— И это не только здесь, — сказал Юрий, наливая бокал темного вина из винодельни Чаппльза в долине Хаймарш. — Убытки несут почти все городские кафе, даже в «Баб-Кебаб» упала выручка.
— После начала блокады они просто разворачивают все туристические группы, — добавила Лиз. — Предыдущий заезд уже закончился, а следующую партию не привезли. Отели на три четверти опустели.
— При этом те, кто остался в городе, чувствуют себя в ловушке и поднимают шум, — сказала Ольга. — И я их не виню.
— Ловушки бывают и похуже, — заметил Юрий.
— Саймону надо бы подумать, как помочь им выбраться, минуя блокаду. Его принципы причиняют людям неудобства.
— Между неудобствами и вредом есть большая разница, — сказал Марк.
— В данном случае не такая уж и большая. Многие туристы приехали сюда под конец отпуска, и им пора возвращаться домой, к своей работе. Как ты отнесешься к тому, кто помешает тебе зарабатывать на жизнь?
— Все это закончится самое большее через несколько дней.
— Да, но акция недостаточно продумана.
— У нас был не такой большой выбор. Интересно, почему Флот не предупредил нас о своем намерении построить здесь станцию?
— Это срочный проект, — сказала Ольга. — Никто ничего не знал, пока оборудование не прибыло на Элан.
— Ладно, а почему промолчал спикер парламента в Райсиле?
— Потому что он прекрасно знал, что ответит Рэнд.
— Вот именно. Они хотели тайно свалить на нас эту штуку, пока никто не понял, что происходит. Хотели поставить нас перед свершившимся фактом.
Эл-дворецкий известил Марка о вызове Карис Пантер. Он удивленно моргнул и дал команду на соединение.
— Вы смотрите передачу Алессандры Барон? — спросила Карис.
— Я тоже рад тебя слышать, — ответил он. — Мы не виделись месяцев шесть.
— Не вредничай, подключись скорее. Я тебе перезвоню, когда программа закончится.
Карис отключила связь.
— Что такое? — спросила Лиз.
— Не знаю. - Марк обернулся. - Чина, — окликнул он бармена, — не мог бы ты переключить на шоу Алессандры Барон?
Обычно он избегал ее высокомерных выступлений: Алессандра всегда и все критиковала, но не высказывала никаких конструктивных предложений. Марк считал это проявлением снобизма пополам с сатирой.
Пожилой бармен повиновался и вывел шоу на большой экран.
— О, черт! — прошептал Марк, увидев собственное лицо, увеличенное до трех футов.
«…жить простой, чистой и естественной жизнью», — услышал он собственный голос.
— Она оказалась журналисткой, — сказал он жене. — Я и не знал, она мне не говорила.
— Когда это произошло? — спросила Лиз.
— Сегодня. Она подошла, когда я отправился за ленчем. Я думал, она из нашего города.
Изображение переключилось на студию. В центре широкого дивана сидела Алессандра Барон, и ее классически красивое лицо выражало удовлетворение родителя, взирающего на свое не по годам развитое дитя. Меллани Рескорай примостилась рядом и казалась еще более искушенной, чем на горе Зулейя. Поверх простого алого платья на ней был черный жилет с маленькой серебряной буквой М на отвороте, а волосы рассыпались в изысканном беспорядке.
Лиз искоса взглянула на Марка, и ее бровь приподнялась на пару миллиметров.
— Оказалась журналисткой?
— Да-да, — кивнул Марк и жестом попросил ее замолчать.
Юрий и Ольга многозначительно переглянулись.
— А что же он сказал потом? — спросила Алессандра.
— К тому моменту мне показалось, что он хочет пригласить меня в мотель на остаток дня, — со смехом ответила Меллани. — Но я заставила его придержать свои горячие ручки, сказав, что Флот не намерен нарушать его простецкую жизнь. Догадываетесь, что он ответил?
— Он выразил благодарность? — насмешливо подсказала Алессандра.
— О да. Взгляните сами.
Изображение снова показало Марка, стоящего на шоссе.
Сейчас, сидя на диванчике перед камином с бокалом вина и зная, на что смотреть, Марк легко понял, что его улыбка, обращенная к девушке, была несколько нарочитой. Даже озабоченной. Рассчитанной, чтобы произвести впечатление на собеседницу.
«„Дело в принципе, — говорило изображение. — Нас никто не спросил, они просто вломились на шоссе и привезли свою станцию без нашего разрешения”. — „А разрешение им необходимо?” — „Конечно”».
Снова включилась студия.
— Невероятно! — воскликнула Алессандра, с печальным недоумением качая головой. — Неужели жители этого Рэндтауна такие отсталые?
— Мои слова отредактировали! — запротестовал Марк, обращаясь ко всем в баре. — Я… Я имел в виду совсем не это. Я говорил о ядерных реакторах. Почему они это пропустили? Она это подстроила… Господи, я же выгляжу полным идиотом.
Он почувствовал, как Лиз крепко сжала его руку, и бросил на нее отчаянный взгляд.
— Все в порядке, — прошептала она.
«Настолько отсталые, насколько это возможно в замкнутом кругу при браках со своими кузинами», — поведала Меллани Алессандре.
Весь «Феникс» погрузился в тишину.
«По его мнению, власти Содружества не имеют права установить детекторную станцию на необитаемой горной вершине, — сказала Меллани. — Но подождите, это еще не все».
— Господи! — простонал Марк.
Ему очень хотелось, чтобы трансляция закончилась. Прямо сейчас. Чтобы все закончилось.
Меллани весьма рассудительным тоном задала вопрос: «Вы сознаете, что своим протестом ставите себя на античеловеческую позицию?»
Гигантское изображение Марка продемонстрировало идиотскую ухмылку.
«Античеловеческая позиция? Расслабься и получай удовольствие!»
В студии Меллани пожала плечами, словно показывая: «Что я вам говорила?»
— Сука! — заорал Марк. Он вскочил на ноги, уронив бокал на каменные плиты пола. — Чертова шлюха! Все было совсем не так!
Все посетители бара прекратили разговоры и повернулись в его сторону. Шоу Алессандры Барон исчезло с экрана, сменившись приглашением на турнир по гольфу в Нью-Оксфорде.
— Хватит с нас сладкоречивых потаскух, — проворчал Чина, сверкая алой ОС-татуировкой на голом черепе. — А ты, Марк, сядь на свое место. Мы все поняли, что это чистая подстава. Я принесу тебе еще вина за счет заведения.
Лиз обхватила его запястье и заставила сесть.
— Это наверняка незаконно, — пробормотал он. — Правда?
Злость утихла, оставив только мрачное изумление.
— Зависит от того, что тебе удастся доказать, — с полной серьезностью ответил Юрий. — Если воспроизвести в суде твою память об этом эпизоде и доказать, что редактирование было недобросовестным…
Резкий взгляд Ольги заставил его замолчать.
— Не обращай внимания, — успокаивающим тоном заговорила Лиз. — Тебя все здесь знают, и все поймут, что интервью подделано. Это реакция Флота на нашу блокаду. Они пытаются оказать давление на Саймона, чтобы протащить конвой. Закон Ньютона в политике.
Марк опустил голову на руки. Эл-дворецкий доложил о новом вызове Карис Пантер и о сообщении от Саймона Рэнда. Со всей унисферы со скоростью нескольких тысяч в секунду стали поступать сообщения, направленные на его открытый адрес. Казалось, что все, кто видел шоу Алессандры и Меллани, хотят высказать ему свое мнение. И наверняка не самое благоприятное.
* * *
Жара, а вместе с ней и влажность возрастали с каждым шагом. Оззи это сильно удивляло. Он уже достаточно давно бродил по тропам сильфенов, чтобы узнать, где они переводят его через границу миров. Изменения происходили медленно и незаметно. Но не в этот раз.
После планеты призраков они вступили уже в другой мир и попали в лиственный лес. Лето было в самом разгаре, и землю под деревьями устилал мягкий ковер дикорастущих цветов. Еще появился и стал усиливаться характерный запах, знакомый Оззи, хотя он уже давно не видел морей. Море. Тропы сильфенов никогда не подходили близко к побережью.
Свет становился ярче: солнечные лучи приобрели оттенок индиго, и Оззи потянулся к верхнему карману за темными очками.
— Мы уже попали куда-то еще, верно? — нетерпеливо спросил Орион.
Он с восторгом оглядывался по сторонам и любовался листьями пальм, венчавшими высокие стволы. Даже подлесок стал гуще, а трава вытянулась и потемнела. По стволам взбирались вьющиеся лианы, увешанные белыми и лимонно-желтыми цветами.
— Похоже, что так, — уверенно ответил он.
Он оглянулся посмотреть на Ориона и вдруг заметил, что тропа позади них круто сворачивает. Однако они уже несколько часов шагали по более или менее прямой дорожке. Орион ничего не заметил: он держал перед собой дружеский амулет и внимательно вглядывался в него. После встречи с призраками он попросил Оззи его вернуть. Полученные знания заставили его снова изменить мнение о сильфенах — он уже не преклонялся перед ними, как прежде, но понял, что сильфены могут быть настоящими союзниками. Оззи счел это признаком взросления.
