Что за реакция? Было бы ей стыдно, если бы она намеренно отправила мне видео?
Что-то сомневаюсь...
Да и неподдельный шок на ее застывшем лице был ярким доказательством того, что мои рассуждения завели меня не туда.
Стало быть, я оговорила ее.
Неужели я ошибалась?
Вероятно, Оля вообще не догадывалась о существовании того видео. Она могла стать приманкой для более крупной рыбы.
Кто-то третий использовал ее, потому что для нее это стало такой же неожиданностью, как когда-то для меня. Этот кто-то использовал Олю, чтобы что... Устранить меня? Подставить Макара?
Но кто тогда? Кто бы это мог быть?
— Ты, должно быть, издеваешься так? Решила на понт меня взять? Выдумала ерунду про какое-то видео! — пропищала Оля, охваченная и стыдом, и испугом.
— Ха! — как же быстро мы поменялись с ней ролями. Теперь я была наверху, а с верхних позиций атаковать было проще. — Хочешь сказать, не ты была с Макаром в кабинке туалета на его мальчишнике?
И молчание в ответ. Но до того красноречивое.
Она!
А теперь видео с ее участием могло стать еще и моим козырем.
И поскольку эта дамочка не собиралась отсюда уходить, я решила воспользоваться ее временным замешательством и помочь ей убраться. По-хорошему. Хватит на сегодня цирка!
— Послушай меня внимательно, Оля. В том, что ты не уверена в себе и в ваших отношениях с Макаром, нет моей вины. Это исключительно твоя проблема, и только тебе ее решать. Но если я еще хоть раз услышу в свой адрес нечто подобное, я сделаю так, что ты крупно пожалеешь о том, что задействовала меня в вашем театре абсурда! — блефовала я, приподнимаясь с кресла во весь рост. Иного способа, как оградить ее от себя, я пока еще не видела. Но я решила не ходить пока с козырей. Я лишь намекнула о том, что он у меня имеется. — Не смей угрожать мне, иначе я сделаю так, что все узнают, чем ты заслужила себе место рядом с Макаром. Впрочем, его могла заслужить любая у кого имеется рот, но не суть.
Оля сморгнула пелену задумчивости и, неестественно рассмеявшись во весь голос, продемонстрировала мне стервозную натуру во всей своей красе. Она явно недооценивала меня.
— Ты что несешь? Ты хоть понимаешь, с кем имеешь дело? — прошипела она змеей. — Я же тебе такое могу устроить!
— Ты так и не услышала меня, — устало вздохнула я, а затем спокойно и размеренно продолжила: — Я вела к тому, что тебе нужно искать проблему в себе, потому что твой драгоценный Макар блестит и сверкает только в твоих глазах. В моих же он уже давненько смыт в унитазе. Лично мне он даром не сдался. Плевать я хотела и на него, и на тебя. Но подобные угрозы в свой адрес от какой-то неуравновешенной истерички я не потерплю. Я тоже могу ответить.
— Это я истеричка? — завопив, Оля выпучила свои глазенки бешеные и задышала как бык. — Это ты... ты...
Достала!
Я вышла из-за стола и подошла к двери, ручку крепко сжала. До хруста.
— Разбирайтесь между собой сами, только не впутывайте в ваши отношения меня. Мне до вас нет никакого дела! Своих проблем достаточно! А что касаемо жалости, так я лучше подохну в муках, чем стану унижаться перед всякими подонками. А теперь убирайся отсюда, чтоб духу твоего здесь больше не было, — указала ей на выход в тот самый момент, когда на пороге возник... Олин заступничек.
Ее же он прибежал защищать?
Лев прям как чувствовал, что его сестренке требуется помощь, иначе бы он здесь не оказался. Обычно не ходит он этими тропами. Только в самых крайних случаях.
— Оля? Ты... какого?
Лев был крайне удивлен видеть свою кровинушку. Обиженную, да еще почти в слезах. Аж порядочных слов подобрать не смог так сразу. Словарный запас резко сократился до междометий.
Суворов поочередно смерил нас подозрительным взглядом. Медленно прошелся по нам, оценивая ситуация. Затем вошел внутрь кабинета, прикрыл плотно дверь и встал напротив сестры, загораживая меня своей широкой спиной. Намеренно скрывая от разгневанной блондинки, мечтающей вцепиться в мои волосы.
И тут я просчиталась.
Ко мне Лев на помощь пришел. Во всяком случае он быстро определил из нас двоих большее зло.
— Итак, что у вас тут происходит? — строжайшим тоном спросил Лев. — Я вообще-то ждал тебя у себя. Ты же сказала, у тебя что-то сверхважное и супер серьезное.
Поразительно, насколько быстро этой девице удалось сбросить с лица маску змеюки подколодной и прикинуться невинной овцой.
Я также заметила, что Оля побаивается своего брата. Боится показать ему свою настоящую сущность. Сучность, я бы даже сказала. Она боится лишиться его поддержки. Упасть в его глазах, поскольку он пока еще не догадывается о ее гнилом нутре. Оля умело это скрывала от него. До настоящего времени.
— Ничего не происходит. Я сначала к Макару заходила в гости. Посмотрела, как он тут устроился, поболтала с ним немного, и вот решила зайти к Алёне, а потом думала, к тебе заскочить... с тем сверхважным и супер серьезным делом, — пропела она тонюсеньким голоском, трепеща ресницами, строя из себя саму невинность.
— В гости к Макару? — Лев издал едкое хмыканье и обратил взгляд на наручные часы. — А Макар разве в офисе еще? Насколько знаю, он уехал на встречу, обещал вернуться где-то через час только.
В ушах послышались звуки всплесков. Это так Оленька присела в метафорическую лужу. Плюхнулась плашмя, поскольку ее уличили во лжи. Так быстро! Причем самый близкий человек. На глазах у троих посторонних людей.
Пришлось до боли прикусить щеку с внутренней стороны, чтобы так очевидно не злорадствовать.
— Так я знаю, что он уехал... Макарушка говорил мне, — складно изворачивалась она, поправляя волосы дерганными жестами. — Я по телефону с ним общалась, поэтому и решила побродить по офису и его подождать. И к Алене вот зашла поздороваться.
— Поздороваться, говоришь? Тогда почему твои визги слышны аж в соседнем крыле? Ты хоть понимаешь, где находишься? — сердито выговаривал Лев, а у меня сложилось мнение, что он ждал случая, когда можно будет приструнить сестрицу. И вот дождался.
Он походил за сурового декана, отчитывающего нерадивую студентку, находящуюся на грани отчисления. А та, как хамелеон, перебирала различные окрасы, чтобы подстроиться под неблагоприятную среду. Но что-то плохо пока получалось.
— Ну какие визги, Лёв? — выдавила Оля из себя смешок. — И, конечно же, я в курсе, где нахожусь, поэтому я уже ухожу. Проводишь меня? — обвила его руку своей и потянула за собой в сторону выхода.
А Лев с места не сдвинулся. Словно к полу намертво приклеился. И взгляд его был таким же твердым и цепким. Не сходил с безвинной физиономии сестрицы.
— Как давно ты знакома с Алёной? — вдруг обратился Лев к Оле.
Оля сначала прикинулась глухонемой, очевидно давая себе время на придумывание очередной лжи. Не справилась с этой ролью, поскольку давление Льва нарастало с каждой последующей секундой. Он взглядом проделывал в ней дыру.
— С банкета, а что? Ты же сам нас познакомил, забыл? — выкручивалась она ужом на сковороде, заметно разнервничавшись. То локоть почешет, то несуществующие катышки с платья стряхнет.
Лев хмыкнул, а я мысленно закатила глаза на весь этот бред. Но вмешиваться не планировала. Хватит с меня разборок.
— А почему ты так странно разговариваешь? Ты пьяна?
— Так я же у зубного была, наносили завершающие штрихи к моей новой неотразимой улыбке, — Оля провела языком по зубам слева направо, а затем глянула на свои дорогущие часы и подорвалась с места. — Блин, я уже опаздываю. Через час у меня еще педи-маникюр. Нужно успеть начистить перышки перед помолвкой. Так что всем пока!
Бросив на меня предупреждающий взгляд, эта курица вытянула клюв, взмахнула своим хвостом и выбежала из кабинета, но напряжение в воздухе с ее уходом нисколько не спало.
Лев развернулся и посмотрел на меня с очевидной претензией.
— Алён, ты-то хоть можешь объяснить мне, что это было? — взмахом руки указал на стремительно удаляющуюся сестрицу. — Я впервые видел ее такой... такой озлобленной, что ли.
