— Ты прав, — я кивнула, стараясь унять страх. Мы двинулись дальше по улице, старась держаться посерёдке. Похоже было на то, что самым первым здесь загорелся большой двухэтажный дом, потому что сейчас он полыхал огнём больше всех. Наверное, именно в него ударила та самая первая молния…
— Ай!..
Это я споткнулась об что-то и полетела лицом к дороге. И обязательно бы упала, если бы Зевлар не подхватил меня на руки:
— Осторожнее! Энара, смотри!
Я перевела взгляд на то, из-за чего я споткнулась, и внутри, несмотря на окружающий ад, похолодело. Это был шлем всадника, того самого, что нашёл нас и забрал Дарину. Огромный шлем со стилизованными орлиными крыльями, будто бы с силой отброшенный на дорогу. Мы с Зевларом переглянулись, но ничего не успели друг другу сказать: шлем внезапно загорелся, пламя выросло мгновенно выше наших голов и начала расползаться, норовя заключить нас в кольцо. Арвигго быстро поставил меня на землю, и мы понеслись прочь со всей дури.
У того самого двухэтажного дома в землю всё ещё били молнии с завидной частотой. И несмотря на тучи, сгустившиеся над деревней, дождь идти не собирался. Однако перед нами предстала страшная картина: истерзанные и горящие тела нескольких всадников и их лошадей, разбросанные у дома. А в центре — полулежащая на земле Дарина в луже крови. Её тело тело дрожало, одежда была изорвана, а волосы закрывали лицо.
— Дарина! — воскликнула я, и мы с Зевларом подбежали к ней. Девушка с трудом подняла голову. На окровавленном лице дочери дьякона был написан ужас. Она держалась рукой за бок, видимо, раненый, и смотрела на нас, открыв рот, не в силах произнести ни слова.
— Всё будет хорошо, — я села рядом и тут же принялась осматривать рану. Ей проткнули бок мечом чуть ли не насквозь; руки и ноги были мелко изрезаны, будто бы надрезы делали специально и аккуратно, а лицо уродовал шрам, наискось протянувшийся с переносицы до правого угла челюсти. Гнев и страх переполняли меня, давая подпитку для магической силы, а слова заклинания сами полились рекой…
— Энара, — проговорил Зевлар, и в голосе его играл страх. — Огонь… Он приближается.
Я не ответила, даже не повернулась, хотя спиной чувствовала, как жар усилился. Сейчас важнее всего была Дарина… Нужно остановить кровь. Потом Зевлар возьмёт её на руки, мы уйдём отсюда, и…
— Энара… — прохрипела вдруг девушка. — Я не хотела… Не хотела…
— Всё в порядке, — быстро шепнула и возобновила заклятие.
— Они хотели убить меня, и я… — она вся сжалась. — Молния… Она убила их, когда я… закричала. Я так долго кричала… Потом открыла глаза, а тут везде огонь… Энара, кажется… кажется, это я призвала её…
— Ты?.. Дарина, главное успокойся, я скоро закончу, — я продолжила лечить её.
— Девочки, ну вы там скоро? — Зевлар уже отступил к нам и теперь торопил. — Энара, кажется, огонь уже лижет твои пятки. Скорее!
— Дарина, — проговорила я, глядя в её глаза. — Я знаю, ты боишься магии и колдовства. Ты думаешь, что колдуньи — это дьявольские отродья, призванные разрушать этот мир. Но магия — это то, что наполняет наш мир, даёт ему жизнь, то, благодаря чему мы дышим, радуемся и смеёмся. Колдуньи — не зло, Дарина. Настоящее зло — это злые и чёрные душой люди. Магия — это твоя сила. Ты можешь её контролировать. Успокой огонь.
— Что?.. — прошептала она сухими губами, но глаза её были полны влаги, которая полилась с новой силой. Я осторожно вытерла её слёзы краем рукава:
— Ты чувствуешь, как всё внутри переполнено хаотичной силой, беспощадно бущующей. Успокой её, подчини себе. Ты сможешь сделать это…
— Энара! — рявкнул Зевлар. — Хватит! Огонь сейчас окружит нас! Бежим, пока есть возможность!
— Огонь убьёт нас, убьёт всех жителей деревни, — продолжала я, пока надежда в душе медленно таяла. — Только ты можешь его остановить. Давай, Дарина. Успокой его. Успокой его внутри себя.
Девушка сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Я взглянула на Зевлара: его лицо исказили чувства гнева и сожаления. Он положил руку мне на плечо, не произнося ни слова, и поднял взгляд в небо. Я тоже взглянула туда: тучи, казалось, сгустились ещё сильнее, став чёрными, будто ночное небо. Дуновение ветерка принесло с собой свежие порывы, и пошёл дождь. Сначала редкие крупные капли срывались с неба и с громким стуком падали на дорогу, затем постепенно участились, и вот уже начался настоящий ливень, а мы сразу же вымокли. Пламя с шипением затухало, оставляя на месте домов почерневшие обглоданные деревяшки. Я прикрыла собой Дарину и с радостью взглянула на Зева. Он тоже улыбался, будто бы заново родился, и смотрел на нас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тело девушки охватил свет, сияя будто бы изнутри, затем усилился и взвился в небо тонким ослепительным лучом, величественно и молчаливо возвещая о прибытии новой Хранительницы Магии.
Глава 25. Изгои
Дарина открыла глаза, светлые и чистые. Казалось, они сияли серебром и натурально лучились силой. Я убрала руки от залеченной раны и устало осела на землю. Заклинание отняло много сил, мне надо было немного отдохнуть…
А дождь тем временем продолжал лить, но уже не так сильно. Небо немного посветлело у горизонта, поднялся небольшой свежий ветерок. В воздухе витало ощущение какого-то торжества, будто бы сама природа ликует, радуясь долгожданному появлению новой Хранительницы.
Зевлар присел рядом и потёр затылок:
— Да уж… Две попутчицы и две колдуньи…
— Аккуратнее с языком, Зевлар, — ответила я. — Дарина — новая Хранительница Магии, единственная из своего поколения, одна из самых могущественных колдуний. В ней сокрыта магия всего мира. А я — всего лишь целительница.
— Кто?.. — дочь дьякона подняла на меня взгляд. Я вздохнула:
— Помнишь Фермиллу? Она была одной из Хранительниц Магии прошлого поколения и передала тебе свою силу. Поэтому мы и направляемся к Цепям Великана. Там ты обучишься всему необходимому.
— Это… невозможно, — девушка покачала головой.
— Возможно, — я чуть улыбнулась. — Как я уже сказала, магия не является источником зла. Зло в душах людей.
— Я не могла даже подумать, что меня коснётся магическое проклятие… — она отвернулась, усиленно думая над чем-то.
— Давайте убираться отсюда, — проговорил Зевлар с задумчивыми оттенками в голосе. — Поговорим обо всём этом потом, в более спокойной обстановке.
Я собиралась уже кивнуть и подняться, но тут вдруг сзади послышался громкий негодующий старческий возглас:
— Колдунья! Эта колдунья сожгла наши дома!
Я быстро обернулась: за наши чуть поодаль стояла группка крестьян во главе с седовласым стариком. Кричал очевидно он, указывая на нас дрожащей рукой.
В глазах Дарины показался страх, и я поняла, что она снова может потерять контроль над собой.
— Сжечь колдунью! — гневно провозгласил старик, и по толпе идущих за ним пронеслись ответные возгласы:
— Сжечь! Сжечь!
Зевлар поднялся, стал у моей спины, отделяя нас от разъярённых крестьян, и произнёс так твёрдо и холодно, что мне показалось, его словно подменили:
— Если вы хоть на шаг подступитесь к этим девушкам, я не колебаясь перережу вас всех.
И в доказательство он вытащил меч.
Крестьяне тут же замолчали. Мне показалось, кто-то даже попятился. Старик опустил руку. На его лице отразились какие-то нечитаемые эмоции, затем он заговорил:
— Вы… Вы разрушили наши дома, а теперь грозитесь убить на всех? Господь покарает вас… Убирайтесь! Прочь из нашей деревни! Каратели найдут вас, и тогда справедливость восторжествует!
— Пойдём, — тихо сказала я Дарине, помогла ей подняться, и мы медленно направились по дороге. Зевлар шёл за нами, не опуская меча, а толпа крестьян оставалась неподвижной. Как только мы отошли на приличное расстояние, тела погибших всадников и их лошадей рассыпались в чёрный прах и ветер взметнул их в воздух. Но только никто из нас тогда не придал этому значения.
Остановились мы, когда солнце село и наступила тихая ночь. Сделали привал недалеко от дороги, в берёзовой роще. Никто не решался заговорить первым. Пока Зевлар разводил костёр, а Дарина сидела, поджав колени, я набрала целебных трав, которые помогли бы подлечить её раны.
