бройлера, он несется в столовую и выжидательно поглядывает на стол. Однако сегодня возле нас толпились все псы, включая Куку, кроме него.
– Хуч, – позвала Оля, – иди сюда, цыпленка дают!
Ноль эмоций.
– Хучик, Хучик, – принялись мы завывать на разные лады, но собачка как сквозь землю провалилась.
– Может, случайно выскочил во двор и сейчас плачет под дверью? – предположила Маня и кинулась в холл. Вообще говоря, сомнительно. Обладатель маленьких кривых лапок, Хучик не большой любитель пеших прогулок. К тому же он очень не любит холодной, дождливой, ветреной погоды. По утрам мопсик, кряхтя, залезает на диван в кабинете и элегически глядит в окно. Если на дворе идет снег или моросит, он преспокойненько отправляется в кошачий туалет и, не обращая внимания на злобное шипение Фифины с Клеопатрой, меланхолично усаживается на гранулы «Пипи-кэт». После этого заползает в пледы и тихо дрыхнет, поджидая перемены погоды.
Маруська распахнула настежь входную дверь, и в прихожую со свистом ворвался ледяной ветер. Нет, такой пейзаж не для теплолюбивого мопса.
