предполагали в СБ.
У Дика в голове всё еще туманилось.
‒ Но как Сабатон сделал это… без моего приказа?
‒ Ну, как только та тетенька поджарила твой интерфейс, он прочел это как признак смерти и заработал протокол, согласно которому полномочия переходят ко мне. Я и отдала приказ. Ты не рад?
‒ Рад, но… как ты сюда попала?
‒ Ты не единственный в мире сообразительный человек, ‒ Шана прислушалась к чему-то в интерфейсе скафандра. ‒ Да, Сабатон знает, что ты живой и в сознании, и теперь не слушается меня. Скажи ему, чтоб слушался, потому что у тебя изо рта воняет, и я не хочу, чтобы ты за каждой командой наклонялся ко мне.
‒ Сабатон, ‒ сказал Дик в отверстие Шаниного поднятого забрала. ‒ Не дури и выполняй команды Шаны, пока я не заберу у нее полномочия.
Он опустился на сиденье и кивнул на все еще бессознательного Ройе:
‒ Может, и его приведешь в чувство?
Шана немного подумала.
‒ Нет. Таким он мне нравится больше.
Дик уже знал, что Сабатон делает: направляет глайдер к своей парковочной площадке. Но… черт возьми!
Судя по звукам снаружи, они въехал в шлюз. И шлюз быстро заполнялся воздухом.
‒ Где мы?
‒ Сейчас сам всё увидишь, торопыга. Ну, разве ты не любишь сюрпризы?
‒ В последнее время — нет.
Дверь открылась. В кузов ворвался воздух — насыщенный и под бОльшим давлением, чем в машине. Дик радостно вздохнул, Ройе начал приходить в себя.
Вместе с воздухом в глайдер заглянул тот, кого Дик ну совсем никак не ожидал тут увидеть: Ринальдо Огата.
— Он может идти сам? — спросил Огата озабоченно.
‒ Никто из них не может, ‒ сказала Шана. ‒ Несите.
Освобожденный из кокона Ройе сник, но достаточно уже пришел в себя, о чем и сообщил грубой критикой таких спасательных операций, как та, что им только что устроили. Дик недослышал конец тирады, потому что Огата понес его через шлюз в руках, как невесту.
Это был, судя по всему, технический туннель, в котором хранилось строительное оборудование во время постройки туннеля к Хребту Фроэха. Постоянный шлюз тут не задумывался, его сроду не было: монтажная пена и пластиковые мембраны. Неплохое вышло подземное укрытие, знать бы только, когда и для кого его сделали.
Огата нес Дика, встав на хибан, и нес без напряжения: искусственной гравитации тут не было. Навстречу попадались люди в легких скафандрах или поддоспешниках, стандартно-черных, производства Сога, на плечах они несли один знак — три кольца дома Рива.
В большой пещере природного происхождения Огата поставил Дика на ноги. Вместе они зашли под пластиковый шатер, сферический купол — армейский жилой модуль.
На кровати, оплетенная трубочками, облепленная сенсорами, лежала Аэша Ли. Рядом с ней стоял крупный мужчина в гражданском, которого Дик не знал.
Дик слишком устал для каких-либо чувств. Он просто сказал:
‒ Черт подери, я должен был догадаться.
Ли засмеялась без звука.
‒ Ты не рад, что я всё же жива? Или тебя немного утешит то, что я все же умираю?
‒ Меня немного утешат объяснения.
‒ Да, объяснения… Доктор Кассино, объясните, мне тяжело дышать.
‒ Хочу сказать, ‒ поспешно проговорил толстяк, ‒ что меня интересовала прежде всего теория. Я догадывался, что военные могут приспособить ее для своих надобностей, в конце концов, человечество, только изобретя палку, тут же использовало ее для убийства…
Ли выразительно кашлянула.
‒ К сути, ‒ попросил Дик.
‒ Суть в том, чтоб управлять беспилотными объектами в межпространстве.
Дик на сей раз прикусил «это невозможно».
‒ Все знают, что дистанционная передача сигнала в межпространстве невозможна, потому что там, собственно, не существует ничего, способного быть носителем этого сигнала. Но я подумал: а что если воспользоваться старым добрым молекулярным проводом? Теоретически, корабль и беспилотный объект образуют тогда одно тело.
«Но ни один провод невозможно протянуть даже на один парсек!» — Дик прикусил и этот возглас. В межпространстве не существовало и расстояний. Это, собственно, и делало его межпространством, в этом и была его суть, благодаря которой человечество уже полтысячи лет шаталось меж звезд.
‒ Но стандартный пилотский интерфейс этого сделать не может, ‒ сказал он.
‒ Действительно! ‒ Кассино прошелся взад-вперед, играя пальцами. ‒ Нужно было разработать нестандартный интерфейс. Найти пилота-волонтера, готового рискнуть. Желательно не одного. Найти корабль, финансировать экспедицию в сектор пространства, где мы никому не повредим, это всё бешеные деньги, которых у Университета не было.
«И которые обернутся пшиком, если теория неверна…»
‒ Я обращался туда, сюда, мне везде давали от ворот поворот. Генерал Синдэна Камала Хан была готова выделить корабль, нашлись и пилоты-волонтеры, но денег на разработку беспилотников и интерфейса у Синдэна не было…
«Синдэну всегда не хватает денег…»
‒ И тут меня нашла госпожа Ли и предложила финансовую поддержку…
Дик прикрыл глаза. Детали монтировались одна к другой, как на конвейере: клац-клац, клац-клац, как коляску не собирай, а получается плазмомет…
‒ Деньги, ‒ в шатер вошел, опираясь на Шану, Ройе. ‒ взялись из «Фонда содействия силам самообороны», основанного для этой цели. Те плазмометы, о которых шла речь в суде, были… виртуальные. Мы просто перегоняли активы на Мэб.
‒ Но потом, ‒ Дик даже не попытался пригасить сарказм. ‒ Что-то пошло не так. Дайте угадаю: пилот Радута растрындела всё сестре, а та — своему командору, а та — своему дружбану с кадетских времен, Акселю Эльбе?
‒ Мы были б последними идиотами и предателями, если бы проводили этот эксперимент тайком от Службы Безопасности Космофлота, ‒ прокашляла Ли. ‒ Но мы слишком поздно поняли, что такое Аксель Эльба.
‒ Что он такое? Чего он хочет? Почему пошел на предательство?
‒ Потому что не считает это предательством, ‒ пояснил Ройе. ‒ Наоборот, он искренне думает, что
