замирает в нерешительности. – Можно?
– Период времени не подходит, – говорит Иэн. – Я имею в виду интересы клуба. Мы ведь изучаем Раннее Возрождение.
– Иэн, заткнись, пожалуйста, – говорит Дэв. – Это же потрясающе.
– Ты прав, Иэн, но оно напоминает изобретения из записей да Винчи, – говорю я. – Конкретных доказательств нет, однако мне кажется, что создатель устройства был знаком с работами да Винчи и, возможно, тоже разбирался в алхимии.
Обычно в такие моменты люди улыбаются или даже ухмыляются, но в этой комнате подобного не происходит; примерно по этой же причине и был создан клуб. Мне хотелось собрать единомышленников, которые, сами того не подозревая, смогли бы вместе найти ответ к неразрешимой загадке.
– Согласен с твоим наблюдением, – говорит Негаси, пока остальные бормочут себе под нос.
Все сидящие за столом придвигаются ближе, чтобы получше рассмотреть устройство. Бен держится чуть поодаль, но я вижу, что он тоже с восхищением разглядывает каждую деталь.
Сегодня вечером я шла сюда с мыслями о нем, и вот он собственной персоной. Не понимаю, как это работает, и не могу избавиться от напряжения. Счастливые случайности и осколки надежды – вечные предшественники большой потери. Подобное начинаешь осознавать, только пожив с мое.
– Вы смотрите, а я принесу еще вина, – говорю я.
– Не заморачивайся, хозяин должен сам скоро принести, – отвечает кто-то, но я делаю вид, что не услышала. Надеюсь, Бен найдет причину последовать за мной, чтобы мы вместе «поудивлялись» тому, каким чудом наши пути снова пересеклись.
Я выбрала проспект Уитби для встреч клуба «Тайная Вечеря», потому что это место знакомо мне еще с тех времен, когда я впервые приехала в Лондон много веков назад. Иногда он служил мне настоящим убежищем; какое-то время я даже жила и работала в укрытии этого каменного сооружения, непоколебимо стоящего на фоне бесконечно меняющегося города.
Главный бар претерпел сильные изменения за прошедшие годы, но некоторые детали остались прежними: например, я не раз касалась крепких балок, что поддерживают потолок, и ходила по этому плитняку. Еще одна вещь, которая уже долгое время остается неизменной, – мой бывший начальник за барной стойкой. Он общается с завсегдатаями, положив руку на пивной кран.
– Привет, Хью, – говорю я с легкой улыбкой. – Извини, что так долго была в самоволке, на работе завал.
– Рад тебя видеть, милая, – Хью улыбается в ответ, берет стакан, наливает мне строго определенное количество джина и, чуть подумав, бросает туда пару кубиков льда. Все как я люблю.
– Помощь не нужна? – спрашивает Бен, возникший рядом. Я поворачиваюсь к нему и забываю, о чем говорила.
– Это твой новый парень?
– Ой, нет, – я краснею. – Это Бен, мы вчера познакомились.
– Вот как, – говорит он, вскидывая брови. Он ставит на поднос чистые бокалы и четыре бутылки вина. – Я подумал, может быть… Ну, ты знаешь, прошло много времени с тех пор, как Доминика не стало.
Наступает неловкое молчание.
– Знаете что, – через какое-то время говорит Хью, – вы идите, я сам все принесу. И еще, пообещай попрощаться перед уходом.
– Обещаю, – отвечаю я, через плечо бросая взгляд на Бена и уводя его в более тихий коридор в задней части заведения.
Оставшись наедине, мы оба выжидательно молчим.
– Неожиданная встреча, – наконец произносит Бен.
– Да, – соглашаюсь я. – И правда.
– Но я рад, – добавляет он.
– Это взаимно, – говорю я, аккуратно по очереди касаясь кончиков пальцев. – Я нашла твой сайт и думала связаться с тобой, но сомневалась, стоит ли.
– Думала связаться со мной? – Бен смеется. – Мало кто захотел бы увидеться со мной после того, что случилось. Да я их и не виню.
– Я не боюсь смерти, – говорю я. – Мой муж умер у меня на глазах.
Как и многие другие.
– Боже, – лицо Бена вытягивается. – Мне очень жаль.
– Спасибо. Его звали Доминик. Это было… Прошло много времени.
– Вита, а вдруг это не…
– Бен, я тут подумала…
– Вот ты где! – К нам по лестнице спускается Китти. – Я искала уборную.
Видимо, она не заметила огромную вывеску прямо рядом с комнатой клуба.
– Извини, сестренка, – улыбается Бен. – Я оставил тебя одну с ботанами.
– Вот именно. Но Дэв довольно милый. А вы тут чем заняты?
– Просто болтаем. Я познакомился с Витой перед выставкой. Такая удача, что мы здесь встретились!
– Удача, – соглашается Китти. Она улыбается, но я вижу скрытую в чертах ее лица скорбь.
– Ну что, идем обратно? – спрашиваю я. – Уборная наверху.
Китти поднимается по лестнице. Мы с Беном смотрим друг на друга. Я чувствую, как что-то меняется в воздухе, словно когда-то остановившиеся шестеренки времени вновь закрутились.
Глава двадцать первая
В этом нет никакой логики, но я еще за несколько секунд «до» знал, что Вита войдет в комнату. Такое ощущение, что если ты знакомишься с кем-то при необычных обстоятельствах, то вселенная отказывается оставлять вашу историю недорассказанной, даже если она еще не написана. Увидев Виту, я понял, что даже в самом конце может быть положено начало. Не знаю, начало чему, но оно было положено.
Мы выпили еще вина, и теперь тринадцать членов клуба «Тайная Вечеря» спорят о механизме Виты, получая большое удовольствие от самого процесса. Вопреки собственным ожиданиям, я чувствую себя так близко к счастью, что почти могу его коснуться. Пару минут назад Китти спросила у Дэва его мнение о странном предмете, и теперь они разговаривают, соприкасаясь плечами, не замечая никого вокруг. Я вижу ямочку на ее круглой щеке, а это значит, что сестра улыбается по-настоящему.
– Приспособление для чистки бананов? – предполагает Китти, пока Дэв поглаживает свою бороду.
– Интересный вариант, – говорит он. – Может, прототип мобильного телефона?
– Точно! – Китти поднимает руку как на уроке. Ну нет, в школе она определенно не отличалась таким энтузиазмом. – Это машина времени!
– Невозможно, – говорит Иэн.
– Было бы здорово, – задумчиво произносит Дэв.
– Ой, чтобы путешествовать во времени, тебе это не нужно, – небрежно бросает Китти. – Я вот всегда считала, что достаточно достойного поцелуя, чтобы снова почувствовать себя на двадцать лет.
Дэв поворачивается к ней.
– Ну-ка, расскажи мне поподробнее про эту теорию, – говорит он.
Надеясь снова поговорить с Витой, я беру странный предмет и верчу его в руках. Приятная тяжесть, выдающееся мастерство. Все идеально выполненные детали взаимодействуют друг с другом, радуя моего внутреннего инженера. Линза – плод ручной работы, старательной и точной.
– А ты знаешь, что это? – спрашивает Вита с другого конца стола, как будто у меня и впрямь должен найтись ответ.
– Не совсем, – я еще какое-то время исследую объект. – Опираясь на свои скромные познания, могу сказать, что призма
