она задумала на деле, но прогнать ее не смог. Ну, а вдруг ей реально сейчас страшно? Столько времени провела одна.
Почему-то захотелось ее утешить, поэтому подсел к ней ближе и приобнял.
- Ну, сейчас-то ты не одна? - я поглаживал Аню по плечу, а сам не мог отвести взгляда от того, как задралась ее ночнушка, почти полностью оголяя бедро.
А дальше держаться оказалось нереально. Девушка подалась ко мне, слившись со мной в поцелуе. Противиться не мог… или не хотел. Неважно.
Все было неважно, потому что сам накинулся на Анюту и, стянув с нее сорочку, увидел обнаженное тело девушки. Она податливо завалилась под моим напором на кровать, а я окончательно потерял голову.
Старались не допустить стонов, лишь бы никто не услышал, как нам хорошо. Через долгие минуты нашей близости, Анюта лежала рядом - растрепанная, взмокшая и явно довольная.
А я не мог определить наверняка, было ли мне так же хорошо с Никой? Аня в этом плане далеко не промах. И умеет порадовать мужчину разными способами.
Никак не выходила из картина, с каким наслаждением она доставляла мне удовольствие ртом, как скользила по нему губами…
Пришлось встряхнуть головой, иначе накинулся бы на нее снова.
- Возвращайся к себе, - сдержанно попросил я.
Аня послушно накинула на себя сорочку и вышла из комнаты, оставив меня наедине с бесконечным потоком мыслей.
***
Покинув чердак, Анна старалась максимально бесшумно спуститься по лестнице. И стоило ей подойти к своей комнате, как она резко вздрогнула, увидев перед собой фигуру Вероники.
Чернова, сложив руки на груди, со злобой осматривала растрепанную девушку и ее раскрасневшееся лицо.
- Значит, я помогла ему в трудную минуту, приютила у себя дома, не дала ему зачахнуть в забытье, помогла найти это место. А ты хочешь добиться его таким мерзким способом? Ты сама-то, что для него сделала? - не сдержавшись, Ника повысила голос.
- Что ты как орешь, дура? Разбудить его хочешь? - шикнула Анна, с тревогой посмотрев в сторону лестницы.
- А мне плевать! Пусть услышит. Пусть знает, что я о тебе думаю! Может, глаза раскроются на твои манипуляции.
Анюта в недоумении приподняла одну бровь.
- Что? Тебе ли говорить про манипуляции? Ты лишь получила его беспамятным и слепила для себя таким, каким хотела видеть. Ты даже не знаешь кто он и через что прошел, потому что думаешь только о себе, но никак не об Андрее.
Не найдя, что ответить, Ника развернулась и прошла в свою комнату, показательно хлопнув дверью под тихое «дура» от Анюты. Черновой хотелось ворваться в комнату Андрея и потребовать объяснений, громко кричать, пытаясь докопаться до правды, как он решился на столь отвратительный поступок. Но не решилась…
***
Утром, стараясь избежать контактов с девушками, я решил подольше оставаться в постели и надеялся на то, чтобы меня не трогали.
Стук в дверь, голос Ники. Не отвечаю, делаю вид, что сплю…
Тогда она уже врывается в комнату, сталкиваясь с моим хмурым взглядом.
- Вставай, Андрюш. Мы уезжаем, я уже договорилась с водителем. Машина через час.
Чего?
Следом в комнату влетает Анюта.
- Что случилось?
- Ничего, погостили - и хватит. Все равно ничего толком не узнали, - Чернова едва не силком готова выдернуть меня из постели, - давай, Андрюш, собирайся.
- Никуда я не поеду!
Пришлось откровенно вспылить. Ника уставилась на меня обиженным взглядом, нахмурилась.
- Значит, ты мне наврал? Это был только предлог, чтобы уехать?
В груди вспыхнула волна негодования. Я еще и крайний, оказывается.
- Что… перепихнулся с ней, и сразу про меня забыть можно?
- Хватит… - сквозь зубы процедил я.
В голове пульсировало. Не самые лицеприятные картины вспыхивали в разуме, отдаваясь болью в висках.
Какая-то клетка, темнота. И боль…
- Что хватит!? Получается, ты меня использовал?
- Угомонись ты… - вмешалась Анна, пытаясь вытолкнуть Нику из комнаты.
Но та не унималась, только продолжала возмущаться на повышенных тонах, но ее голос становился тише, словно меня опустили под воду.
- Х-хватит…
Ноги становились ватными.
«Какой же ты упрямый… сколько мы тут уже? Пять лет?» - голос отдавался эхом в голове.
И я ненавидел этот голос.
Точно знаю - ненавидел…
- Андрей!
Ко мне кто-то подорвался, что-то ярко вспыхнуло, но я уже провалился в темноту…
Глава 7
Ослепительная вспышка света озарила чердак, когда Андрей повалился на пол. Ника испуганно метнулась к парню, вырвавшись из хватки Ани, но их остановил Грашъ.
- На повторный осмотр его, - отрезал Владыка.
Девушки почувствовали на себе прожигающий взгляд иноземца. В особенности - это ощутила Вероника, когда заместитель взял тело парня и направился на выход из комнаты.
В подвале Андрея вновь подключили к компьютеру, а девушек оставили за дверью.
- Я никак не могу это объяснить, - Владыка сверял нынешние показатели активности мозга Андрея с данными первого осмотра.
- Повелитель, вы обнаружили что-то необычное?
- Нейронные связи медленно восстанавливаются. Не скоро, конечно, но его мозг полностью регенерируется. Только это невозможно. Должна быть какая-то причина этому, - задумался он, - скорее всего, он уже начал что-то вспоминать.
Продолжая изучать показатели с монитора, Владыка замер, потому что Андрей резко распахнул глаза…
Радужка не имела привычного, карего оттенка - сейчас она сияла ровным, голубым светом. Увидев перед собой карлика, Андрей встал напротив него, начав пристально рассматривать.
- Кто ты такой? Ты не мой сын.
Осознавая возможную опасность для повелителя, Грашъ схватился за оружие и хотел направить на парня, но применить не успел. Легким взмахом руки Андрей отбросил пистолет в сторону и сжал кулак, заставив прислужника схватиться за горло.
- Так кто ты такой? - Владыка старался не выдавать того, как напуган.
- Я Асмаэль - Ангел, который протянул руку падшему. Я вытащил его по приказу Верховного Архангела Михаила.
- А ради чего? Михаил не объяснил, зачем он отдал этот приказ?
- Он дал понять, что Люцифер не имеет никакой власти на Земле. Его место в Преисподней.
- А как скоро вы покинете это тело?
- Я поддерживаю ему жизнь и постепенно исцеляю. Как только он восстановится, я отправлюсь домой. А ты, червяк… - Андрей склонился к стальной маске, - ты похитил творение нашего Отца. Что скажешь в свое оправдание?
Владыка лишь стоял и молчал. Впервые за долгие тысячелетия после происшествия у Содом и Гоморры
