— Эй, а ну, поставь меня на землю! — тут же потребовала своей свободы. Мне не ответили, продолжая меня нести головой вниз. А я так подумала, может пусть отнесет? Педикюр целее будет. Подперла для удобства кулачками подбородок, уткнув локти ему в спину, и задумчиво стала рассматривать окружающую нас растительность. Какие-то неузнаваемые места нарисовались, хотя может из этого ракурса, когда в основном видна была филейная часть бодибилдера, все было не слишком узнаваемо. Оказалось у моего жениха есть отдельный домик в живописном месте с видом на море, романтично так. Оглянулась вокруг, чистенько прибрано. А из тапэ женщины стали выходить.
— Это кто? — вежливо поинтересовалась у жениха.
— Мои жены, — торжественно нас представили друг другу.
— Это как же вашу мать, извиняюсь понимать?! — развернулась к жениху. — У тебя, что тут гарем? Я не согласная.
— Я лучший воин, могу выбирать столько женщин, сколько хочу! — гордо ударил себя в грудь кинг конг. И вот мне так срочно захотелось замуж за гада капитана. Он хоть и гад, но свой родной и жену себе берет только одну.
— А мне в туалет надо, — оповестила всех и направилась в кустики, в которых виднелся просвет к свободе, в смысле аборигенский брак с капитаном. На крайний случай можно и таншипом качка успокоить, но не хотелось восстанавливать дружественных туземцев. Мчалась по зарослям и рассуждала о предстоящих уже трех (!) браках, что-то они множатся как кролики весной. Заросли не заканчивались, а поселение аборигенов не появлялось. С поздним зажиганием я стала соображать, что сбилась где-то с пути, потому что дорогу надо было запоминать, а не таращиться на аппетитную филейную часть, пусть даже и в гастрономических целях.
Погони позади не было слышно, звать на помощь опасно. Могут услышать хищники, эерханы и опять же этот как его? А, Арун. Остановилась, переводя дыхание. Сбоку послышался рык хищника. Ну, где справедливость? Обедать хочу я, а получается, что моим красивым телом все подряд интересуются. Мне оно еще нравиться и делиться им не собираюсь! «Воу» мурлыкнули таншипы. Из зарослей вышла такая милая кошечка, в полосочку. Рыкнула на меня облизываясь и припала на лапки.
— Ой, какая киса! — восхитилась я. — Ты поиграть хочешь? Киска прыгнула, совсем не разделив мой восторг от нашей встречи. Оба таншипа раскроили киску под шубку моего размера. Рассматривая свою будущую обновку, не услышала, как с двух сторон ко мне подкрались другие хищники. Рефлексы сработали раньше, чем осознала что делаю. Ловкий подскок в сальто, обе кошки промахнулись в прыжке и вписались друг в друга. Я повисла на какой-то веревке, при ближайшем рассмотрении оказалось, что это тоже растение, что-то мелькнуло в голове — лиана. Хищники сцепились в схватке, мало того что друг в друга врезались, так еще тушка убитой мной киски лежит, хозяина просит. И вот где, спрашивается, мой галофот? Как я потом снимки Ильке показывать буду? На пальцах?
— Э! Вы там поаккуратнее! — возмутилась тому, что от них стали разлетаться куски шерсти, — мне, что потом в стриженой шубке ходить? Шкурку берегите! И вот два чудных носителя моей потенциальной шубки повернули головы ко мне.
— Закусывайте! Закусывайте, я не возражаю, — успокоила их я насчет своих гастрономических изысков.
Хищники, тяжело дыша, переводили взгляд с меня друг на друга и на подрезанную мной киску. Тон шкурок друг другу подходил. А, как известно, три шкурки за всегда лучше, чем одна. Определившись, принялись за киску.
— Э! Алё! Шкурку оставьте! — но меня не слышали, нагло игнорировав. Вот что за наглость! Как я могу стерпеть надругание над моей обновкой?! Возмущению моему не было предела. Я резанула по ним лазером и киски прилегли рядом. Теперь надо решить момент транспортировки моей добычи. Легко спрыгнув в низ, огляделась в поисках претендентах на мою шубку, вроде никого. Достала все-таки навигатор, приколовшись про себя, что ни один мужик не устроил бы себе побег без того что чтобы не свериться с навигатором. Навигатор показал направление, и легкой трусцой побежала в поселение. Там я произвела фурор, было так приятно. Я мило рассказывала что подрезала трех кошечек полосатых, но проведу к ним только после того как мне пообещают не претендовать на шкурки.
После достижения консенсуса по всем вопросам, провела весь выданный мне наряд по транспортировке тушек в поселение, по одному навигатором известному маршруту.
Вернулись в поселение уже затемно. Народ уже пел под там-тамы заунывную песню, даже вслушиваться не хотелось, хотелось просто есть. Живенко организовав разделку туши, и запечение ее на костре, огляделась в поисках капитана. Он, как и следовало ожидать, мирно покоился на пышной груди хатэ.
— Господин капитан, — обратилась я к нему.
— Может быть из-за не стандартной ситуации отменим официальное обращении? — расслаблено проговорил мой начальник. Мне это показалось подозрительным.
— С чего бы это? — решила уточнить.
— Чего там у тебя? — лениво махнул ручонкой командир.
— Меня сегодня похитил Арун, в свой гарем приволок. — сообщила ему.
— Гарем остался цел после этого? — уже чуть заинтересовано спросил начальник.
— Слушайте, а вы ничего такого не принимали от своей хатэ? — подозрения крепли и крепли. — Что я могу сделать несчастным женщинам?
— Ну, несчастным хищникам не поздоровилось сегодня, при встречи с тобой.
— Они пытались мной пообедать. А я их на шубку припасла, — ответила довольная собой.
— И зверя уложит, и на шубку припасет, и корабль из порта выведет. — Перечислял мои достоинства командир.
— Господин капитан, с вами все хорошо? Что-то вы как-то странно говорите.
— Все хорошо, Зайка. И ко мне обращайся по имени.
— Радомир? — внесла ясность.
— Рад, мы же так знакомились.
— Предпочитаю капитан Эрикан, — передернувшись от воспоминаний.
— Пусть так, — произнес командир и сник окончательно на груди хатэ.
— Черные дыры! Что с вами? — опустилась на песок рядом с ним, нащупала пульс
— чуть слышный. Рана затянулась благодаря «Ракете», надо его к батарту нести, диагностировать.
— Вождь! — рванулась к местному начальству. — Мне надо наряд для переноски капитана к батарту. Он сознание потерял.
— Это мой мужчина! — раздался глубокий женский голос за моей спиной, обернувшись, увидела хатэ.
— Женщина, не мешайте, капитану требуется помощь, потом в личных делах разберетесь. — Отвернулась от нее.
— Это мой мужчина, я его выбрала.
— Женщина, — обратился ко мне вождь, — ты не можешь претендовать на этого мужчину, потому что тебя выбрал Арун.
— Не хочу я за этого Аруна, у него гарем, и сегодня он меня похитил и туда приволок. — Отмахнулась от проблемы.
— Как похитил?
— Ну, украл, стащил, стырил. Так понятней?
— Если он тебя украл, он нарушил Такуху! — вскричал вождь, потрясая палкой с острой насадкой наверху.
— Нарушил Такуху! Нарушил Такуху! Нарушил Такуху! — понеслось по поселению.
— Вождь, туманность с этой вашей Такуху, мне капитана к батарту надо нести.
— Я объявляю белого мужчину своим! — загремела снова пышногрудая хатэ, — я готова принять его семя!
— Ты, белая женщина, готова принять семя белого мужчины? — спросил у меня вождь.
— Черные дыры! Да какое семя? Если он тут сдохнет, он же мне зачет по практике не поставит! — застонала я на их не понятливость. Народ безмолствовал вокруг. — Это что получается, что если Арун меня украл, больше не может на меня заявлять права? Все молча кивнули, в том числе вождь.
— А если я соглашусь на это семя от моего командира, то вы его сейчас отнесете к батарту? — уточнила у вождя. Снова дружный кивок. — Так о чем разговор? Я согласна на это семя, быстренько теперь несем начальство выздоравливаться.
— Нет! — взревела недовольная хатэ, — Я заявляю на него свое право! Народ сразу же остановился. Ничего не понимаю!
— Я тоже заявляю на него права! — мои соплеменники согласно закивали.
— Но он должен сам выбрать! — оперировала мне местная растлительница капитанов.
— В таком состоянии он вообще ничего выбрать не может, быстро несем его батарту, чтобы понять, что с ним.
— Я ему дала шаису, — гордо вскинула подбородок хатэ.
— Эта что за шаиса такая? — вождь с племенем одобрительно закивали. — Батарт!
— Включила туоки, — что такое шаису?
— Наркотик растительного происхождения, парализует волю и активирует сексуальные потребности. — Был ответ.
— Черные дыры, — прошептала, садясь на песок. — Офанарела баба совсем. Да он и так за всеми юбками бегал. Что ж теперь с ним делать, с горемычным?
— А теперь Такуха! — возвестил вождь, потрясая своей палкой.
— Вождь, ты хоть скажи что за такуха это твоя такое? — простонала я.
