— Он может оживить этого старика?
— Такими методами мы не владеем, — ответил я. — Мы никогда не смотрим вокруг, чтобы понять, где находимся. И не смотрим вдаль, чтобы разглядеть, кто к нам приближается. Нам нет необходимости что-то придумывать, надо лишь воспользоваться тем, что мы знаем. Мы рассматриваем факты, а не занимаемся предположениями. Оцениваем происшедшее, а не заостряем внимание на «что если», «как бы хотелось» или «если бы только». Воспринимаем все так, как случилось. Во-первых, вам необходимо найти место жительства не в Плимут-Плантейшен. Я занят делами в другом месте, и моя квартира свободна. Можете остановиться там. Все, отправляемся туда немедленно. — Я жестом попросил принести счет. — Сьюз, иди с Пам к моей машине. Я расплачусь.
— У меня есть деньги, — сказала Пам Шепард.
Я покачал головой. Появилась официантка. Сьюзен и Пам поднялись и вышли. Я рассчитался, оставил на чай ровно столько, чтобы официантка нас не запомнила, и вышел вслед за ними.
14
От Плимута до Бостона ехать минут сорок пять, а движение сейчас, в середине дня, было совсем не напряженным. Мы оказались на Мальборо-стрит перед дверью в мою квартиру в три пятнадцать. По пути Пам Шепард не сообщила мне ничего полезного. Она не знала, где находятся Роуз и Джейн. Не знала, как разыскать их. Не знала, у кого остались деньги — предположительно у Роуз. Они договорились, если придется разъехаться, дать объявление в местный раздел «Стандард таймс» Нью-Бедфорда. Она не знала, где Джейн и Роуз рассчитывают купить оружие. Она даже не знала, есть ли у них разрешение на приобретение оружия или федеральное удостоверение личности.
— Разве нельзя просто зайти в магазин и купить его? — спросила она.
— Только не в этом штате.
Она не знала, какое именно оружие они собираются покупать. Она не знала, что существуют различные типы оружия. Она не знала никого другого в группе, кроме Роуз, Джейн и Грейс, а единственная известная ей фамилия была Александер.
— В этом деле за все можно уцепиться зубами. Множество неопровержимых фактов, множество других данных. Вы уверены, что я правильно записал вашу фамилию?
Она кивнула.
— Содержание объявления?
— Если мы разъедемся? Все просто: «Сестры, позвоните мне по...», потом приводим номер телефона и подписываемся первым именем.
— И помещаете его в «Стандард таймс»?
— В разделе частных объявлений.
Мы вышли из машины, и Пам сказала:
— Какое чудесное место. Здесь совсем рядом Коммон.
— На самом деле это муниципальный парк, Коммон расположен на другой стороне Чарльз-стрит, — уточнил я.
Мы подошли к моей квартире, второй этаж, фасад. Я открыл дверь.
— О, какая прелесть, — сказала Пам Шепард. — Как все аккуратно. Мне всегда казалось, что в холостяцких квартирах всюду валяются носки, на полу стоят бутылки из-под виски, и мусор сыплется из корзин.
— Каждую неделю ко мне приходит уборщица.
— Очень мило. А кто занимается резьбой по дереву?
— Каждую неделю ко мне приходит резчик по дереву.
— Не слушайте его, — сказала Сьюзен. — Он сам все это сделал.
— Как интересно! Сколько книг! Вы прочитали все эти книги?
— Большую часть, хотя губы страшно устали. Кухня здесь, если поищете — повсюду масса продуктов.
— И выпивки, — добавила Сьюзен.
— Ее тоже. В том случае, если кончится еда, вы умрете от голода в веселом расположении духа.
Я открыл холодильник и достал бутылку «Амстеля».
— Хотите выпить?
Пам и Сьюзен дружно отказались. Я открыл бутылку и отпил немного из горлышка.
— В холодильнике есть хлеб, сыр, яйца. Мясо в морозилке. Кофе в буфете. — Я открыл дверцу. — Арахисовое масло, рис, консервированные томаты, мука и тому подобное. Можем чуть позже принести вам овощи и еще что-нибудь. Составьте список того, что вам нужно.
Я показал ей ванную и спальню.
— Простыни чистые, — сказал я. — Уборщица меняет их раз в неделю и была здесь вчера. Вам понадобятся одежда и другие вещи. — Она кивнула. — Почему бы вам не составить список продуктов, одежды, туалетных принадлежностей и всего остального, а потом мы с Сьюз пойдем и все вам купим. — Я дал ей блокнот и карандаш. Она расположилась за прилавком на кухне. Пока она писала, я говорил с ней: — Когда мы уйдем, оставайтесь здесь. Не открывайте никому. У меня есть ключ. У Сьюзен есть ключ, больше нет ни у кого. Таким образом, открывать дверь нам нет необходимости, а никому чужому нет причин приходить сюда. Сами никуда не выходите.
— Что вы собираетесь делать? — спросила она.
— Еще не знаю, должен все обдумать.
— Я вдруг подумала, может быть, мне стоит воспользоваться вашим предложением и выпить.
— О'кей. Что вы хотите?
— Виски с водой.
— Непременно.
Я налил ей выпить — много льда, много виски, капля воды. Она потягивала коктейль, составляя список.
Передавая его мне, она предложила взять деньги.
— Нет. Они могут еще понадобиться вам. Я составлю перечень затрат, а потом передам вам, когда все закончится.
Она кивнула.
— Если захочется еще выпить, вы знаете, где найти виски.
Мы со Сьюзен отправились за покупками. В Пруденшиал-Сентер на Бойлстон-стрит мы разбрелись. Я отправился в «Стар-Маркет» за продуктами, она пошла по лавкам за одеждой и туалетными принадлежностями. Я справился быстрее и вынужден был некоторое время провести на площади рядом со смешной скульптурой Атласа, или Прометея, или кого-то там еще. На противоположной стороне улицы в кинотеатре демонстрировались два боевика: «Дьявол в мисс Джонс» и «Глубокая глотка». Разучились снимать хорошие фильмы.
Что случилось с Кеном Мейнардом и его верным конем Тарзаном? Я еще какое-то время рассматривал скульптуру. Она выглядела так, будто кто-то решил создать карикатуру на Микеланджело, но был воспринят всерьез. У Кена Мейнарда действительно был верный конь Тарзан? Если бы Кен работал до сих пор, его коня, вероятно, звали бы Брюсом, а сам он сходил бы с ума от кожаной одежды. Мимо прошла молодая женщина в белой футболке, без лифчика. На футболке виднелась надпись: «Магазин Тони. Грейт Фоллс. Монтана». Я провожал ее взглядом, когда появилась Сьюзен с цветастыми пакетами в руках.
— Это подозреваемая? — спросила она.
— Не забывай, я официальный страж порядка. Проверял, соответствуют ли обрезанные джинсы «Ливайс» разрешенной законом длине.
— Ну и как?
— Кажется, не соответствуют.
Я поднял с земли свои пакеты с продуктами, взял один из пакетов Сьюзен, и мы направились к машине.
Когда мы вошли в квартиру, Пам Шепард сидела у окна и смотрела на Мальборо-стрит. Насколько я мог понять, ничем другим она все это время не занималась, разве только обновляла выпивку в стакане. Было уже пять часов, и Сьюзен согласилась выпить с Пам, пока я готовлю ужин. Я отбил несколько кусков баранины для котлет. Обвалял их в муке, потом в яйце, потом в хлебных крошках. Когда они стали, по словам почитаемой мною Джулии Чайлд, «превосходно покрытыми», отложил их в сторону и очистил четыре картофелины. Нарезал их тонкими овальными ломтиками, на что потребовалось определенное время, потом стал обжаривать в небольшом количестве масла, чтобы подрумянились со всех сторон. На другой сковородке начал готовить котлеты. Когда картофель достаточно подрумянился, я прикрыл его крышкой и убавил огонь, чтобы ломтики пропеклись внутри. Когда котлеты поджарились, я слил жир, добавил немного шабли, свежей мяты, накрыл крышкой и стал жарить до готовности. Один раз на кухню заглянула Сьюзен за двумя стаканами виски. Я приготовил греческий салат с домашним сыром и спелыми маслинами, а Сьюзен накрыла стол, пока я, вытащив котлеты, выпаривал вино. Я выключил огонь, положил в сковороду ломтик несоленого масла, распустил его в винной эссенции и полил этим соусом котлеты. К ужину у нас был теплый сирийский хлеб и добрая половина галлона калифорнийского красного вина. Пам Шепард отметила, что вино превосходно, а я блестящий повар.
— Я никогда не любила возиться, — сказала она. — Когда я была ребенком, мать не позволяла появляться мне на кухне. Говорила, что я испачкаюсь. Так что, когда я вышла замуж, я ничего не умела.
— Я тоже не умела готовить, когда выходила замуж, — заметила Сьюзен.
— Харв научил меня, — сказала Пам. — Мне кажется, ему самому нравилось готовить, но... — Она пожала плечами. — Это была обязанность жены, поэтому я всем занималась. Смешно, как люди перестают заниматься любимым делом из-за... пустяков. Из-за простых условностей, из-за различных представлений о том, чем вы обязаны быть.
— Но довольно часто эти представления коренятся в нас самих, не так ли? — спросила Сьюзен. — Я имею в виду, почему мы начинаем предполагать, как все должно происходить? Насколько это зависит от прорывающейся на поверхность сущности отдельного человека?
