– Сам поступок совершенно обоснованно является в нашем обществе неприемлемым, но мне крайне трудно говорить о желании его совершить в таких терминах, как «здоровый» и «больной». Мы установили правила, как нам следует себя вести. Убийство другого человека мы, разумеется, не принимаем. Но неужели мы действительно не можем принять желание его совершить?
Ванья вздохнула про себя. Разве необходимо все анализировать? Надо ли все крутить и вертеть, понимать и объяснять? Для нее ответ был прост. Если человек хочет убить другого, он болен. Если он это совершил, значит, он болен еще серьезнее. Или озлоблен.
– Вы получили от него ответ? – поинтересовался Билли, отчасти потому, что был больше не в силах слушать философскую лекцию, если это можно было считать философией, а отчасти, поскольку видел, что Ванья начинает злиться.
– К сожалению, нет.
– Вы пишете на каком-нибудь из этих форумов?
Билли протянул ему распечатку веб-страниц, на которые Хинде заходил в последние три месяца. Карл взял лист и стал его внимательно читать. Тут на кухне прозвенел звонок, и Карл, отложив распечатку, встал.
– У меня готов хлеб.
Он пошел на кухню, выключил духовку и открыл ее. Затем взял две прихватки и вытащил из горячей духовки противень. Увидев лежащие в продолговатых формах две золотистые буханки, Ванья почувствовала, что голодна. Они ждали, пока Карл потыкал хлеб, чтобы убедиться, что тот готов, взял одну из буханок и перевернул ее на решетку около мойки. Проделывая ту же процедуру со второй буханкой, он кратко спросил Ванью:
– Из какого вы отдела?
– Из комиссии по расследованию убийств Государственного полицейского управления.
Карл ненадолго оторвал внимание от хлеба.
– Он сбежал?
– Нет.
– Но кто-то умер, и вы заинтересовались Хинде?
Ванья бросила беглый взгляд на Билли. Либо Карл Вальстрём очень хорошо соображает и необычайно быстро объединил полученную минимальную информацию. Либо он знал, что кто-то копирует убийства Хинде. Ни единым мускулом лица не выдав своих мыслей, Ванья продолжила:
– Где вы были вчера между десятью и тремя часами дня?
– Здесь. Я занимался.
Карл накрыл хлеб чистым полотенцем, закрыл духовку и вернулся в маленькую гостиную.
– Вы занимались в одиночестве?
– Да.
– И в течение всего дня вас никто не видел.
– Да.
В маленькой комнате воцарилась тишина. Ванье больше ничего не требовалось, она уже решила всерьез заняться проверкой Карла Вальстрёма. Она встала с дивана.
– Вы согласились бы добровольно сдать анализ ДНК?
Карл Вальстрём даже не ответил. Он запрокинул голову и широко открыл рот. Ванья нашла в сумке ватную палочку и быстро провела ею за щеками и по языку сидевшего перед ней мужчины.
– А что насчет того списка? – поинтересовался Билли, пока Ванья укладывала палочку в пластиковую трубочку и закрывала крышку.
Карл обернулся, взял список и протянул его Билли.
– Один. Вот этот, – указал он на одно название, возвращая список.
Билли посмотрел на название. Оно мало что давало. Собственно, ничего. Даже если Хинде знал, что Карл появляется на этом форуме, общаться с ним он все равно не мог. Но все-таки точка соприкосновения. Уже кое-что. А кое-что это больше, чем имевшийся у них до сих пор ноль.
По пути в прихожую Ванья обернулась.
– Ваши насекомые?
– А с ними что?
– Откуда появляется желание втыкать булавки в мелких насекомых?
Карл снова улыбнулся ей, словно стремясь продемонстрировать снисходительность к ее неведению. Будто она – маленькая девочка, которая плохо соображает. Пообщавшись с Вальстрёмом всего десять минут, Ванья уже успела возненавидеть эту улыбку. Она слишком напоминала ей надменную усмешку Себастиана Бергмана.
– Это не желание, а интерес. Я лепидоптеролог.
– Полагаю, это означает собиратель бабочек.
– Специалист. Специалист по бабочкам.
– Как это делается? Вы накалываете их живьем?
– Нет, я сперва убиваю их этилацетатом.
– Значит, вас интересует процесс умерщвления?
Карл слегка склонил голову набок, будто Ванья только что сказала нечто чрезвычайно милое.
– А вы не хотите спросить еще, не страдаю ли я по ночам моченедержанием и не питаю ли страсть к поджогам?
Ванья не ответила. Она наклонилась рядом с Билли, чтобы надеть туфли, уклоняясь от встречи с надменным взглядом.
– Вы знаете, что полагать, будто серийные убийцы в молодости писаются, устраивают пожары и убивают животных, – это грубое упрощение?
– Похоже, вы неплохо осведомлены о серийных убийцах, – произнес Билли, выпрямляясь.
– Я пишу о них бакалаврскую работу. О них тоже.
– Как она называется? Ваша работа?
– Когда желания индивида вступают в конфликт с цивилизованным обществом.
Билли встретился взглядом с Карлом, и у него вдруг возникло ощущение, что тема далеко не чужда самому автору работы. Несмотря на жару, Билли почувствовал дрожь.
– Он омерзителен.
Ванья и Билли, выйдя из дома, шли по тротуару к машине, когда Билли облек в слова то, что вертелось у обоих на языке. Ванья кивнула, надела солнцезащитные очки и застегнула тонкую куртку.
– Омерзителен и выше тебя ростом.
– Да, я тоже об этом подумал, – отозвался Билли, отпирая машину, хотя до нее оставалось еще метров двадцать. – Установим за ним наблюдение?
– Он производит слишком уж расслабленное впечатление. Ведь если это он, то ему известно, что у нас есть технические доказательства.
– Может, ему хочется, чтобы его посадили?
– Чего ради?
– СМИ еще не связали убийства вместе. О нем не пишут, к нему не проявляют интереса. Если кайф, который он ловит от процесса убийства, постепенно ослабевает, ему может требоваться нечто большее. Арест и суд не только показали бы, что он совершил, но и привлекли бы к нему внимание. Сделали бы его заметной личностью.
Ванья остановилась посреди тротуара и посмотрела на Билли с изумлением. Не только потому, что она, пожалуй, еще не слышала, чтобы он так долго говорил без перерыва, а в основном поскольку не могла припомнить, чтобы он когда-либо проявлял такую осведомленность. Если речь, разумеется, не шла о технике и новомодных штучках. Но о серийных убийцах… Заметив, что Ванья остановилась, Билли обернулся к ней, и хотя ее глаз за солнцезащитными очками ему видно не было, он знал, что она удивлена.
– В чем дело? – поинтересовался он.
– Ты подготовился.
– Да, и что из этого?
– Нет, ничего.
Что-то в голосе Билли подсказывало Ванье, что следует остановиться и уж точно не шутить по этому поводу. Во всяком случае, здесь и сейчас.
– Мы будем следить за ним, пока не получим результат анализа его ДНК, – продолжила она, и они пошли дальше, сели в машину и захлопнули дверцы. Пока Билли заводил мотор, она пристегнулась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
