— Анютка, ты как? — обратился я к Ане. — Только не молчи. Скажи что-нибудь.
— Что-нибудь, — вяло отозвалась девушка.
— Ну вот, чувство юмора появилось, значит, всё будет замечательно, — улыбнулся я в ответ, сбрасывая с Анюты прогоревшие железяки.
Затем помог ей подняться. Она только приходила в себя и оглядывалась.
— Ну что, тварь, надеюсь, что ты будешь гореть в аду, — прошипела ей Аня и начала скручивать нервы.
Мы встали перед беснующейся Ершовой. В порыве гнева, испытывая жуткую боль от заклинания Ани, она уже разодрала не себе платье, оставляя на своей коже глубокие кровавые царапины.
Наш враг остановился и, шумно дыша, исподлобья уставился на нас. Голая грудь Ершовой была обезображена ранами. Платье разодрано на лоскуты. И на голове были выдраны несколько клочков волос.
— Ты всё равно сдохнешь! — закричала Ершова, исказив своё лицо в злобной гримасе.
— Скорее наоборот. — ответил я, вонзая огненный клинок в её тело.
Тот с лёгкостью прошил купол и вошёл точно в сердце. Ершова истерично засмеялась, воспламенившись от одного прикосновения клинка, и сгорела дотла.
Собрав то, что было раньше магом крови на совок, я подошёл к оконному проёму и развеял прах по ветру.
Не успели мы выйти, как в дверях появился бородатый мужик в бордовом костюме.
— Ох, ничего себе! — воскликнул он.
Я понял, что мужик собирается швырнуть в нас каким-нибудь смертоносным заклинанием. И у него преимущество. Он всегда может спрятаться за дверью. А вот мы окажемся в замкнутом пространстве. Где даже обычный фаербол способен выжечь всех, кто здесь находится.
Я не успел среагировать. Сзади появился Жека, который схватил гада за шею и начал применять удушающий приём.
— Аггрр! — взревел бородатый мужик, швырнув его словно пылинку об стену.
Я тут же бросил в него огненное копьё, но этот чудик отбил его появившимся в руках щитом. Копьё срикошетило от защиты и попало в шкаф, где ещё недавно сидела Аня. Тот вспыхнул и занялся огнём.
В тот же момент залетел Тихон, который толкнул мужика вперёд на пол. И эта сволочь тут же начала мутировать в какое-то насекомое, очень смахивающее на огромного слепня.
Но не успела. Только появились сетчатые глаза и лапы, как Тихон заключил существо в ледяную глыбу.
— Ого, вы это видели⁈ — закричала от отвращения Анюта.
— Может его в музей какой отнести? — смеясь предложил Тихон.
— Ну если только ты его понесёшь, — ответил я, смеясь в ответ.
На что Тихон отрицательно замотал головой.
— Цел? — обратился я к Жеке.
— А как же он так меня? — кряхтя, Жека поднялся на ноги, ощупывая свои рёбра на всякий случай.
— Как выяснилось, это не человек. Жертва экспериментов Ершовой. Поэтому и силы там немерено, — пояснил я. — Да уж, барышня, оказывается, была с фантазией.
— Извращенка, — скривилась Аня. — Пошли отсюда. Противно здесь находиться.
Я пробежал глазами по столу, а затем переключил взгляд на три полки у дальней стены, на которых стояли колбы с ингредиентами, пузырьки с сыпучими веществами и ещё какая-то непонятная атрибутика, свойственная магам крови.
Но вот взгляд зацепился за ритуальный нож. Он блестел золотой ручкой, и на широком лезвии отражались огни от магических ламп на потолке.
— Ну а сейчас — пошли, — ответил я, передав предмет Тихону, — Держи, коллекционер.
Мой помощник восхищённо воскликнул, приняв от меня трофей, и заткнул его за пояс.
— А, ещё момент, — добавил я, доставая огненное лезвие.
Затем подошёл к слепню, застывшему в ледяной глыбе, и проткнул его насквозь. Лёд испарился, а мутант, прыгнув было на меня, вспыхнул. Через несколько секунд я пнул ботинком кучку пепла, что осталась от мутанта. И направился к выходу.
Когда мы вышли из дома, где всё ещё продолжалось веселье, и уже спускались по ступенькам, нас окликнул мужской голос:
— Господа, а куда делась именинница? Не подскажете?
— Один из официантов сказал, что Нелли вдруг захотелось проветриться, — бросил я на ходу, направляясь к нашему автомобилю.
— И как это понимать? — недоумённо посмотрел нам вслед качок.
— Да мы и сами не поняли толком, — ответила Аня.
— Спросите у официанта. Он вам точней скажет, — добавил Жека.
Мы уже садились в автомобиль и трогались, когда качок крикнул:
— А у кого конкретно?
— У каждого, — буркнул себе под нос Тихон, и мы поехали в сторону поместья.
* * *
Мамонтов сидел в своём кабинете, в удобном кожаном кресле, и приглаживал гусарские усики. Конечно, он это делал не целенаправленно, а непроизвольно, из-за нервов. И вот теперь он тоже нервничал. А было отчего.
— Ведь всё шло так гладко, — пробормотал Виктор Иванович вслух, ещё раз пригладив усики, и сунул в рот недокуренную сигару. Затем чиркнул спичками, и раскурил чинарик.
Тимур обещал всё сделать самостоятельно, а Мамонтову только это и надо было. Всё как он любит — использовать других в своих целях.
Но всё пошло через пень-колоду, когда Туканов, опытный, прожжённый наёмник, не справился и погиб от рук Драконова, которого взял в плен. Это анекдот какой-то! Кому скажешь — засмеют! Магов, которые с ним были, Тимур нашёл быстро и тихо ликвидировал. Ещё не хватало, чтобы эти шавки начали открывать свои поганые рты где-нибудь в кабаках или публичном доме.
Но вот и сам Тайпанов погиб на дуэли. Что удивительно от рук того же Драконова. Мамонтов понимал, что этот щенок опасен. Но чтобы настолько!
Именно поэтому он был так напряжён. В данный момент его можно было сравнить с перетянутой гитарной струной. Ещё немного и он треснет пополам от напряжения. Или разлетится на части во все стороны.
Даже когда от куратора из столицы
