— И люди стали покупать? – спросила канадка.
— В общем, да, хотя, все равно фурор не получился. Эти кухонные роботы в основном покупает гражданский и военный флот, а дома большинству людей такое не нравится. Типа, психология: есть пять пунктов, в которых человек желает все рещать сам: пища, секс, лодка, дом и одежда. Почему у «Meyer Factory» так здорово пошли комбинезоны «Koala»? Потому, что человек может его надеть разными способами, застегнув так или этак. Знаешь Юео Аугаска, который придумал эту тряпку–трансформер? Он специально посчитал, что есть не менее 128 способов застегнуть ее на человеке… Слушай, рядом с тобой на стене висит бинокль, брось его мне, если не трудно… Мерси!
Меганезийка поднесла морской бинокль к глазам, всматриваясь в какой–то участок рифового барьера, а затем крикнула:
— Хаото! Ты там не очень занят?
— Не очень, — послышалось снаружи, — По ходу, я уже все выгрузил.
— Ага! Тогда, может быть, сплаваешь к мелкому? Кажется, ему не вытащить ловушку.
— Сейчас, — крикнул в ответ Хаото.
— Таири, что еще надо делать? – спросила Жанна.
— Ну… Знаешь что, пока я занимаюсь этой псевдо–курицей… (меганезийка хлопнула ладонью по увесистому фрагменту туши чипи)… Ты могла бы бросить в фидер того синего комбайна пучок зелени, и десятка два помидоров. Лучше — уже переспелых. Но сначала, если не сложно, вытащи вон тот стакан–коллектор из желтого комбайна, а то сейчас триффидное масло польется на пол. И треть стакана вылей туда же, куда потом кинешь зелень и помидоры, а остальное — вот в эту банку. Стакан потом вставь обратно, причем переливать желательно быстро — иначе, масло, опять же, польется на пол… Так, раз ты занялась желтым комбайном, поменяй, заодно, в нем бумажный контейнер для жмыха, который стоит под панелью в середине. Там нарисовано, как менять. А новые контейнеры лежат на второй полке слева–сверху от тебя… Полный контейнер брось в пластиковый мешок, из той кучи, что висит на крючке. Завтра отдадим это Эори, у нее японские карпы в бассейне, они обожают жрать этот жмых… Ой–ой! Быстро вставляй новый контейнер, иначе следующую порцию эта дурацкая машина вывалит на пол… Браво! У тебя так классно все получается! Теперь, перед тем как пихать помидоры и зелень в фидер синего комбайна, брось в фидер желтого еще связку триффидов… Да, прямо в кожуре, комбайну плевать, у него шнековый пресс и все такое… Так, у меня готово, я только запихну это птице–животное в красный комбайн, и мы поболтаем за стаканчиком молодого вина, пока мужчины не вернулись с охоты на лобстеров… Ты только не забудь про зелень и помидоры. И брось туда же десяток больших стручков сладкого перца, чтобы больше не думать на эту тему… Все, мой руки и за стол.
Жанна улыбнулась, подумав, что Таири точно пошла в маму. Лексикон отличался, но стиль был просто один в один… Или, может быть, у полинезийских женщин принято именно так разговаривать в ходе занятий домашним хозяйством? Местный обычай?.. Нечто твердое ткнулось канадке в ногу и сердито зажужжало.
— Ай! – вскрикнула она, отскакивая от мойки и испуганно глядя на ползущее по полу существо, похожее на очень крупную черепаху, которая втянула голову и лапы под панцирь, но тем не менее, умудряется двигаться.
— Не обращай внимания, — посоветовала Таири, осторожно наливая в стаканы густо–фиолетовое вино из пластиковой канистры, — Это обыкновенный трэшер. Кто–то же должен убирать то свинство, которое мы устроили, пока занимались стряпней.
— Это – робот? – уточнила Жанна.
— Да. Между прочим, продукция партнерства «Dyno–Taki». Мы с Хаото там работаем, параллельно с той работой, которая на Рапатара, и той, которая, типа, наше хобби. В общем, если эта машинка будет на тебя наезжать, просто убери ногу, а если тебе не хочется убирать ногу, то отпихни ее в бок, она поймет, что здесь надо убрать позже.
— Дорогая игрушка? – спросила Жанна, рассматривая ползающего по полу робота.
— Вообще–то да, но у сотрудников большая скидка на собственную продукцию. А мне всегда ужасно лень убирать за собой на кухне. И мы решили: лучше заработаем денег, чтобы этим занимался кто–то другой… Точнее, что–то другое… Что ты стоишь, как не родная? Садись, бери стакан. Вино, кстати, ядовитое, генно–модифицированное..
С этими словами, Таири сделала глоток и озорно подмигнула.
— Меня на эту удочку не поймаешь! – гордо объявила канадка и отхлебнула из своего стакана. Вино было легкое, с резковатым фруктовым вкусом, как у «Божоле Нуво».
— Это из самоанского винограда, — пояснила Таири, махнув рукой в сторону корзины с гроздьями фиолетовых ягод, размером с мандарины, — Я слышала, у вас он запрещен. Слишком легко выращивается. Дает слишком большие урожаи. Как я понимаю, оффи боятся, что у ваших фермеров будет много свободного времени, и они начнут думать.
— Я против этого запрета, — сказала Жанна, — Но дело тут не в оффи, а в том, что люди боятся продуктов с синтетическими генами. Обычные человеческие опасения. И я не понимаю, почему у вас так жестоко расправляются с теми, кто их высказывает.
— Высказывать ты можешь что угодно, — поправила меганезийка, — а вот агитировать за иррациональные предрассудки, пользуясь всякими анти–научными фальсификациями – нельзя. Это мошенничество. Кстати, на счет расправ, у тебя устаревшие данные. За это уже лет 10 не расстреливают. Разумеется, за блокирующий пикет расстреляют и теперь, но такие идиоты – редкость. Я это видела по TV один раз, когда играла в дирижабль.
— Что–что ты делала?
— Ну, я гуляла вот с таким пузом (Таири обозначила ладонями воображаемую полусферу около своего живота), или плескалась в лягушатнике с надувным матрацем, на котором стояли ноут и телек. А Хаото каждый день таскал мне из города фруктовое мороженое, пять сортов. Клубничное, апельсиновое, ананасное, клюквенное и черничное. Клюква и черника тогда только–только появилась в Океании. Тоже генмод, разумеется. Хаото так трогательно меня опекал, чтобы я никуда не каталась с этим пузом… Я полтора месяца занималась ерундой: читала «Историю авиации», рисовала по приколу римейки старых самолетиков, искала в интернет позы для секса на мелководье, смотрела TV, и пару раз участвовала в каких–то дистанционных talk–show и конкурсах. Да, кстати, мороженное было нашей с Хаото великой тайной от мамы. Мама считала, что мне его нельзя. Ну, не совсем нельзя, а… Короче, она бы не одобрила пять сортов в день, ты понимаешь?
— Понимаю, — Жанна кивнула, — Твоя мама трепетно относилась к твоему положению. А что, все–таки, было с тем пикетом?
Таири покачала головой и тяжело вздохнула.
— Ну, поскольку ты репортер, я тебе объясню подробно. Атолл Нукунону–Токелау. Там фермы. Маленькие, земли мало, это понятно. Ребята выращивают батамит. Типа, такие клубни, вроде картофеля, но по составу ближе к мясу. Дешевая еда, богатая белком. А какие–то приезжие уроды решили там поборться за чистоту геномов, и заблокировали своим корытом фарватер выхода из лагуны. А у фермеров – контракты на поставки.
— Но это же не основание для расстрела! – возмутилась Жанна.
— Это naval bandidori, — невозмутимо ответила меганезийка, — морской разбой и рэкет. В таких случаях, если экипаж пиратского судна не капитулирует по первому требованию полицейского офицера, то судно и экипаж уничтожаются на месте. Морской закон.
— Какой еще разбой и рэкет?!
— А что же это? Люди делают законный бизнес: выращивают и продают еду. А кто–то, кому это не нравится, совершает насилие на море, чтобы они не могли этого делать. Я только не понимаю, на что рассчитывали эти фанатики. Впрочем, дураков на планете столько, что… Ну их на фиг. Давай лучше поболтаем о мужчинах.
— Давай, — легко согласилась Жанна, — Твой младший мужчина, еще не ходит в школу, а старший уже закончил университет, но морской промысел их уравнивает, не так ли?
— Море никого не уравнивает, — возразила Таири, — С морем у каждого свои отношения. Оно для мужчины – как любимая женщина, а для женщины – как любимый мужчина.
— Несмотря на то, что оно может быть опасным? – уточнила канадка.
Меганезийка сделала еще глоток вина и спросила:
— А разве бывает любовь без риска?
— Не знаю, — растерянно ответила Жанна, — У меня… В общем, по разному бывало.
— Ну, это нормально! Есть, что вспомнить, когда делать нечего, ага?
— Не в этом смысле, Таири. Просто… То ли, я слишком много хочу, то ли я слишком боюсь ошибиться, то ли я еще не встретила парня, который… Черт, это так сложно.
— E o! Я не поняла: это для тебя просто, или, наоборот, сложно?
— Не то и не другое. Видимо, дело в том, что я боюсь рисковать.
— Ну, ты насмешила! – Таири, от избытка эмоций, хлопнула себя по бедрам, — И это ты говоришь после того похода на хотфоксе «Фаатио»? Ты не видела свое фото в свежем номере «Moana Nau Patrol», вместе со всей командой сорвиголов кэпа Пак Ена?
