Пф! Озлобленной...
Да она будто бы вколола себе дозу "озверина", перед тем как заявляться ко мне со своими амбициозными планами.
— Не хочу, Лев, — выдохлась я эмоционально. Обошла Суворова, рухнула в кресло и принялась растирать виски, в которых пульсировала боль. — Не хочу ничего объяснять! Оставьте меня в покое, прошу!
Я намеренно не смотрела на него. Стыдилась. Но я ощущала его давящее присутствие. Прожигающий взгляд, блуждающий по лицу. И желание помочь, разобраться... Ощущала, словно то желание можно было пощупать. Так сильно он желал решить возникшую проблему.
— Что ж. Ладно, — буркнул Лев после долгой паузы, а через секунду его уже не было в кабинете.
Должно быть, своим резким тоном я обидела его. Он же хотел, как лучше. А я снова закрылась в себе. Спряталась в защитной скорлупе.
— Извините, девки, конечно, но меня бомбанет, если я не скажу, что это полный пиздейшен! — выдала ошарашено Саша и заторможенно отхлебнула что-то из кружки. — Этот "пиздейшен" превзошел все другие мои "пиздейшены". Причем по всем фронтам. Мамой клянусь.
Боже, и она была свидетелем всего этого ужаса.
Кошмар! Куда я попала?
— У принцессы нашей, оказывается, фляга со всех сторон свистит и брызжет. М-да, не позавидую я нашему Дмитричу. Такая не только совесть, всю кровь может высосать. Вот только почему мне кажется, что между тобой и гендиром...
Не дала договорить. Пресекла, резко вскинув руку вверх.
— Саш, не сейчас, — вымученно простонала. — Я понимаю, тебе не терпится узнать все подробности, но давай как-нибудь потом!
Саша еще какое-то время пребывала в ахере. По-другому и не скажешь.
Я, если честно, тоже находилась там же, где и Саша — в самом эпицентре лютого "ахера".
"Оля знала о моей беременности", — пронеслась мысль. Она долбила по мозгам.
"Беременностью Макара не разжалобить", — эхом отдавались ее слова.
Ну не попала же она пальцем в небо...
И тут вдруг по голове будто прилетело что-то. Зарядило со страшной силы по темечку, отчего я вздрогнула. Подлетела, точно от удара тока.
То было озарение. Осознание пришло. Горькое. Жуткое.
А вместе с пришедшим пониманием действительности и страх обуял меня. Завладел каждой клеточкой тела и разума.
Страшно стало, ведь мой секрет перестал быть секретом, раз о беременности смогла разузнать такая девица, как Оля.
И только ли о беременности она знала?
О ней ведь знали только мама, парочка родственников, соседи и... Катя.
Катя!
Только Катя могла рассказать. Уж не знаю, зачем, но только она могла устроить мне такую подлянку. Больше ведь некому?
Вот же лицемерка! Не зря я оборвала с ней связь! Вовремя.
К счастью, на протяжении оставшегося дня больше никто не вламывался в наш кабинет. Никто не заводил речь о Макаре и его чокнутой пассии. Никто не вспоминал о случившемся. Только косо посматривали.
Вскоре рабочий день подошел к концу. Девчонки убежали из офиса первыми, вслед за ними засобиралась и я.
Я закрыла кабинет, спустилась в лифте на первый этаж, а затем через вращающуюся дверь вышла из бизнес-центра, мысленно уже находясь дома.
Однако до дома спокойно я так и не добралась. Мало того, что на небе нависли черные тучи и поднялся сильный ветер, как перед приближающейся грозой. Так меня еще и ждал очередной «сюрприз».
Неприятнейший сюрприз в виде Макара, стоявшего у входа. Плечом он подпирал стеклянную стену здания и разглядывал что-то в своем телефоне.
Громов был уже не в костюме. Переодеться где-то успел.
И, клянусь, ни о чем я так отчаянно не мечтала, как о сиюсекундном превращении в невидимку. Но... увы и ах.
Макар увидел меня. Он тотчас запрятал телефон в карман джинсов и сорвался в мою сторону.
Глава 11. Не отпущу №2
— Алён, постой! Не убегай, — тщетно упрашивал Макар, увязавшись за мной следом как банный лист. — Я не отниму у тебя много времени. Остановись! Да остановись же ты!
Его голос — сильнейший раздражитель.
Никогда бы не подумала, что обычный голос может вызывать аллергию. Непереносимость.
Еще как может. У меня плохая переносимость Громова Макара.
Увеличив шаг, я понеслась сломя голову по брусчатому тротуару, быстро свернула за угол здания в надежде оторваться от преследования и затеряться в толпе спешащих прохожих.
А толпы никакой не было. Люди как назло разбежались кто куда, спасаясь от непогоды в торговых помещениях, под крышей парковки и в метро.
Из-за "хвоста" я себе такого позволить не могла.
— Выслушай меня! Я хочу извиниться. Для меня это важно, черт возьми! Не нужно делать вид, что я — пустое место!
Я старалась внушить себе, что меня никто не преследует. Никто не нудит позади меня, не отставая ни на шаг. Никто не просит меня притормозить и выслушать его.
— Что она тебе наговорила? — спросил Макар, догоняя меня, подстраиваясь под мой шаг, заглядывая в лицо. Хорошо хоть руки не распускал. — Лев сказал, она заходила к тебе. Она тебя обидела? Угрожала? Вы были знакомы до этого? Что, ответь?!
Хорошо играл. Ничего не скажешь. Настолько гениально, что я почти поверила, что ему и впрямь было не все равно на меня.
Не на ту напал! Не поверю никогда!
Небось, сам же и натравил на меня свою агрессивную бойцовскую псину. А сейчас строит из себя рыцаря в доспехах.
И как же хотелось рассмеяться ему в лицо. Только вот, боюсь, не стерпела и зарядила бы еще сумкой в довесок. А это уже неприлично. Не на людях же.
Сцепила зубы, едва не раскрошив их. Опустила голову, смотря себе под ноги, пряча лицо от ветра и поднявшейся пыли. От его пристального взгляда, ощущающегося на коже.
Внезапно небо рассекла яркая вспышка молнии, а воздух загудел. Завибрировал от раската грома. Наступило кратковременное затишье, после которого зарядил холодный дождь. Стеной полил с низкого черного неба, словно погода переняла мое отвратительное настроение.
Тотчас продрогла до костей. Промокла до трусов, а зонта у меня с собой не было. Только сумочка, ею я и попыталась прикрыться от дождя. Да вот только все без толку. В результате прижала ее к груди, скрывая белье, ставшее заметным за счет намокшей блузки, и пошагала дальше.
— Давай зайдем куда-нибудь? Простудишься же! — не унимался Макар, а я уже. Уже чхать на него хотела. — У меня машина за углом стоит. Могу подбросить тебя до дома, там и обсудим все.
— Нечего нам обсуждать! — заявила тоном полным презрительности, стараясь перекричать звуки улиц и бьющего по карнизам дождя. — И с чего ты взял, что мне нужны твои извинения?
По сути, до моего дома было не так далеко. Всего каких-то метров триста. Нужно пройти три здания вниз по улице, спуститься в подземный переход и, считай, я в безопасности.
Но даже такое короткое расстояние казалось мне непростительно далеким. Потому я направилась к светофору, решив сократить дистанцию через дорогу с оживленным потоком машин.
Только подошла к светофору и он загорелся запрещающим сигналом для пешеходов. Народ столпился у дороги, скучковался. И Макар встал, боком притираясь ко мне.
Сделала вид, что не заметила. Что его вообще не существует.
А внутри каждая клеточка бесновалась, кровь бушевала от злости.
— Она не сделает тебе ничего, могу пообещать, — продолжал он громыхать под ухом, вглядываясь в мой профиль, по которому ручьем стекала дождевая вода. — Тебе не о чем переживать, но ты должна поделиться со мной всем. Я чувствую, ты что-то скрываешь.
Посмотрела на него, как на идиота. А, впрочем, почему "как"? Он и есть идиот, если всерьез решил, что я доверюсь ему.
— В твои обещания я не верю. Ты пообещал, что мы не будем пересекаться, но ты в этот же день нарушил его. Так что можешь засунуть свои обещания знаешь, куда?
— Примерно представляю, — поджал он губы и глянул на светофор, на котором убывали секунды. Сорок, тридцать девять, тридцать восемь. — Я пообещал, что мы не будем пересекаться в офисе. Мы не в офисе, как ты можешь заметить.
