А он с ухмылкою
Над бутылкою
Тычет вилкою
Мимо рта.
Лезет, тянется:
«Со свиданьецем!»
Он останется
До утра.
Поллитровка допита до конца, без остатка,
А на сердце — ненастье, а в душе — холода.
И матрос развесёлый спит в стороночке сладко.
Он с рассветом проснётся. Он уйдёт навсегда.
Ох, до хруста ей
Рвут без устали
Душу грустные
Голоса
Ветра шалого.
Счастья мало ей,
Где вы, алые
Паруса?
Где вы, алые
Паруса?..
2007
«Я вернулся в этот двор…»
Я вернулся в этот двор
Всем ветрам наперекор
И стою, соображаю,
Под какой упасть забор.
Клёны листья растеряли,
Старый дом угрюм, уныл:
«Мы тебя так долго ждали,
Только ты не приходил».
Поперечный-встречный пёс
От меня воротит нос,
Карусели окосели,
Вороньё пошло вразнос.
Дядя Гриша с тётей Грушей
Над закусками галдят,
На балконе бьют баклуши,
Сквозь меня во тьму глядят.
Холод, хмарь — хоть встань, хоть сядь,
Слова некому сказать,
Я с фонарными столбами
Буду танцы танцевать.
«Вот и песня твоя спета, —
Ветер вслед мне проскулил, —
Для тебя здесь места нету,
Ты сюда не приходил!»
1983
«Под летящей листвой…»
Под летящей листвой,
Без оглядки, без слов
Мы прощались с тобой
Возле Чистых Прудов.
Ветви хрупкие замерли над чугунной оградой.
Старый сквер в поздних сумерках под дождём опустел,
«Будь здоров, — ты сказала мне, — что поделать, так надо».
И на рельсы трамвайные снег летел, снег летел.
«Подожди же, постой!» —
Я кричать был готов.
Мы прощались с тобой
Возле Чистых Прудов.
Эх, гулял я без устали — были дни, было время,
Эх, носился с гитарою — трень да брень, смех и грех.
«Ладно, пой, — ты сказала мне, — не со мной ты — со всеми,
Что ж, гуляй, хоть и вправду ты лучше всех, лучше всех».
Снег пришёл, первый снег
Впереди холодов.
Мы прощались навек
Возле Чистых Прудов.
Снег с дождём — эта чертова сумасшедшая пляска, —
И домов стены серые нас сводили с ума,
И трамвай, как помешанный, мне вдогонку пролязгал:
«Холод, мрак друг без друга вам, темнота, кутерьма».
Вот и дом твой закрыт
На замок, на засов.
Ветер воет, свистит
Возле Чистых Прудов.
Вот и наших с тобой
Не осталось следов
В тишине ледяной
Возле Чистых прудов…
2002
«Ничего, что вдоль по всей России…»
Ничего, что вдоль по всей России
Бездорожье, сумерки, пурга.
Хороша ключица у Марии,
Хороша у Клавдии нога.
Ничего, что лампочки потухли,
Воронью осколками грозя.
Словно в печке каменные угли,
Светят мне Тамаркины глаза!
Столбы стоят кривые
Вдоль дороги —
Не то, что у Марии
Руки-ноги.
Людской распался улей,
Но, хоть тресни,
Ко мне несётся пулей
Машка с Пресни!
Всю ночь играем в игры,
В дурака мы,
В груди бушуют вихри,
Ураганы!
Путч прошёл — подумаешь, делов-то!
Я возьму стакан — встречать зарю,
Я Надюхе с люрексами кофту
В знак любви на память подарю!
А насчёт того, что денег мало,
Я не буду горе горевать,
Я за страсть высокого накала
Выпивал и буду выпивать!
Ни ягоды-малины,
Ни спиртного,
Развалины, руины,
Всё хреново.
Погано. Гадко. Худо.
Войны, взрывы.
Но мы живём, покуда
Девки живы!
Пусть парламент скурвился по пьянке,
Пусть заснуло войско — не беда.
Хороша осанка у Оксанки
И душа у Клавки хоть куда!
Вот увёл с тропы кого-то в тень я,
Говорю: «Держись, товарищ, брат,
Выпьем за основы возрожденья —
За любовь, за дружбу, за девчат!
Ничего, что сволочи смурные
Нас с тобою ставят на рога,
Хороша ключица у Марии,
Хороша у Клавдии нога!»
В тумане ли, в дыму ли,
С пляской, с песней
Ко мне несется пулей
Машка с Пресни!
И пусть мороз лютует,
Снег не тает,
Она меня целует,
Обнимает!
И я ей шар надую
К Первомаю!
И я её целую,
Обнимаю…
1995
«Сотню лет не вылезать бы из норы укромной…»
Сотню лет не вылезать бы из норы укромной.
Снег и слякоть вперемешку за любым углом.
Я облезлый пёс дворовый, я — ничей, бездомный,
Город-зверь меня сграбастал, проглотил живьём.
Шкурой, шерстью, лапами, ушами, головой
Я плачу за то, что без ошейника шатаюсь.
По увядшим листьям, по шершавой мостовой,
По ночным окраинам петляю, спотыкаюсь.
Вот, от сытости сутулясь, до земли согнулись
Такса, словно королева, пудель — важный принц.
Озираюсь. Огрызаюсь. Вереница улиц.
Паутина переулков. Путаница лиц.
Путь мой — во все стороны, в любой конец и край.
У меня свобода. Хочешь — стой, а хочешь — падай.
Хоть под фонарём, хоть под скамейкой подыхай.
В общем, будь для родичей утехой и
