— Я все время думаю о тебе, просто наваждение какое-то… Нет, не так… Я не могу не думать, и мне хорошо от того, что я тебя увидел и узнал. — Он тряхнул челкой, смущенно смолк, взглянул на меня, сжал мою ладонь в своей. — Я совершенно запутался. Вадик говорил, что у тебя есть парень. Потом я с ним познакомился. Знаешь, я не очень-то разбираюсь в людях, но он мне понравился. Я решил, что не имею права вмешиваться, это нечестно. Я никогда не отбивал девчонок. Вот, ты улыбаешься! Глупо, да?
— Нет. — Я действительно улыбалась. А еще мне хотелось плакать. Он думал почти так же, как и я. До чего же мы похожи с ним!
— Я смешной?
— Вовсе нет, — я покачала головой, — ты замечательный!
— Шутишь?
— Нет, мне не до шуток…
Мы сели на какую-то скамейку в каком-то сквере. Прижались друг к другу и все еще держались за руки.
— Не видел тебя несколько дней и чувствовал себя отвратительно, все искал чего-то.
— И я…
Он замер:
— Ты чувствуешь то же, что и я?
— Видимо, да, — ответила я.
— И как же нам быть?
— Одна моя подруга посоветовала мне всегда быть честной с самой собой, — сказала я.
— Это несложно, — отозвался он, — гораздо сложнее быть честным по отношению к другим.
— Да, наверное, — согласилась я.
Он задумался.
— Я хочу быть честным, — наконец произнес он.
— Да, — согласилась я. В этот момент я твердо решила рассказать обо всем Лехе. Не могла я ему врать. Не могла!
— Ты только скажи, как нам лучше поступить, — попросил Женя, — я готов поговорить с Алексеем.
«Милый ты, мой милый, — подумала я, удивляясь его словам. — Леха, он хороший, он правильный, он все поймет. Но только поговорить с ним должна я».
— Я сама.
Женька упрямо покрутил головой:
— Ты считаешь, я не справлюсь?
— Справишься, конечно, просто ты его совсем не знаешь, а я не хочу отсиживаться у тебя за спиной.
— Нет, мы должны сделать это вместе, — настаивал Женя.
Удивительно. Мы не признавались друг другу в любви, не назначали свиданий, не договаривались встречаться. И в то же время мы как будто все давно решили, как будто знали о том, что мы уже давно вместе. Может, еще до нашего рождения.
— Хорошо. — Я достала телефон и набрала Леху.
Он отозвался почти сразу. Я услышала его голос, такой спокойный, даже веселый, он спрашивал, где я, как себя чувствую, вернулась ли с дачи. Он ни о чем не догадывался! А мне предстояло нанести ему удар. Как у бойцов называется неожиданный удар?
— Леш, нам надо поговорить с тобой, — перебила я его.
— Так, сегодня я не могу, — деловито сообщил Леха, — тренировка, сама понимаешь, а вот завтра…
— Леш, это очень важно.
Наверное, он все-таки расслышал мое напряжение, уловил тревогу:
— Ян, ты в порядке?
— Я в порядке. Леша, я хочу тебе сказать, что больше не буду с тобой встречаться. — Эти слова дались мне с огромным трудом. Я произнесла их медленно, выдавливая из себя, слово за словом, капля за каплей.
В трубке стало тихо.
— Леш, ты меня слышишь? — спросила я.
— Ты что там выдумала опять? — Теперь его голос звучал по-другому, словно звенел.
— Я не выдумала. Леш, я хочу быть честной.
— Ничего не понимаю! Честной? — переспросил он. — При чем здесь честность?
Я поняла, мне предстоял долгий и тяжелый разговор. Надо было набраться терпения, надо быть спокойной.
— Леша, у меня другой парень.
— Что?! — Он почти кричал. — Повтори, что ты сказала!
— Леша, я люблю другого парня, — повторила я.
Я слышала, как он засопел, втянул носом воздух, пытался сдержаться.
— Вот что, не говори ерунды, — сказал Леха, — у тебя каждый день новые причуды. Завтра встретимся и все обсудим. Все! Точка! — Он нажал отбой, я услышала короткие гудки. Растерянно посмотрела на Женю.
— Он не стал меня слушать.
Женя сидел, понурив голову и зажав ладони между коленями.
— Этого следовало ожидать, — сказал он, — мне даже представить страшно, что он сейчас испытывает.
— Да ничего он не испытывает, — я злилась, — он мне не поверил!
— Почему ты злишься? — удивился Женя.
— Сама не знаю.
Он улыбнулся, расслабился, обнял меня за плечи:
— Теперь я с ним поговорю, ладно?
— Посмотрим…
Неприятный осадок еще плескался во мне, но Женя был рядом, и у нас впереди был еще целый вечер, и, кто знает, целая жизнь. Разве можно тратить время на дурные мысли?
Мы поднялись с надоевшей скамейки и отправились бродить по центру. Я люблю гулять по старинным улочкам, рассматривать дома и людей, читать театральные афиши, наблюдать за тем, как живет город.
Оказалось, Женя хорошо знал историю. Он рассказывал мне о знаменитых архитекторах, о том, как выглядела старинная Москва. Оказывается, он даже рисовал иллюстрации к книге Гиляровского «Москва и москвичи». Он пытался подражать старинным гравюрам. Обещал показать. Мы заходили в маленькие дворики, любовались сохранившимися особняками и старыми церквями. Вообще, это была потрясающая прогулка. С Женей так интересно! А еще он сообщил, что у них в лицее существует летняя практика. Они путешествуют по Золотому кольцу, живут в разных городах и работают. Так здорово! Одно плохо: я испугалась, что он уедет надолго. Может, даже на месяц. И снова я останусь одна и буду переживать и ревновать, а потом меня родители отвезут к родственникам на все лето. Ужасно!
Но Женя вдруг предложил:
— Хочешь, поедем вместе?
— А разве можно? — Я сразу же загорелась.
Женя смутился:
— Можно попробовать договориться с преподавателями. Мы едем на автобусе. Если будут свободные места…
— Нет, это нереально, — вздохнула я, — никто не согласится. Но, знаешь, я могу поехать с экскурсией, и тогда мы встретимся на месте. Где вы обычно живете?
— Нас расселяют в школах или детских садах, когда как. Ставят раскладушки в актовом зале.
— Художественная коммуна. — Я улыбнулась.
