понимаю, почему это все нельзя было сделать по-нормальному? Зачем был нужен этот дурацкий сюрприз? Ведь если бы я знал о ее намерении раньше, я бы мог что-то изменить. Наверное, изменить многое. Я бы ее просто не отпустил!
— Успокойся. И что бы ты изменил? Отказался бы от «Сириуса»? — Ковалевская, приподнялась, снимая плащ. — Я Свету очень даже понимаю и не хотела бы быть на ее месте. Она решилась на такое, когда узнала, что мы с тобой покидаем Москву. Не подумай, я это не специально сказала. Даже мыслей не было, что она решится от тебя уйти. Я лишь сказала, что мы будем учиться в закрытой военной академии и доступ туда посторонних закрыт. Она спросила, как часто мы будем приезжать в Москву. Я-то сама не знаю. Предположила, что не каждый месяц.
— А ты довольна, что так вышло? Честно, Оль, — я открыл окно, чтобы выходил табачный дым и прикурил. — Светлана же тебя раньше злила, мое внимание к ней задевало.
— Елецкий, сейчас ты меня очень злишь! Для меня важно твое душевное спокойствие. Я тебя люблю и хочу, чтобы тебе было хорошо. Скажу тебе кое-что неожиданное: именно поэтому я позволила тебе сделать любовницей миссис Барнс. Вспомни, как это было… Фу, не дыми на меня! — она отмахнулась от облака дыма. — Именно в тот день Света пригласила нас на премьеру спектакля. Потом отвела меня в сторону и по секрету от тебя поделилась своей болью и своими планами, расстаться с тобой. Рассказала, как и когда она хочет это сделать. И в тот же день твоя Элизабет вернулась после этих ужасных приключений. Мне ее на самом дела стало очень жалко. И я подумала, что если она тебе нравится и сама она так стремится к тебе, то пусть эта англичанка хоть как-то заменит тебе Ленскую. Поэтому я так легко согласилась и даже подтолкнула тебя к миссис Барнс. Разве это не доказывает, что я забочусь о тебе часто в ущерб собственным интересам?
Я вспомнил тот день, его загадки, странности в поведении Ольги. Ведь это так: именно она свела меня с Элизабет, хотя потом сама же обиделась на мое повышенное внимание к англичанке.
— Спасибо, Оль. Ты золотой, самый любимый мой человек! Таких больше нет! — признал я, и прижал ее к себе.
— По правде говоря, я бы предпочла, чтобы с тобой была Ленская, а не Элиз. Свету уже знаю, и знаю, что она в общем хорошая девушка. Есть у нее свои особенности и странности, как обычно, у актрис и людей творческих, но она достаточно предсказуема. А Элизабет мне представляется опасной. Может быть, потом мое мнение о ней изменится. Но я знаю то, что с ней произошло в Британии, да и в доме Мышкина бесследно не проходит и очень ломает психику. Впрочем, о чем я говорю сейчас, Саш. Тебе не до этих рассуждений. Все, поехали. Чего мы стоим. Хочу в постель. К тебе… — она поцеловала меня.
И вышло так, что ее губы попали в щеку. Точно туда куда попали губы Ленской последний раз.
Мы проснулись по звонку будильника. Я сразу. Ольга еще возилась, не в силах открыть глаза. Ко мне сразу вернулись мысли о Светлане. Первый миг, когда сон еще не полностью отпустил, я даже подумал, что все вчерашнее мне привиделось. Но нет, я проснулся полностью и вспомнил все. Стараясь не погружаться в мучительные воспоминания, переключил внимание на Ковалевскую, поцеловал ее и тихонько потряс за плечо. Она отвернулась, зарываясь в подушки. Тогда мне пришлось сорвать с нее покрывало и шлепнуть ее по голой ягодице. Вот это возымело эффект.
— Елецкий! Вообще, что ли⁈ — княгиня резко вскочила. Ее голубые глаза распахнулись во всю ширь, выражая изумление. Затем в них мелькнули веселые искры.
В ванную мы пошли вместе. Там я не устоял — овладел своей невестой, заставив ее наклониться, упираясь руками в край ванны. Вышло неожиданно даже для меня, стихийно и несколько грубо. Но Ольге Борисовне понравилось очень. Я это почувствовал по ее последним содроганиям на моем члене и стону, который она не смогла сдержать. Потом колени Ольги подогнулись, мне пришлось ее придержать.
— Мама нас не слышала? — испуганно спросила она.
— Какая разница? — я поцеловал ее в губы. — Ты практически моя жена. И не важно, кто что думает.
Когда мы выходили из ванной, Елена Викторовна выглянула в коридор из своих покоев.
— Доброе утро, ваше сиятельство! — Оля порозовела, потом покраснела.
— Доброе, Оля! — графиня вышла в коридор и сделала мне знак рукой подойти.
— Иди, пока одевайся. Я сейчас, — сказал Ковалевской и направился к маме.
— Саша! Ты что спал с Ковалевской что ли⁈ — Елена Викторовна старалась говорить тише, но у нее это не особо получалось. — Ты вообще головой думаешь⁈ Как ты посмел затянуть ее в постель⁈
— Подожди, подожди мам, — я успокаивающе взял ее руку, удивленный до крайности ее возмущением. — Ты разве не знаешь, что мы с Ольгой летим сегодня на Карибы? Знаешь. Я говорил. Хочешь, открою секрет? Там мы будем спать в одной постели несколько прекрасных ночей подряд. И раньше случалось такое много раз. Я не понимаю, в чем вообще проблема.
Елена Викторовна нахмурилась:
— Да, ты говорил. Но она…Саш, все равно это очень нехорошо, что ты так поступаешь с Ольгой. Я просто забываю, что ты у меня еще тот обольститель. Не хочется верить, что ты вырос таким.
— Мам, все хорошо. Скажи Майклу, чтобы отвез нас к Седьмой Имперской. У нас вимана в девять. И очень хочется прокатиться на твоем «Елисее», — попросил я, думая, что за странные завихрения с утра в голове у моей мамы.
Майкл, конечно, нас отвез. Он всю дорогу развлекал рассказом об истории Кариб, следах культуры древних ацтеков там и подводном городе атлантов у западной оконечности Кубы. В половину
